Книга Сталинская экономика Победы. "Было время - и цены снижали" - Дмитрий Верхотуров

Частично эти решения стали формироваться еще во время войны. Так, постановление ГКО о начале добычи урана вышло 27 июля 1942 года, во время битвы за Кавказ и немецкого прорыва к Волге, вскоре после падения Севастополя, когда, казалось бы, судьба страны поставлена на карту. Это решение показывает, что Сталин уже тогда думал о том, что хорошо было бы обзавестись новым оружием большой мощности. Далее, Совет по радиолокации при ГКО был создан 4 июля 1943 года, буквально за несколько часов до начала немецкого наступления на Курской дуге. Третий элемент – ракеты добавился уже после войны, когда были собраны трофеи, относящиеся к немецкой ракетной технике. Немецкие прототипы баллистических и зенитных ракет позволили Сталину завершить свой новый концептуальный замысел, в общих чертах очерченный выше.

Компоненты этого замысла реализовались в виде спецкомитетов, сформированных в 1945–1947 годах. Спецкомитет № 1 ведал разработкой и созданием ядерного оружия и всей необходимой для этого производственной инфраструктуры. Он был образован 20 августа 1945 года под непосредственным влиянием американских ядерных бомбардировок. Спецкомитет № 2 был создан 13 мая 1946 года, и он решал вопросы создания ракетной техники, в том числе баллистических ракет, способных забросить ядерный заряд на территорию США. Спецкомитет № 3 был образован в июне 1947 года на базе Совета по радиолокации, работавшего с 1943 года, и он занимался созданием радиолокационной техники, в том числе радаров обнаружения и радаров наведения зенитных ракет, радиолокационных взрывателей и т. п. изделий. В 1950 году по инициативе Л. П. Берии были объединены работы по созданию РЛС, реактивных истребителей и зенитных ракет в отдельный комитет, который занимался созданием системы противовоздушной обороны Москвы. После этой реорганизации комитеты получили новые названия: 1-е Главное управление при Совете министров СССР (ядерное оружие), 2-е Главное управление при СМ СССР (ракетная техника) и 3-е Главное управление при СМ СССР (ПВО Москвы).

В этом сталинском замысле нельзя выделять и брать отдельно одно только ядерное оружие. Здесь все три элемента были тесно взаимосвязаны и обеспечивали победу Советского Союза в условиях ядерной войны. Сталин сформулировал главную мысль в советской доктрине ядерной войны: прикрыть Москву от удара и самим нанести ответный ядерный удар. Он настаивал на реализации этого замысла, несмотря на то что ракетная техника первоначально была далека от минимальных требуемых характеристик, несмотря на сопротивление некоторых видных руководителей, военных и конструкторов. Сталин не дожил до первого успешного перехвата зенитной ракетой самолета-мишени, который состоялся 25 мая 1953 года, и до принятия всей системы на вооружение в мае 1955 года.

Воплощение плана… уже после Сталина

Но чтобы претворить идею Сталина в жизнь, потребовалось провернуть много работы. В те годы аббревиатура «ТГУ» расшифровывалась острословами как «тяжелое главное управление», а «ПГУ» – как «полегче главное управление». Перед каждым этим главным управлением стояли свои задачи.

Спецкомитету № 1, или 1-му Главному управлению, требовалось создать целую промышленность по получению обогащенного плутония и урана. Хотя советская разведка добыла секретные сведения об американской атомной программе, это еще мало что значило. Сведения нужно было проверить, а потом реализовать. В отличие от США, где еще до начала Второй мировой войны собрались лучшие физики Европы, советский урановый проект мог рассчитывать только на свои кадры. Нужно было решить те же самые технические задачи переработки урановой руды, наработки плутония, его выделения и получения в металлическом виде, его обработки, добиться требуемого изотопного состава. Все это была неизведанная территория, каждый шаг по которой требовал многочисленных научно-исследовательских изысканий. Все работы нужно было сделать как можно быстрее, поскольку отставание в ядерной гонке грозило началом новой крупномасштабной войны. Работа с плутонием требовала риска. Так, при прессовании полусфер из плутония для РДС-1 5 августа 1949 года участники процесса не были уверены, что не произойдет ядерного взрыва. Риска и жертв потребовала эксплуатация реактора-наработчика, переработка плутония, в ходе чего сотрудники получили высокие дозы облучения.

Успех уранового проекта потребовал колоссальных затрат. По данным Н. С. Симонова, на создание ядерной бомбы в 1947–1949 годах было затрачено 14,5 млрд. рублей, или 2,7 млрд. долларов[171]. Сроки создания бомбы и затраты на нее оказались в СССР и США примерно одинаковыми. 2 года и 7 месяцев в США и 2 млрд. долларов затрат; 2 года и 8 месяцев и 2,7 млрд. долларов затрат в СССР. Несколько большие затраты советского уранового проекта были связаны с тем, что ПГУ было разрешено выполнять все работы без проектов, смет, по фактической стоимости и по рабочим чертежам, что иногда приводило к многочисленным переделкам оборудования и даже к бесполезной работе. Кроме того, в эту сумму также входит строительство целых закрытых городов и обеспечение строжайшего режима секретности.

Кроме того, что был создан и испытан первый советский ядерный боеприпас РДС-1, была также создана целая отрасль промышленности, занимающаяся переработкой урана. Если в 1945 году СССР добывал 18 тыс. тонн урановой руды, или 14,6 тонны металлического урана, то в 1950 году добыча составила 2056,8 тыс. тонн руды, или 416,9 тонны металла. Большая часть этой добычи, правда, приходилась на страны Восточной Европы, где имелись давно разрабатываемые месторождения урановой руды: Чехо-словакия, Польша, Болгария, а также советская оккупационная зона Германии (с 1949 года – ГДР). Добыча за пять лет составила 1072 тонны урана, что давало до 100 кг обогащенного плутония в год. Это 16 зарядов типа РДС-1, а переработка урана давала 7,6 тонны высокообогащенного урана, чего хватило бы на 600 зарядов типа РДС-2. Пока использовались европейские ресурсы урана, в СССР были открыты новые месторождения в Средней Азии, на Кавказе, на Украине, в Забайкалье, а также на Колыме (рудник Бутугычаг, дававший золото, стал урановым рудником), которые позволили обеспечить развитие советского ядерного потенциала собственным сырьем.

Появился производственный комплекс полного цикла, обеспечивающий переработку урана и изготовление всех компонентов ядерного заряда. В состав отрасли входили не только профильные предприятия, вроде знаменитого комбината № 817 в Челябинской области, но и многочисленные машиностроительные, химические, приборостроительные, электровакуумные, металлургические предприятия, которые обеспечивали атомную отрасль необходимым оборудованием, материалами, приборами, химикатами, инструментами. В основной своей массе все это изготовлялось с очень высокими требованиями к качеству, часто по технологиям, ранее не применявшимся, и, конечно, в обстановке строжайшей секретности.

Вся эта большая, сложная и разнообразная промышленная инфраструктура была построена в считанные годы, в основном в 1947–1951 годах. Тут чувствуется опыт войны. Под строительство предприятий атомного комплекса передавали военные и гражданские предприятия, они подвергались коренной реконструкции, переоборудованию. Новостройки проектировались целиком, со всеми необходимыми сооружениями, оборудованием и коммуникациями (последнее было особенно важно, поскольку многие предприятия атомной отрасли требовали расхода колоссального количества воды. Так, переработка одной тонны облученных урановых блоков требовала около 2 тыс. кубометров воды). Быстрое строительство атомной промышленности объясняется тем, что этими работами руководили самые опытные кадры, прошедшие суровую военную закалку, способные справляться с невыполнимыми задачами.