Книга Волчья стая - Александр Бушков

– Ага! – обрадовался комендант, тихонько похлопывая владоши. – Это у вас, дорогой мой, непроизвольно выскочило, сценарием небыло предусмотрено… Подсознание вещует. И на какой же высокой ноте вы хотитезакончить свое блестящее выступление?

Илья Петрович передернулся, подошел вплотную к рампе ивозгласил:

– От всей души призываю последовать моему примеру, очиститьсовесть чистосердечным раскаянием и полной выдачей всех неправедно нажитых денеги прочих ценностей!

– Аплодисментов не слышу! – взревел комендант.

И вновь он затянул овацию на несколько мучительных минут,сладострастно жмурясь и помахивая в такт сигаретой. Гейнц сыграл на баянечто-то бравурное. Лысоватый Илья Петрович уже направился было к лесенке, нокомендант удержал:

– Вы куда это, мил человек? Нехорошо, вы же у нас нынчезвезда… форменная этуаль. Задержитесь.

Достал из кармана френча толстую пачку сложенных вдвоебумажек, в которых присутствующий здесь народ моментально опознал доллары,которые на самом деле никакие не зеленые, а скорее сероватые. Развернув веером,продемонстрировал со сцены, наклонившись к первому ряду:

– Всем знакомо? Не слышу? Да или нет?

– Да-а… – нестройно раздалось в зале.

– Ну, еще бы… Что в них такого ценного и приятного, в этихпрямоугольных бумажках? Из-за чего вы, чудаки, уродовали себе жизнь, чтобы вконце концов угодить в преисподнюю? Ради этой пухлощекой физиономии и цифирки«сто»? Дети малые, честное слово… Послушайте авторитетное мнение маяка и светоча.Илья Петрович, что это у меня в руке?

– Бумага! – браво отчеканил Илья Петрович.

– Самая настоящая бумага, и не более того, – поддержалкомендант, спрятал всю пачку в карман, оставив одну сотку. – Ни на что непригодная… Разве что съесть? Илья Петрович, хороший мой, скушайте, душевнопрошу! Не спешите, жуйте с расстановкой, не хватало еще, чтобы вы подавились,светоч наш и пример…

Почти без промедления лысоватый взял у него бумажку, сталотрывать зубами по кусочку, тщательно разжевывать и глотать судорожными рывкамикадыка, временами непроизвольно выпучивая глаза. Гейнц тем временем наяривал набаяне нечто смутно напоминавшее «Мани, мани, мани» в вольной интерпретации.

Комендант следил за кающимся, как кот за мышкой. Едва тотпрожевал последний уголок, подпрыгнул на месте, воздевая руки:

– Уау! Приятного аппетита! Убедились, поганцы, что это неболее чем бумага? Правда, судя по воодушевленному лицу Ильи Петровича, приятнаяна вкус… Мотайте в зал, Илья Петрович!

Лысоватый пошел к лесенке, на первой ступеньке замер,опасливо оглянулся, видимо, вспомнив, что совсем недавно случилось с певцом. Нокомендант, стоя на прежнем месте, замахал руками:

– Господь с вами, Илья Петрович, не буду ж я маяка нашего исветоча сапогом под жопу пинать. Как уже говорилось – я веселое ижизнерадостное существо, и ничто человеческое мне не чуждо. А посему – во весьголос об интимном! На сцену приглашается наша очаровательная флейтисткаВероника Баскакова, прошу любить и жаловать!

Вероника поднялась на сцену. Нерешительно потопталась.

– Подайте даме стульчик! – заорал комендант, и эсэсовецшустро выскочил из-за кулис, подцепив широкой пятерней спинку стула. –Садитесь, прелесть моя, ножку на ножку… Расслабьтесь, успокойтесь, попробуйте,как ни трудно, представить, что я вовсе и не я, а Юлечка Меньшова… Ток-шоу«Поблядушечки!» Уау Аплодисменты! Все, отставить! Перед нами еще одна кающаясядуша, только гораздо более очаровательная, да простит меня Илья Петрович! Итак,драгоценная моя… Расскажите вашему старому, веселому дьяволу: на блядки отзаконного мужа бегали?

– Бегала, – сказала Ника довольно громко, глядя куда-тов потолок.

– И когда начали? Уж не сразу ли после свадьбы?

– Нет, началось с полгода назад…

– Как интересно! Как интересно! Сдохнет от зависти ЮлькаМеньшова, верно вам говорю! Какая ситуация, дамы и господа! Молодая светскаякрасавица через годик после свадьбы со столь же светским львом начинает,пардон, блядовать! И сколько ж у вас было любовников, драгоценная?

– Один, – ответила Ника с застывшим лицом.

– А что так мало?

Она беспомощно пожала плечами. Гейнц шумно сыграл первыетакты мендельсоновского марша.

– Впрочем, сие несущественно, – утешилкомендант. – У меня есть стойкие подозрения, что означенный любовник,сиречь амант, здесь присутствует… Правда?

Она кивнула.

– А покажите-ка мне его, сладкая!

Ника подняла руку, указывая в зал. Вадим повернул голову вту сторону – и до него стало понемногу доходить, кое-какие прежние странностиполучали объяснение…

– Ага! – заорал комендант. – Бывший господин ЭмильФедорович Безруких, здесь же, как нельзя более кстати, присутствующий! Моипоздравления, генацвале! Это ж надо ухитриться – под носом у босса и старшегокомпаньона дрючить всласть его милую, очаровательную женушку! Пикантно, должнобыть… Вот так вот смотришь на босса и думаешь: «А я ее тоже дрючу, а ты, козел,и не знаешь!»

Вадим пребывал в состоянии тихого, бессильного бешенства. Сневероятной быстротой прокручивались воспоминания – вот он преспокойноотправляет Нику купаться на дальние озера с Эмилем, поскольку сам занят вышекрыши (месяц назад), вот он просит Эмиля встретить Нику в аэропорту (месяцаполтора назад), самолет задерживается на три часа (так они объяснили), и домойНика доставлена только к утру. И это далеко не полный список, если вдумчивопроанализировать последние полгода, без труда отыщется масса такого, что,несомненно, имело подтекст, слишком поздно выплывший на свет божий… Скоты,твари…

И вдруг на смену слепой ярости пришло странное спокойствие.Получалось, что все недавние душевные терзания были насквозь напрасными. Зрямучился, подыскивал оправдания, окончательно решив, что сбежит в одиночку. Ичерт с ними. Ручаться можно, что трахаться им больше не придется, оттрахались…

На месте коменданта он сам при первом же побеге постаралсябы как можно быстрее замести все следы – иными словами, в темпе ликвидироватьоставшихся и смыться в неизвестном направлении, не оставив никаких улик, –лишь пожарище да цистерна с кислотой, любой Шерлок Холмс повесится от недостаткаданных. Уж если это пришло в голову ему, вряд ли такой вариант не подвернулсяна ум коменданту или, что вернее, сволочи Гейнцу, который гораздо умнее иопаснее, хоть и любит прикинуться валенком. Значит… Значит, все отлично.

– А позвольте спросить, – вкрадчиво началкомендант. – А этот, который, стало быть, законный муженек… Он что, скаким-нибудь изъянцем? Кончает слишком быстро или там по мальчикам бегает?

Ника нашла взглядом Вадима и, вызывающе вздернув подбородок,громко сказала: