Книга Пират - Лев Брандт

В куполе теперь круглые сутки не замирала шумная возня. Звучали удары крыльев и злое, короткое воркование.

Голуби, мирно прожившие вместе зиму, казалось, разом сошли с ума. Они набрасывались друг на друга, бились крыльями и рвали перья. С новой силой загорелся старый, затихший на зиму спор из-за мест.

Купол стал тесен и делился заново. Каждый уголок, пригодный для гнезда, брался с бою и по нескольку раз в день переходил от одной пары к другой. И хотя стая за зиму сильно поредела, все же для половины стаи в куполе не нашлось мест.

Турман и серый вдвоем дружно отстаивали свой угол и отбивали его от всех посягателей.

Ночью арестант проснулся от шума. Казалось, что в самом основании трещит и рушится тюрьма.

Утром, приподнявшись на носки, он увидел реку. Река, словно огромное пресмыкающееся, застряла между берегами и теперь старалась выбраться из глубокой расселины. Шурша чешуей, чудовище медленно, толчками двигалось вперед.

Пока арестант смотрел вниз, на подоконник прилетел турман.

За зиму он сильно изменился. Перья, вымытые снегом, сами блестели, как снег. Шея отливала серебром. Длинные крылья не умещались на спине, и концы их небрежно свисали книзу и прятались под отросшим широким хвостом.

Пока не появился сизый, арестант торопился скорее накормить турмана.

Турман тоже спешил и выхватывал куски из рук. И хозяин, и гость так увлеклись, что не заметили, как враг опустился на подоконник. Едва успев спуститься, сизый бросился на турмана. Турман попытался защищаться, но сизый не давал ему опомниться, колотил его длинным и крепким, как гвоздь, клювом, рвал перья, потом вцепился в шею и поволок по подоконнику.

Арестант махал руками, стучал, но помочь любимцу не мог.

Сизый дотянул турмана до края подоконника и швырнул вниз, вырвав еще напоследок большой клок перьев. С полным клювом белых перьев сизый гоголем прошелся мимо окна, косясь на арестанта злым, самоуверенным глазом.

Вдруг на подоконнике опять появился турман. Он сердито ворковал, вызывая на бой. Сизый, все еще с перьями в клюве, бросился на врага. Но на этот раз турман не дал ему подойти вплотную. Подпустив противника ближе, он наотмашь ударил его крылом по голове. Такого удара сизый, как видно, не ожидал. Он замотал головой и попятился назад, но потом быстро пришел в себя и, повернувшись боком, тоже пустил в ход крыло. Два крыла, белое и сизое, сошлись в ударе. Но теперь преимущество перешло на сторону турмана. Крылья турмана были длиннее и крепче крыльев дикого голубя. Он колотил крылом не переставая. Длинный, широкий хвост служил надежным упором и действовал как рычаг. Сизый начал медленно отступать от окна. Скоро бойцы очутились на краю, но теперь они уже поменялись местами. Когда отступать стало некуда, сизый переменил тактику. Он снова бросился на турмана, норовя пустить в дело клюв.

Турман не переменил оружия, он хлестал крылом по врагу.

Сизый лез напролом. При каждом ударе он только тряс головой. Желтые, янтарного цвета глаза его покраснели от ярости. Наступая шаг за шагом, он оттеснил турмана на противоположный край подоконника. Теперь в лучшем положении оказался сизый. Турман больше не мог защищаться, а отступать ему было некуда.

Сизый бросился на турмана, но тот легко поднялся и, облетев противника, спустился рядом, но с другой стороны. Сизый разом потерял преимущество, завоеванное с таким трудом.

Турман опять мог отступать вдоль всего окна. И снова начался бой.

Турман, отступая, колотил противника, но уже другим, еще не уставшим крылом.

У сизого заплыл один глаз. Но он все еще лез напролом.

И, снова отступив до края, турман повторил маневр, облетел врага и сменил крыло. Сизый продолжал нападать, но двигался медленно, почти не защищаясь от ударов. На середине пути он вдруг сильно завертел головой и попятился назад, потом остановился и беспомощно начал топтаться на одном месте.

Арестант увидел, что у голубя затекли оба глаза и он ослеп.

Турман подскочил к врагу и вцепился в его шею.

Маленький белый голубь дотянул в полтора раза большего врага до края подоконника и сбросил вниз. Потом, распустив хвост и надув шею, громко воркуя, он долго вертелся на подоконнике.

Арестант тоже готов был вертеться по камере. На радостях он чем мог потчевал победителя. Но турман не мог успокоиться и ел мало. Схватив кусок, он забывал его проглотить, снова принимался вертеться и громко ворковать.

Арестант напрасно насвистывал знакомый мотив. Голубь не слушал. Он толчком высоко подбрасывал кверху голову, выпячивал грудь, как будто ухаживал за голубкой. И вдруг, вытянув шею, насторожился и задрожал.

Над Заречьем плыла стая голубей. Желтые, белые, пестрые, они широкими кругами, легко играя, рассекали воздух.

Турман сорвался с места, громко захлопал крыльями и исчез.

Весна в этом году пришла рано. Солнце в неделю согнало снег и подсушило дороги. Несколько дней подряд дул с юга ветер. Он разломал на реке лед, угнал на север тучи.

Утром поднялось солнце и, словно забыв, что еще только середина апреля, пекло, как в июне. Березы, ивы, вербы стояли внизу с набухшими почками и, казалось, прислушивались, как под корой у них бурлят и переливаются соки.

На ивах, растущих по низкому зареченскому берегу, появились цветы, похожие на толстых, мохнатых гусениц, и обильно покрылись желтой, пачкающей пыльцой. На крышах домов кричали воробьи. По не просохшим еще улицам Заречья бродили куры и петухи. Петухи слонялись, голосили не переставая, как завороженные смотрели вверх на голубое небо и подолгу не могли оторвать от него стеклянных, остановившихся глаз. Равнодушные куры рылись вокруг них в мокром навозе, выбирая разопревшие зерна.

После зимы Воробушкин впервые открыл голубятню. Один за другим вылезли на крышу турманы. Голуби всю зиму просидели в полутемной, тесной голубятне и теперь щурили глаза, жмурясь от яркого света, как будто в первый раз увидели солнце.

Черноглазый, курчавый Митька, ближайший друг и помощник Воробушкина, спугнул голубей с крыши.

Голуби поднялись, описали круг и сразу же пошли на посадку.

От сытой, неподвижной жизни они разжирели, отяжелели и теперь боялись высоты и все время кружились над самой голубятней. Митька прыгал на крыше, махал на них тряпкой, свистел, засунув пальцы в рот. Десяток приятелей дружно помогали ему, стоя внизу. Но стая лениво вертелась над головой мальчика, ожидая разрешения спуститься. Митька уже собирался покинуть свой пост, как внизу несколько голосов разом закричали:

– Прячься скорее. Наводный!

Митька присел на корточки и огляделся.

Высоко над стаей кружился белый голубь.

– Турман, турман, слазь скорее, – подгоняли мальчишки.

Митька сам видел, что так высоко мог летать только турман. Снизу он был едва виден. Мальчишки поспешно прятались под навес. Митька быстро исчез с крыши.