Книга На перехват! Летная книжка "сталинского сокола" - Виктор Урвачев

Последний советский летчик в этой войне погиб 19 июля 1953 г., прикрывая от налета «сейбров» Супхун ГЭС — это был летчик 32-й иад лейтенант Н. П. Герасимчук, недавно прибывший с пополнением в 913-й полк. Считается, что на следующий день также летчики 32-й дивизии — заместитель командира эскадрильи 224-го иап капитан Б. Н. Сиськов и старший лейтенант В. И. Климов записали на боевой счет советской авиации последние победы в Корее. При заходе на посадку на аэродроме Дапу они отразили атаку пары «сейбров» 336-й эскадрильи. При этом один из американских пилотов, Кеннет Поленске, погиб, другой, Томас Селлерс, катапультировался.

Последний результативный воздушный бой в Корее состоялся 22 июля между китайскими и американскими летчиками 25-й эскадрильи. Один из МиГов в этом бою сбил будущий астронавт США, а тогда майор ВМС США Джон Гленн.

Более тридцати лет спустя, когда настала эпоха гласности и пустозвонства, прочитал в наших средствах массовой информации, что, по американским данным, соотношение побед и поражений в воздушных боях в Корее было 20:1 в их пользу. Сказал об этом отцу, и он усмехнулся:

— Обо всей войне в Корее не знаю, но наша дивизия до моего отъезда сбила 34 американских самолета и потеряла 8 своих.

— Известно, что количество побед всегда преувеличивают, иногда в разы.

— Это так, но только не в нашем случае. Были установлены немыслимо строгие требования к подтверждению сбитых самолетов, вплоть до представления их деталей с заводскими номерами для идентификации.

Отец, как обычно, говорил только то, что знал и что было на самом деле. А он знал о результатах воздушных боев своей дивизии, так как, по его словам, проверял пленки фотокинопулеметов (ФКП), которые летчики привозили из боя, и определял результативность их стрельбы.

Кстати, с этим связан один его рассказ: «Китайцы, которые стояли на одном с нами аэродроме, попросили помочь. Их летчики, вернувшись из боевого вылета, доложили о воздушном бое и сбитых самолетах противника, но на пленках ФКП якобы ничего не было. Я в их штабе посмотрел пленки и подтвердил, что на них действительно только серый фон и сетка прицела.

Через короткое время китайцы опять обратились с такой же просьбой. На этот раз я поехал не в штаб, а на стоянку самолетов к китайским летчикам, которые вернулись из вылета. Показали мне летчика, который, как он утверждал, сбил американца. Чтобы разобраться, спросил его: «С какого маневра пошел в атаку, с какой дистанции и под каким ракурсом открыл огонь, как вышел из атаки?»

Китаец отвечал толково, только о дистанции говорил как-то невразумительно: «Близко, тунжа (товарищ), совсем близко. Моя стрелял, американ взорвался, его обломки попали мой самолет». На обшивке МиГа действительно были явно не пулевые отметины, и меня вдруг осенило. Я попросил лупу, через которую снова просмотрел кадры ФКП, и увидел… заклепки. Я не поверил своим глазам. То, что в кадре выглядело как серый фон, на самом деле было бортом американского самолета. То есть китаец стрелял в упор, потому что при стрельбе даже с близкой по нашим меркам дистанции атакуемый самолет целиком виден в прицеле.

Видимо, у китайца не хватало опыта, чтобы при ведении огня с большой дистанции брать упреждение и тем более работать с подвижной сеткой прицела. Но как он смог так близко подойти к американцу, чтобы атаковать его без этих ухищрений с прицелом, мне как летчику трудно было понять. Вот уж действительно «китайская работа».

Тем не менее в боевой практике советских летчиков также известны случаи атаки «в упор». Старший лейтенант Ф. П. Федотов из 216-й иад, сбив 26 сентября 1952 г. «сейбра», вспоминал: «Когда же проявили при мне пленку ФКП, то долго искали цель. Дистанция была очень мала, самолет противника вышел размерами за кадры…В конце концов разобрались ».

Но для китайских летчиков, наверное, это был привычный тактический прием воздушного боя. Заместитель командира 18-го гвардейского иап Герой Советского Союза подполковник А. П. Сморчков (12 побед в Корее) рассказывал: «К нам на аэродром как-то шлепнулся (приземлился) китаец, выскочил из кабины… кричит: «Пленка! Пленка!»… Разрядили его фотопулемет, пленку проявили, а там такая «крепостина» (B-29 «Суперфортрес» — «Суперкрепость»), хоть заклепки считай!».

При этом из истории Корейской войны известно, что к осени 1952 г. китайские летчики «уже не были «мальчиками для битья», как это было раньше, приобрели боевой опыт в сражениях с американскими летчиками, и с каждым месяцем американцам победы над летчиками ОВА (китайско-корейская Объединенная воздушная армия) давались нелегко. Только в ноябре летчики ОВА одержали 15 побед над летчиками ООН».

Возвращаясь к «драконовским» требованиям подтверждения сбитых самолетов, о которых говорил отец, следует отметить, что об этом вспоминают многие участники и исследователи корейских событий. Так, по словам летчика 518-го иап 216-й иад капитана М. И. Михина, ставшего в Корее Героем Советского Союза (67 воздушных боев и 11 сбитых самолетов противника), «для подтверждения факта уничтожения самолета нужно было располагать неопровержимыми доказательствами. Одних лишь снимков положения атакуемой цели в своем прицеле было недостаточно. Нужны были свидетельства очевидцев, а идеальный вариант — деталь со сбитого самолета, на котором должен быть заводской номер».

Известно также, что летчикам не засчитывали сбитые самолеты, если они упали в реку Ялуцзян, а тем более в Корейский залив: нет обломков, значит, нет и сбитого самолета. Такие самолеты в лучшем случае заносились штабистами в графу «подбитые», а платили и награждали только за «сбитые».

Историк и публицист Ю. Мухин так прокомментировал гомерические победы американской авиации: «Американцы пишут («Энциклопедия авиации», Нью-Йорк, 1977 г.), что их летчиками во время войны в Корее было сбито 2300 «коммунистических» самолетов, а потери американцев и их союзников составили всего 114 самолетов. Соотношение 20:1». При этом, отмечает он, «служба спасения 5-й американской воздушной армии, воевавшей в Корее, сообщает, что ей с территории Северной Кореи удалось выхватить более 1000 человек летного состава американских ВВС. А ведь это только те, кто не погиб в воздушном бою и кого не успели пленить северные корейцы… Это что, со 114 самолетов столько летного состава нападало?»

Кроме того, возможно, одной из причин завышения американцами количества своих побед в воздухе являлась необыкновенная живучесть МиГов, о которой докладывал командир 64-го иак: «В воздушных боях с американскими самолетами, вооруженными крупнокалиберными пулеметами, самолет МиГ-15 устойчив против разрушения и возникновения пожара в полете. Двигатель продолжает работать безотказно при серьезных повреждениях его агрегатов. Отдельные самолеты в боях получали до 30–50 пулевых пробоин и благополучно возвращались на аэродром».

Это хорошо показал воздушный бой 16 сентября, в котором 32-я иад открыла боевой счет. Летчик 224-го полка майор П.И Каратаев, прикрывая аэродром Аньдун, сбил F-86, но попал под удар двух «сейбров». У его самолета было повреждено управление, заклинило в выпущенном состоянии тормозные щитки, взорвался керосиновый бак, половина лопаток турбины были выщерблены, остекление кабины выбито. Самолет превратился в мишень для противника и получил 120 (!) пробоин. П. И. Каратаев не покинул самолет и потом объяснил: «Летит. Не падает. Зачем прыгать? В бронезаголовник, правда, стучат (пули) , но не пробивают», — и посадил самолет с пробитыми и спущенными покрышками шасси на аэродроме Дапу.