Книга Песочные часы - Майра МакЭнтайр

— А… — Внутри у меня все сжалось от боли, которую я прочла в его глазах. — Но ты же не против?

— Сложно сказать. То есть я Кэт люблю, но последнее время она не знает, как ко мне подойти. Сейчас со мной очень непросто. А когда я пытаюсь понять, что она чувствует… в душе у нее настоящий кавардак. — По голосу казалось, что Калеб сейчас очень расстроен, что совсем не вязалось с его уверенным видом. — Страх, вина, злость, раскаяние. Думаю, это связано с моим отцом или с тем, что ей еще нет тридцати, а она обязана нести ответственность за почти совершеннолетнего подопечного.

— Я уверена, что она не воспринимает тебя как подопечного, — сказала я, пытаясь его подбодрить. Я катала в руках влажное полотенце, чтобы хоть чем-то их занять. — Думаю, она искренне за тебя переживает. Как давно вы знакомы?

— У меня такое ощущение, что мы с ней знали друг друга с самого раннего детства. Она всегда была рядом. Кэт мне как сестра. Но ее не обязательно было назначать моим опекуном.

— Ты ей небезразличен. Как и многим.

— А как насчет тебя, Коротышка? — Калеб посмотрел на меня с улыбкой. — Мог бы я стать небезразличен тебе?

Он не имел в виду дружбу. Вода из полотенца уже буквально начала испаряться сквозь мои пальцы.

— Калеб, я… дело в том… я хочу сказать, что время не подходящее…

Я услышала чей-то кашель и резко повернула голову. У нас за спиной стоял Майкл. Интересно, что он слышал? Я осознала, как все это выглядело с его точки зрения — Калеб сидит, приобняв меня, я смотрю ему в глаза. Я так поспешно вскочила, что чуть не упала. Сунув полотенце в карман джинсов, я посмотрела прямо на Майкла.

— Привет! — сказала я чересчур громко и жизнерадостно. — Как там Кэт?

— Хочет все обдумать. — Казалось, что Майкл чувствовал себя как-то неловко, переводя взгляд с Калеба на меня. — Мы договорились встретиться завтра в доме, и она даст нам окончательный ответ. И заодно извинится.

— Она признала, что не должна была говорить этого Эмерсон? — поинтересовался Калеб. Он тоже встал и расположился сзади меня. Встав прямо вплотную.

— Она признала, что не должна была говорить этого. Всем нам! Точка, — напряженно ответил Майкл.

Зазвонил сотовый, и Калеб поспешно полез в карман. На экране появилась фотография девчонки, ее блестящие губки были сложены для поцелуя. Калеб поднес телефон к уху и смущенно взмахнул рукой: — Наверное, лучше ответить. — Отвернувшись от нас, он тихонько сказал: — Привет, малышка.

Мне хотелось бы узнать о разговоре Кэт и Майкла подробнее, но желание сбежать почему-то было сильнее.

— Ладно. — Я достала ключи и принялась нервно крутить их на пальце. — Я… поеду. Майкл, я еще выйду на связь, чтобы узнать, как там завтра…

Я вяло помахала пальчиком стоящему ко мне спиной Калебу. А потом трусливо сбежала.

Так быстро, как только могла на таких каблуках.

Майкл закричал:

— Погоди, Эм!

Но я шла дальше, все так же крутя ключи на пальце. Майкл нагнал меня, но я и не повернулась. Снова меня подвели мои короткие ноги.

— Что такое?

— Я хотел поговорить о…

— Только не спрашивай, хочу ли я до сих пор спасти Лайема. Хочу. То, что сказала Кэт, ни на что не повлияло. Не надо во мне сомневаться. — Я непонятно почему была раздражена.

Мы дошли до машины, я развернулась и прижалась спиной к водительской дверце, готовясь с ним поспорить.

— Я сама способна принимать решения.

— Не сомневаюсь. — Майкл постучал кулаком по крыше джипа. — Но я не из-за этого за тобой побежал. Я хотел спросить… насколько… какой у тебя опыт с парнями?

Я замерла, связка ключей тяжело ударила по ладони. Склонив голову, я пристально смотрела на него:

— Что?

Майкл уставился и землю, активно жестикулируя, пока подбирал нужные слова:

— Я… м-м-м… не в этом смысле, то есть не про физическую близость…

Я не собиралась признаваться, что ближе нашего с ним несостоявшегося поцелуя у забора у меня ничего и не было. И не думаю, чтобы его заинтересовали кошмарные игры в бутылочку в средней школе. Осознав, что я так и стою с поднятой рукой, я ее опустила, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не использовать ключи как кастет.

— Мне это не послышалось?

— Я лишь хотел сказать… Я понимаю, что Калеб может казаться очень… обаятельным. — Майкл сказал это так, словно слова горчили. — Хоть мы с ним и спорим, он мой лучший друг, но…

— Но? — переспросила я.

— Он очень… что касается девушек… они иногда не очень хорошо… — Майкл сделал шаг назад и спрятал руки в карманы. — Забудь. Я не имею права говорить тебе, с кем встречаться, а с кем нет. Прости.

— Я ни с кем не встречаюсь. Уж не знаю, что ты подумал, когда увидел нас, но мы просто разговаривали. — Меня разрывало на части: с одной стороны, мне было приятно, что Майклу не все равно, а с другой — я злилась, что он лезет не в свое дело. — У нас с Калебом много общего. И мы разговаривали. И все.

— Понимаю. — Складки на лбу Майкла стали глубже. — Просто… Когда дело касается противоположного пола, Калеб не всегда головой думает.

— А кто-то из подростков думает головой?

Мне всегда говорили, что у ребят все мысли в другой части тела. Ну и денек выдался. Поругалась с братом, познакомилась с пьяным Калебом, потом мы рассказали Кэт о наших планах, а теперь… обсуждаем мою несуществующую половую жизнь?

Я чертовски от всего этого устала.

Но Майкл пристально посмотрел на меня:

— Я лишь хочу предупредить, что он… мутит с девчонками без разбору. Я не хочу, чтобы тебе потом было больно.

У меня вдруг резко разболелась голова, казалось, что черепушка сейчас расколется и мозг вывалится на асфальт.

— Спасибо, — ответила я, — запомню на случай, если мы с Калебом замутим.

— Нет, погоди… ты не так все поняла. Эмерсон, подожди!

Но я молча села в машину и, хлопнув дверью, заблокировала ее, а потом завела двигатель. Резко сорвавшись с места, я заметила полное ужаса лицо Майкла.

Глава тридцать пятая

Голова разболелась так, что скрутило живот. Мне хотелось в постель. И полной темноты.

И шоколаду.

Я с трудом поднялась по лестнице, открыла дверь и поняла, что дома никого нет. Слава тебе, Господи! Я схватила бутылку с водой, болеутоляющие и шоколадку из заначки Дрю и заметила, что всего лишь восемь. Можно и баиньки ложиться.

Если тебе семь лет.

Но мне было все равно. Я думала лишь о том, насколько мне повезло, что список сегодняшних поражений не пополнится очередным спором с братцем. Я оставила ключи Дрю на столе, написала записку, что слишком устала и уже ложусь спать. Чтобы хоть как-то успокоиться, я надолго закрылась в душе, а потом надела белье и нежную, как шелк, майку Томаса.