Книга Абсолем - Саша Глейзер

— Думаю, если кому и по силам подтянуть мальчика в оставшееся до турнира время, то только вам.

Макс уже собирался было сказать ей всё, что думал про эту затею, но Леони опередила его:

— Предвидя ваш ответ, хочу заметить, что в случае отказа, я определю вас в пресс-службу турнира. Для человека, с трудом переносящего общение с окружающими, это будет истинное мучение. Никакого одиночества, круглые сутки вам придется общаться с прессой, волонтёрами, зрителями, участниками. И уж на это у меня есть право, поверьте мне.

Из плотно сжатых губ Макса так и не вырвалось ни одного звука. Он крепко сомкнул челюсти и с откровенной ненавистью посмотрел на Авакян. Женщина, как ни в чём не бывало, выпрямилась.

— Нужно специальное разрешение, — после звонкого молчания проговорил Макс, хотя он уже прекрасно знал, что услышит в ответ.

— Уже получено.

— Какой проходной балл для четверокурсника?

— Он должен набрать минимум семьсот сорок очков за тридцать минут. Сейчас он едва дотягивает до четырёх сотен.

Макс усмехнулся:

— Это не реально. До марта он не успеет выйти на нужный уровень. Ищите ему замену.

— Сделайте так, чтобы вышел.

Леони Авакян развернулась на каблуках и пошла прочь из его кабинета.

Макс даже не стал дожидаться, пока она закроет за собой дверь. Глядя ей в спину, достал виски из ящика и налил. Может, настало время вернуться к приему криодора, промелькнуло у него в голове, иначе в какой-то момент он не справится с желанием придушить Авакян.

Из своего кабинета он вышел только через час, окончательно прикончив бутылку. По пути ему никто не встретился. В здании уже не было ни студентов, ни преподавателей. Глядя в зеркало лифта на своё уставшее лицо, Макс глубоко вздохнул. Ему непреодолимо захотелось разбить это зеркало, но, на его счастье, в этот момент манипулятор просигнализировал о новом сообщении. Это было письмо, содержащее очередную часть расшифровок с флеш-кристалла Софии. Макс моментально забыл про нервировавшее его зеркало.

«Всё взаимосвязано. В очередной раз убеждаюсь в этом. Дядя Паулюс подписал моё прошение об отсрочке ликвидации Дино. Конечно, он не смог мне отказать, но я понимала, что это всего-навсего отсрочка на несколько дней. Хотя даже ее я воспринимаю как маленькую победу — еще несколько дней жизни для Дино. На радостях я приняла приглашение Н. Ш. встретиться и поужинать. И это еще одна маленькая победа. Болтая и выпивая со старым другом и коллегой, я наконец-то смогла расслабиться и неожиданно для себя выложила Н. Ш. всё как на духу про Дино. И пусть судьба хранит старых и проверенных друзей — вместо града упреков и предостережений я получила от Н. Ш. замечательный совет: добиться официального перевода Дино в Большую Московскую лабораторию. Оказывается, знаменитый профессор Корсаков сейчас занят подобными исследованиями. Н. Ш. состоит с ним в давней переписке и говорит, что Корсаков непременно согласится принять Дино. Поверить не могу, неужели Дино спасен?»

«Профессор Корсаков сам мне позвонил! Сказал, что уже обо всем в курсе от Н. Ш. Мы проговорили часа два, не меньше. Вначале я робела, ведь я разговаривала с самим Иваном Корсаковым, но на деле он оказался приятнейшим стариком. Я выложила ему всё как есть: и про нестандартные реакции Дино, и про мои контакты с ним, но честно предупредила, что у меня нет видеоматериалов, подтверждающих мои слова, так как я не получала специальных разрешений на блокатор криодора, снятие защитного конуса с активным демоном и пр. Но Корсаков лишь отмахнулся, более того, пообещал, что сам свяжется с Гори, а если понадобится и с Паулюсом, и организует транспортировку Дино в свою лабораторию. Давно я не была так искренне счастлива… природно, без криодора».

«Сообщила Максу, что собираюсь на некоторое время уехать в Москву. Он особенно не вникал — кажется, у него очередной роман. Ну что ж, мне так даже удобнее: не будет лишних вопросов. Зато был долгий разговор с Н. Ш. Конечно, Н. Ш. не понимает, во имя чего все эти старания, почему я так пытаюсь спасти Дино, да и никто бы не понял. Я попыталась объяснить. Не знаю, может, получилось. В последнее время мы очень сблизились с Н. Ш. Давно я так никому не доверялась. Кажется, я рассказываю Н. Ш. абсолютно всё. Эта потребность выговориться уже долгое время зрела во мне. Жаль, что мы не можем отправиться в Большую Московскую лабораторию вместе. Чувствую, мне будет очень не хватать там Н. Ш. и наших разговоров по душам».

«Профессор Гори разговаривает со мной лишь по необходимости, сквозь зубы. Смешной. Меня сейчас ничего не может опечалить. Все документы подписаны, конус опечатан и готов к транспортировке. Мы улетаем! Я счастлива? Я счастлива!»

На этом записи вновь обрывались.

Макс не мог поверить своим глазам. Опять Корсаков! Получается, к нему тогда отправилась София. Ну почему он так мало интересовался делами этой скверной девчонки? А ведь она наверняка называла фамилию профессора, но он конечно же пропустил мимо ушей. Как правильно подметила София, он был занят очередным романом. Кажется, девчонка из юридического отдела, или в тот момент он уже был увлечен той медсестрой?.. Он даже не помнил, как они выглядели, не говоря уже о точном времени романа. Впрочем, какая сейчас разница! Он не слушал и не слышал Софию, ему было откровенно наплевать на ее работу, и он даже не попытался её остановить. «Москва? Отлично, удачи, дай знать, как доберешься». Кажется, это были последние слова, которые он сказал Софии. Кажется. Макс горько усмехнулся. Он и в этом не был уверен. Он не помнил, что сказал, с какой интонацией, зато отчётливо помнил, как она посмотрела на него. Уже выходила, но в последний момент обернулась, придерживая за ручку сумку, и накрыла его своими глазищами, такими родными, такими добрыми, обволокла взглядом, прямо в душу заглянула, словно чувствовала, что видит его в последний раз. Кажется, за секунду она вобрала всего его в свою память. А он? Сидел с бутылкой пива на диване, что-то изучал в манипуляторе, почувствовал, что она смотрит, поднял голову и кивнул. Всего лишь кивнул. И она вышла. Больше он никогда её не видел.

Он сбился со счета, сколько раз корил себя за тот вечер. Фраза «а что, если бы…» стала рефреном его дальнейшего существования. Спустя много лет боль немного притупилась, и вот опять. Но теперь прошлое встретилось с настоящим. А настоящее крутилось вокруг фамилии «Корсаков». Имя этого московского профессора всплывало постоянно. Именно к нему София переправила Дино, именно его книга была выкрадена из закрытого хранилища, именно он был наставником Натана Ора и стоял с ним у истоков исследований. И старик, к которому было столько вопросов, затаился в своём домике и не желает ни с кем идти на контакт. Что ж, придётся нанести ему визит, твердо решил Макс.

Глава 8

Дом Маришки

На следующий день Макс первым делом связался с Паулюсом.