Книга Накануне 1941 года. Гитлер идет на Россию - Олег Смыслов

3. Свидетельства самих „заговорщиков“, отбывших длительные сроки лишения свободы по обвинению в причастности к военному заговору. (…)

4. Оставление на свободе и в армии части „заговорщиков“, впоследствии выдающихся полководцев и военачальников… (…)

5. Сомнения в правильности и обоснованности репрессий даже у членов Политбюро ЦК ВКП(б)… (…)

6. Отсутствие вещественных доказательств. (…)

7. Что это за заговор, если его далеко не рядовые члены в массовом порядке отказывались от своих показаний — и на предварительном следствии, и в суде? (…)

8. Большие нестыковки в следственных материалах НКВД. (…)

9. При аресте ни один „заговорщик“ не делал попыток бежать, отстреливаться… (…)

10. Что это за заговор, если заговорщики обращаются за помощью к той власти, которую собирались свергнуть (а это тысячи писем).

11. Все подследственные с нетерпением ждали суда, чтобы доказать свою невиновность. Но им не давали такой возможности, сократив временные рамки заседания суда до 15–20 минут.

12. Ни одна из жен арестованных командиров не показала против мужа. А это значит, что они ничего не знали о „преступной“ деятельности своих мужей. Не знали потому, что такой деятельности просто не было. (…)

14. Примитивность плана дворцового переворота и захвата Кремля. Прочитав о показаниях арестованных о плане захвата Кремля, ареста правительства и т. п., только диву даешься — неужели этот убогий план рожден умами полководцев… (…)».

К слову, вглядываясь в громкие процессы сталинской эпохи, мы отчетливо замечаем их примитивность. Примитивными были и люди, которые фабриковали уголовные дела и активно участвовали в этих процессах. В 1994 г. генерал (от военной журналистики) В. Филатов сподобился донести показания и «План поражения» Тухачевского до читателя следующим пояснением: «Вам сейчас предстоит прочитать рукопись Тухачевского. В качестве показаний следствию она хранится в архивах чекистов. Так полно текст ее публикуется впервые. Почему написанному Тухачевским можно верить? Да еще как чистосердечному признанию? Во-первых, если бы изложенное им было архигосударственной тайной, показания Тухачевского опубликовали бы еще в 1937 г. Режиму, в политическом смысле, было выгоднее опубликовать, чем не опубликовать это полностью. Во-вторых, то, что вы будете читать, — это уровень мышления не ниже начальника генерального штаба, никакому следователю, будь он даже семи пядей во лбу, насильно такое надиктовать своему подследственному просто не дано. Существует версия, будто „дело Тухачевского“ подбросил Сталину Гитлер через тогдашнего президента Чехословакии Бенеша. Все может быть. Но представляется, что Тухачевский все-таки был нужнее Гитлеру живой, чем мертвый.

Сегодня „разговорился“ чекистский генерал Судоплатов. Он утверждает, в частности, что физики, работавшие над атомной бомбой в США, сами передавали в СССР результаты своих исследований. Они хотели, чтобы у США и СССР были равные шансы в ядерном противостоянии. В арсенале Гитлера Тухачевский был той самой „атомной бомбой“ в надвигающейся войне против СССР, если допустимо подобное сравнение. Можно только гадать, кто из самого ближайшего окружения Гитлера „сдал“ Тухачевского Сталину. В любом случае он был нашим другом. Нет „колонны“, шансы на победу у Гитлера и Сталина во многом уравнялись в 1937 г. — факт. Гитлер это, несомненно, знал. Но машина войны уже работала на полные обороты и вся экономика Германии была поставлена на военные рельсы…»

И здесь можно отметить примитивность мышления в оправдание беззакония. В этом плане можно говорить долго и звонко, но зачем? Чтобы еще пройтись по трупам уничтоженных военачальников? В конце 1937 г. на встрече с руководящим составом РККА Сталин сказал: «Иные думают, что сила армии в хорошем оснащении техникой, техника-де решает все. Вторые думают, что армия крепка и вся сила ее в командном составе, — это также неправильно.

Главная сила армии заключается в том, правильна или неправильна политика правительства в стране, поддерживают ли эту политику рабочие, крестьяне, интеллигенция. Армия ведь состоит из рабочих, крестьян и интеллигенции. Если политикой партии довольна вся страна, довольна будет и армия. Мы против политики нейтралитета в армии. Мы за то, чтобы армия была бы теснейшими угрозами переплетена с политикой правительства в стране. Правильная политика правительства решает успех армии. При правильной политике техника и командный состав всегда приложатся».

Теперь, надеюсь, понятно, откуда «ноги растут». Сталин боролся с политикой нейтралитета в армии.

Сегодня можно рассуждать о том, как поступил Сталин. Но ясно одно: у него не было такого права лишать военачальников жизни! Даже если бы они посмели говорить иначе или критиковали его правильную политику! Юлия Кантор в своей монографии пишет: «На Лубянке лежал „План поражения“, написанный перед расстрелом маршалом Тухачевским. На протяжении всего следствия с бесконечными, круглосуточными допросами и очными ставками он все пытался говорить об опасности, которая угрожает СССР после прихода к власти Гитлера. Тухачевскому дали сутки для написания „признаний“. И он, найдя в себе силы абстрагироваться от Лубянского кошмара, нарисовал четкую картину захватнических планов Гитлера и их мотивировок, практически безошибочно определил основные направления ударов вермахта в 1941-м и основные стратегические цели фашистов на каждом из них».

В отличие от генерала Филатова, Ю. Кантор не поленилась и отдала некоторые страницы «Плана поражения» на графологическую экспертизу. В ней указывается: «Признаки выполнения в необычном состоянии выражены достаточно объемно, но при этом доминирует заинтересованность автора предметом излагаемого материала».

Ю. Кантор: «Почерковедческий анализ выявил и большое количество „вдиктованных фрагментов“, нарушающих авторскую структуру излагаемого текста и искажающих ее подлинный смысловой ряд. Вот характерный пример: „Я предложил… облегчить немцам задачу, путем диверсионно-вредительской сдачи… укрепленного района“. А далее, после этой бредовой „заплаты“ — детальный анализ действий советских Белорусского, Украинского и других фронтов с учетом оперативно-стратегической обстановки и конкретными рекомендациями по выполнению реальных оборонительных задач».

Лично я неоднократно читал этот документ. И он действительно напоминает некую конструкцию: основная мысль — маршала, а бредовые вставки — следователя. Что и подтверждает заключение по результатам графологического анализа рукописных текстов показаний Тухачевского М. H., подготовленного главным экспертом ЭКЦ ГУВД СПб и ЛО Сысоевой Л. А. В «Плане поражения» Тухачевского не просто глубочайшая осведомленность в международной политике того периода, но и высочайший профессионализм и эрудиция в вопросах военной стратегии. Здесь тщательный анализ вероятных направлений фашистской Германии против СССР.

В докладной Буденного, представленной Сталину после процесса, говорится: «Тухачевский в своем выступлении вначале пытался опровергнуть свои показания, которые он давал на предварительном следствии. Тухачевский начинал с того, что Красная Армия до фашистского переворота Гитлера в Германии готовилась против поляков и была способна разгромить польское государство. Однако при приходе Гитлера к власти в Германии, который сблокировался с поляками и развернул из 32 германских дивизий 108 дивизий, Красная Армия, по сравнению с германской и польской армиями, по своей численности была на 60–62 дивизии меньше… Тухачевский пытался популяризировать перед присутствующей аудиторией на суде как бы свои деловые соображения в том отношении, что он все предвидел, пытался доказывать правительству, что создавшееся положение влечет страну к поражению и что его якобы никто не слушал».