Книга Проект "Асгард" - Сергей Софрин

Он в темпе передвигался по пустынному сейчас погосту в сторону крематория, надеясь по дороге обзавестись хорошим экспромтом, выводящим его из ловушки. Но ничего не попадалось. Волшебные приятные неожиданности в зоне доступа отсутствовали.

Первых людей Марат увидел уже у колумбария. Мужчину и двух женщин. Те явно намеревались отдать дань уважения какому-то усопшему и сейчас подготавливали почву для возложения цветов.

Зрелая тетенька в трауре, своей худощавой фигурой похожая на винтажный зонтик-тросточку, чистила памятную мраморную табличку обувной щеткой. Ее спутница — стильно облаченная крутобокая блондинка бальзаковского возраста с шелковым темно-фиолетовым платком на голове, поливала водой из пластиковой бутылки розовый мрамор, смывая с него грязевые разводы. Представительно одетый мужчина, держа на сгибе локтя корзину с белыми каллами, наблюдал за ходом уборки и деликатно сморкался в клетчатый носовой платок. Все вместе обсуждали особенности натуры некоего вновь преставившегося члена общества, на кремацию которого они, в конечном итоге, сюда и прибыли.

— Отмучился, сердешный. — Насмешливо говорила пышная дама в платке. — Отошел с миром. Даже чек апостолу Петру за пропуск в рай не выписал. Не успел. А раньше думал, что и на том свете ему денежный мешок будет нужен. Меня за четыре года ни в одну загранкомандировку референтом не взял, только в офисе все по заднице пятерней хлопал, да в театр на вечерние спектакли зазывал, пенек трухлявый…

— Хватит тебе, Катька! — Зашипела на нее «трость». Услышит случайно кто, стуканет новому генеральному. Он, по моим данным, на корпоративной этике просто подвинут. Авось твоя задница не развалилась, а на курорты ты и без него регулярно катаешься…

— Некоторые своих активов не тратят. — Огрызнулась блондинка. — Ленка рыжая из отдела снабжения зимой и летом с южным загаром не расстается. Поговаривают, он у нее сплошняком, перцовым пластырем по всем местам расклеился. Под бикини, над бикини, на загривке и на пятках. Так та селедка жаренная в слове «пролонгация» пять ошибок делает, референт будуарный…

— В других вещах ошибок не делает. — Позабыв об осторожности, ввернула худощавая, дразня собеседницу. — В которых правописания не требуется. Ты губы ее видала? Сладкими кремовыми сахарными бантиками вообще разговаривать не нужно.

— На пиявкины присоски ее губы похожи! — Рыкнула блондинка. — Доска шлифованная с канареечными мозгами!

— Тормозите, девки. — Вступил в разговор мужчина. — Харе языком молоть. Лучше давайте к палатам скорби подтягиваться — а то представление без нас начнется. Возьмут всех на карандаш.

— Там народу — как на прощании с драматическим артистом. Толкутся гуртом, горесть изображают, жужжат осиным гнездом. Никто нас не хватится. — Процедила сквозь зубы сдобная блонде.

— Кому нужно — фишку сечет. Не будем гусей дразнить. — Занервничал их спутник. — Айда в стойло, дорогие безутешные сотруднички. Не хорошо от коллектива отрываться. Коллектив любит сплоченность и однородность своих рядов. Выпавшим из списка единоличникам — прямая дорога за ворота и на биржу труда.

Компания, послушавшись дельного совета, повесила на вкрученный в плиту латунный штырь цветочную корзину, развернулась и пошла асфальтированной дорожкой к зданию крематория.

Марат, ни секунды не раздумывая, по параболе, кладбищем побежал туда же, чтобы оказаться в толпе и затеряться до какого-нибудь подходящего случая. Чем этот случай должен быть подходящим, он не представлял, но особняком на открытый простор выходить было никак нельзя, и, в смысле временного укрытия, толпа виделась ему наиболее привлекательным местом.

В «палатах скорби» и рядом действительно было тесновато. Встав на улице недалеко от входа, Марат начал исподволь окидывать взором пришедших и оценивать их потенциальную себе полезность.

Вообще-то, чувствовал он себя жутко стесненно. В собственном мнении закреплялся профессиональным гостем на свадьбах и похоронах, который по ним путешествует, ища встряски нервов и дармового угощения. Эдаким классическим персонажем итальянской комедии положений времен раннего неореализма.

Наконец, церемония расставания началась. Грянула музыка, народ сгрудился, задние ряды наперли на передние, пробежавшая приливная волна внесла всех в помещение. Марат остался на улице один.

Здесь его внимание привлек припаркованный у бордюра небольшой автобус. Тот, какие заказывают в бюро ритуальных услуг для перевозки гробов, венков и прощающихся. Шофер за рулем машины отсутствовал, зато стартовый ключ заманчиво торчал в скважине зажигания.

Более не колеблясь, Марат перебежал через дорогу, сел на водительское кресло, завел катафалк и замер. Никто не обратил на его действия ни малейшего внимания.

Тогда, сняв средство передвижения с ручника, угонщик отжал сцепление и медленно покатил к воротам.

— Стой! — Послышалось через опущенное боковое стекло. — Стой, орел сизокрылый! Тебя никто не отпускал, извозчик бензиновой кобылы! Вертайся взад, немедленно!

В зеркальце заднего обзора Марат увидел бегущего вприпрыжку за автобусом пожилого человека с органайзером под мышкой.

— Ты куда направляешься?! — Выдохнул тот, когда катафалк встал.

— До магазина доехать надо. — Не находя иных правдоподобных причин отлучки ответствовал угонщик. — Вы не волнуйтесь, я скоренько — туда и обратно.

— Смотри не подведи. На мне все организационные вопросы. Где что не так — с меня спросят.

— Будто я без понятия… Двадцать минут — и вернусь.

— Как зовут-то?

Технический директор предприятия, успокоившись, решил поболтать.

— Бен.

Марат сам не понял, как выпалил это имя. Просто в детстве он читал интересную книжку про индейцев немецкой писательницы Лизелотты Вельскопф-Генрих «Харка — сын вождя» и помнил персонажа по прозвищу Беззубый Бен. Неудачливого торговца, потерявшего свой бизнес и зубы во время восстания индейцев и затем пристроившегося к делу золотоискателей. Наверное от созерцания могильщиков все работники сферы похоронных услуг теперь ассоциировались у него с беспринципными типами, занимавшимися случайной халтурой, мелким вымогательством, мздоимством и уступками совести.

— А-а-а… Сын дружбы народов? Цветок молодежного фестивального движения?

— Не знаю, у меня папы не было. Вернее — был, но я его никогда не видел.

— Распространенный факт биографии. Переживать не следует. Езжай, Бен, и держи баранку крепче — тут с тобой шутить не станут.

Устроитель потерял к нему интерес. Долг звал администратора обратно в гущу событий. И шофер его задерживал.

— Спасибо.

Марат, демонстрируя торопливость, притопил акселератор и помчался в свой неотложный «магазин».

Без приключений угонщик выбрался из города, и у развилки Ленинградского шоссе бросив автобус, пешком вдоль трассы заспешил к цели, в районе которой рассчитывал оказаться часиков в десять вечера.