Книга Крах под Москвой. Генерал-фельдмаршал фон Бок и группа армий "Центр". 1941-1942 - Альфред Терни

Позже, уже сидя в самолете на пути в Германию, Гитлер поделился со своим помощником: «Хотел бы я, чтобы фон Бок демонстрировал больше оптимизма. Он все еще оглядывается на те методы войны, которые мы использовали в 1916 году. После того как мы выиграем эту войну, я непременно отправлю его в отставку. Фон Бок слишком старомоден, чтобы принимать участие в наших будущих планах»26.

2 июня тщательно спланированный штурм Севастополя начался с массированной бомбардировки и артобстрела. 7 июня германские и румынские войска стали штурмовать полукольцо защищавших город со стороны суши укреплений, теперь в значительной части превращенных в развалины. Сражение было очень напряженным и напомнило фон Боку о прошлых яростных битвах под Варшавой, Дюнкерком, белорусским Брестом, Минском, Брянском и Вязьмой. Русские отправляли в бой каждого способного сражаться мужчину; все имели приказ драться до последнего вздоха. И они так и делали, сражаясь буквально за каждый камень своего города. Но к середине июня стало очевидно, что Севастополь скоро падет. 19 июня фон Бок записал, что позиции русских на северном фронте под Севастополем взяты, кроме фортов «Ленин» и «Север», и, хотя русские отчаянно сопротивляются, остается преодолеть лишь следующие линии обороны, и тогда германские войска войдут в город и тем самым займут весь Крым. Фон Бок также заметил, что румыны неплохо сражались бок о бок с немцами. «Нашим военным советникам пришлось повозиться с не воинственными по натуре румынами, однако ситуация определенно улучшается», – записал он27.

Во время сражения за Севастополь Бок почти каждый день докладывал Гитлеру об успехах. С момента визита к Боку тот почти все время провел в своей баварской резиденции в Оберзальцбурге. По обыкновению в 5 часов вечера фон Бок звонил фюреру, используя телефонные линии, которые охватывали всю огромную территорию между германской Баварией и русским Крымом[104]. В одном из последних своих звонков фон Бок проинформировал Гитлера о том, что 28 июня 1942 года группа армий «Юг» готова начать второй и самый главный этап плана «Блау», а именно летнее наступление на Сталинград и Кавказ.

Но тут произошел серьезный инцидент, который имел роковые последствия для Германии, для группы армий «Юг» и для самого фельдмаршала фон Бока. 20 июня легкий немецкий самолет «Физелер-Шторьх» с начальником оперативного отдела штаба 23-й танковой дивизии майором Антоном Рейхелем на борту возвращался в штаб дивизии из 40-го танкового корпуса. Рейхель вез с собой копии планов предстоящего германского наступления, начало которого было назначено на этой неделе. Планы имели гриф «Совершенно секретно – посылать только с офицером связи». Самолет попал в страшную весеннюю грозу, пилот потерял управление, и, пролетая над русской территорией, самолет сбился с курса. С точностью не установлено, имел ли он механические повреждения или был сбит русскими. Так или иначе, самолет упал на территории, занятой русскими, всего в 4 км от немецких позиций, близ Белгорода. Рейхель и пилот погибли, однако самолет не загорелся. Немецкие наблюдатели с передовой немедленно сообщили о крушении.

Возможность попадания немецких военных планов в руки врага потрясла командование группы армий «Юг». Как только в штабе 23-й танковой дивизии стало известно о том, что самолет потерпел крушение практически в поле зрения германских войск, командир дивизии отреагировал очень быстро. Он отдал приказ любой ценой уничтожить самолет и доложил о происшествии следующему по положению штабу, в 40-й танковый корпус. Командующий корпусом доложил, в свою очередь, своему начальнику, генерал-полковнику Фридриху Паулюсу, командующему 6-й армией. Паулюс позвонил фон Боку и передал ему печальные новости о том, что попытки уничтожить самолет пока ни к чему не привели28.

Фон Бок был сильно обеспокоен сообщением, однако сохранил привычную невозмутимость.

«Найдите самолет и верните документы так быстро, как только возможно, любой ценой», – приказал он29.

В 23-й танковой дивизии разведгруппа пробралась к месту крушения самолета. Она обнаружила тела майора Рейхеля и летчика. Однако секретные документы с планами проведения операции «Блау» не были найдены. Оставалось лишь предположить, что документы успели забрать русские.

21 июня ОКХ доложило об инциденте Адольфу Гитлеру. Происшествие побудило того оставить свое безмятежное убежище в Баварских Альпах и вернуться в ставку в Восточной Пруссии. В день прибытия Гитлера, 22 июня,

Гальдер написал в своем дневнике об успешном развитии наступления от Изюма к Купянску, о тяжелых боях на волынском участке фронта, где советские танки в очередной раз пробили коридор к окруженной 2-й Ударной армии, о падении Тобрука в Ливии (где сдался в плен британский гарнизон численностью 25 тысяч человек, включая нескольких генералов)30.

Гитлер приказал фон Боку немедленно отчитаться. 25 июня самолет Бока приземлился в ставке Гитлера в Восточной Пруссии. В соответствии с обычным протоколом фон Бок сначала представился фельдмаршалу Кейтелю. Кейтель был очень взволнован. Он хотел знать, во-первых, в какой степени пострадала германская военная стратегия в России из-за утерянных документов и, во-вторых, какому наказанию фон Бок намеревался подвергнуть командующих, ответственных за случившееся. В ответ на первый вопрос фон Бок пояснил, что документы, которые, по-видимому, попали в руки русских, содержали приказы об атаках и целях только 40-го танкового корпуса и подчиненной ему 23-й танковой дивизии. Поэтому немыслимо предполагать, что германская военная стратегия была скомпрометирована в большей степени, чем, к примеру, вследствие активной деятельности партизан, допроса высокопоставленных немецких пленных, шпионажа и прослушивания. Что касается наказания командующих, фон Бок заявил, что он уже сделал строгое внушение командирам 40-го танкового корпуса и 23-й танковой дивизии, и этим дисциплинарные меры исчерпывались. Инцидент с крушением самолета, пояснил фон Бок далее, очень неприятный, однако происшествия такого рода не так уж и редки в современных военных операциях31.

Кейтель заволновался еще сильнее. «Фюрер, – заявил он, – очень огорчен из-за этого случая. Он усматривает в нем еще один пример безответственности и некомпетентности. Фюрер поручил мне проинформировать вас о том, что этот инцидент, по его мнению, свидетельствует о прямом неповиновении приказам главнокомандующего и что он намерен серьезно наказать провинившихся командующих, начиная с вас, фельдмаршал фон Бок!»32