Книга Свет твоих глаз - Джоди Хедланд

Она затаила дыхание в ожидании слов, которые отчаянно хотела от него услышать.

– Я люблю тебя, Анжелика. – Слова стали лаской, мягкой, как нежное прикосновение его пальцев к ее лицу.

Его теплый взгляд говорил, что Пьер желает ее как женщину, что он говорит не о дружеской любви, как говорил в прошлый раз теми же словами. И все равно – она не могла позволить себе ошибиться и в этот раз.

– Мы друзья, – медленно сказала она. – И я тоже тебя люблю.

– Друзья? – Его губы дрогнули в улыбке. – Значит, я для тебя только друг?

Она ждала, мысленно прося доказательств, что его любовь не просто дружеское расположение.

Пьер улыбнулся шире и привлек к себе так близко, что их тела соприкоснулись. А затем склонился к ней и с той же обезоруживающей улыбкой едва ощутимо коснулся губами ее губ. Анжелика почувствовала, как сжимается что-то в животе, сменяясь огнем, который делает ожидание поцелуя невыносимым.

Анжелика обняла его за шею, поднялась на цыпочки и бесстыдно прижалась, не оставляя Пьеру иного выбора, кроме как прекратить дразниться и поцеловать ее по-настоящему.

Он тихо засмеялся, словно добился от нее того, что хотел. И дал ей то, чего хотела она. Его губы страстно вовлекли ее в поцелуй. Пьер не отпускал ее, целуя, пока они оба не начали задыхаться.

А затем – слишком уж рано – он отстранился и склонил голову, наблюдая. Колени Анжелики подогнулись, но сильные руки Пьера не позволили ей упасть.

Он улыбнулся.

– Как по мне, так это было немного больше, чем просто дружеский поцелуй.

– Разве что немного, – с трудом выговорила она.

– Признайся. Ты меня тоже любишь.

Анжелика взглянула ему в глаза.

– Я люблю тебя, Пьер. Я люблю тебя больше жизни.

– Тогда давай поженимся, – прошептал он. – Ничто не сможет нам помешать. Я хочу остаться с тобой на острове.

– А как же твоя торговля?

– Возможно, когда-то она и была у меня в крови. Но теперь я хочу одного: быть с тобой.

Искренность этих слов отразилась в его глазах, и Анжелика не сумела придумать ни единого аргумента против. Она отбросила терзавшие ее сомнения. Больше она не станет ему отказывать.

– Скажи, что станешь моей женой, – попросил он, пощекотав носом ее щеку.

– Да, Пьер. Да, я стану твоей женой.

Услышав ее ответ, Пьер отстранился.

– Станешь?

Его глаза были полны такого радостного удивления, что она не могла не улыбнуться в ответ:

– Стану.

– И ты говоришь так не просто потому, что я хорошо целуюсь?

Она рассмеялась.

– Ну конечно же, только поэтому. С чего бы еще мне хотеть выйти за тебя замуж?

– Ну, давай подумаем. Потому что ты считаешь меня очень красивым, веселым и милым. И потому что я могу готовить тебе самую вкусную фаршированную рыбу на свете.

– А еще ты очень скромный, – поддразнила она.

– И это тоже.

Его страстный взгляд не отпускал ее.

И когда Пьер склонился, чтобы снова поцеловать ее, его губы дрожали от предвкушения. Анжелика со всхлипом подалась вперед, жадно отвечая на поцелуй.

Внезапно со стороны дома раздался целый хор криков, заставив Пьера резко замереть. Он недоуменно уставился на черный проем двери.

Оркестр прекратил играть, музыку сменили отрывистые громкие приказы.

Из форта раздался резкий сигнал горна, раскатившийся над городом и заливом. Они непроизвольно взглянули на обрывы и пушки, скалившиеся с каменной стены форта в постоянной готовности к атаке.

Пьер помрачнел и взял Анжелику за руку.

– Пойдем. Что-то случилось.

Они торопливо зашагали по саду, и Анжелика отчаянно старалась понять, что могут означать все эти крики и передвижения. К тому времени, как они через кухню вернулись в зал, где собрались все присутствующие, Анжелика задыхалась от быстрой ходьбы.

Пьер остановился в почти опустевшей комнате так резко, что Анжелика уткнулась ему в спину. Сквозь открытую дверь можно было различить красные спины мундиров. Солдаты спешили по тропинке, ведущей к форту. Лавиния цеплялась за руку лейтенанта Стили, ее золотистое платье блестело в последних лучах солнца. Музыканты поспешно собирали свои инструменты, а оставшиеся горожане торопливо хватали свои вещи. Все лица были искажены тревогой. Эбенезер стоял у десертного стола и набивал карманы пирожными.

– Что случилось? – требовательно спросил Пьер.

Эбенезер быстро отступил от стола, пряча руки за спину.

– Американцы плывут сюда.

– Откуда ты знаешь?

– Только что прибыл гонец от индейцев с новостями о том, что американский флот сжег форт Святого Иосифа дотла и уничтожил по пути корабль Северо-Западной компании с грузом товаров, перехватив его у Су-Сент-Мари.

Пьер начал стягивать фрак, его лицо застыло суровой маской. Анжелика пожалела, что не может увести его обратно под яблоню и притвориться, что ничего этого не произошло. Пьер бросил фрак на ближайший пустой стул и принялся возиться с галстуком, дергая ткань, словно та душила его.

– А это значит, что они будут здесь в течение пары дней.

– Полковник тоже так думает, – ответил Эбенезер.

– Сколько кораблей? – Прорезавшаяся в голосе Пьера жесткость почти пугала.

– Пять шхун.

Пьер бросил галстук поверх фрака и повернулся к Анжелике. В его глазах сияла та же сталь, что звучала в голосе.

– Я хочу, чтобы ты отправилась в форт и осталась там вместе с Лавинией и офицерами.

Все знали, что здание форта будет самым безопасным местом на острове во время атаки.

Но не успела она кивнуть, как Эбенезер бросил на нее такой взгляд, от которого все внутри сжалось.

– Она никуда не пойдет. Я забираю ее обратно на постоялый двор.

– Ее место в форте.

– Она принадлежит мне, – отрубил Эбенезер. – Я, а не ты, говорю, что и когда ей делать. Никуда я ее не отпущу разряженной, словно шлюха.

Анжелика ахнула от этого оскорбления. Пьер зарычал и двумя быстрыми шагами оказался рядом с Эбенезером. Сгреб того за рубашку на груди и чуть не опрокинул на уставленный угощениями стол. На пол посыпались тарелки. Пьер отвел кулак, целясь в лицо Эбенезера. Мускулы на его руках вздулись, натянув рубашку так, словно вот-вот прорвут швы.

Эбенезер сжался в ожидании удара.

– Пьер, не надо! – вскрикнула Анжелика.

Но Пьер уже ударил. Кулак врезался в нос Эбенезера, раздался жуткий громкий хруст.

Эбенезер завопил от боли, и кровь из разбитого носа брызнула во все стороны.