Книга Загадочная экспедиция. Что искали немцы в Антарктиде? - Андрей Васильченко

№ 27

Нет никаких сомнений относительно дополнительного старта.

№ 28

12 ч. 30 м.

Проходим над побережьем шельфового льда. Высота 1000 метров. Температура за бортом 12 °C ниже нуля. Берем курс 90°. Корабль в зоне видимости.

№ 29

12 ч. 37 м.

Меняем курс, идем 110°.

№ 30

12 ч. 50 м.

Меняем курс, идем 115°.

№ 31

13 ч. 05 м.

Перед нами темно, как в медвежьей берлоге… наверное, будем возвращаться раньше.

№ 32

13 ч. 17 м.

Не смогли продвинуться вперед на восток, изменяем курс, идем по 335°, чтобы изучить состояние льда.

№ 33

13 ч. 30 м.

Берем курс на корабль. Прибытие приблизительно через 30 минут.

№ 34

14 ч. 00 м.

Высаживаемся.

Радиограммы 14,17 и 21 заставили нас серьезно понервничать. По большому счету, мы каждую минут ожидаем пугающую новость о вынужденной посадке самолета. Болле начинает готовить катапульту, чтобы запустить второй самолет. Мы проверяем радиограммы на предмет невольных контекстов, которые могут читаться между строк. Обычно так друзья общаются между собой. Болле изучает радиограмму, после чего безмолвно направляется ко второму самолету, чтобы проверить его еще раз.

Сообщение читает Ширмахер — и он тоже ничего не говорит.

После этого его изучает Грубер. Он достаточно долго думает, после чего произносит: «Эх, юноши, юноши».

Нам только остается гадать, что бы это могло значить!

У нас груз свалился с плеч и все облегченно вздохнули, когда пришла радиограмма № 26. В ней говорилось, что все в порядке. Озорное сообщение № 31 показывает, что экипаж «Пассата» пребывает в отличном настроении. Седьмой дальний экспедиционный полет — последний в нашей исследовательской программе. Во второй половине дня состоялось расширенное заседание, на котором обсуждается последний авиационный вылет.

Между тем с шумом и гамом наступает настоящая зима! Ее наступление нельзя скрыть ни от кого. Между прошлогодними льдинами возникает новый пласт льда. На следующий день запланировано осуществить один разведывательный вылет, чтобы установить состояние льда, а если говорить точнее — то состояние воды, по которой наша «Швабия» должна направиться на север в область дрейфующих льдов. Решено также сделать небольшой заезд к «прудам» — это последнее экспедиционное задание, связанное с авиацией. На этот раз в полет берут с собой Регулу. Он должен изучить погоду вдали от корабля. В рабочую программу нашего метеоролога входит задание вырвать корабль из антарктической зимы. Это вместе с тем должно стать началом нашего счастливого возращения домой.

«Пруды»[4]. Как они могли возникнуть? Образуются две группы. В одной «пруды» видели, в другой — нет. Одних называем плутонидами, других — нептунидами. Эти споры напоминают нам о событиях 150-летней давности, когда во времена Антона фон Вернера небольшая и безобидная на первый взгляд гора заставила поволноваться обитателей Рудных гор. В нашем случае проблема заключается еще и в том, что приверженцы «горячей теории» считали «пруды» самыми что ни на есть настоящими. Мы же, поборники «водяной версии», пытаемся взывать к голосу разума.

Однако когда я писал эти строки, произошла странная вещь. Много позже был показан цветной фильм, который фактически поменял полюса и позиции лагерей. Лично я нахожу, что увиденные на кадрах водоемы обладали известным сходством со знакомыми мне горячими источниками Исландии. Поэтому я даже допустил, что при возникновении «прудов» могли быть задействованы вулканические силы. В этом ледяном ландшафте почти не встречается талая вода, которая бы могла создать столь просторные «пруды». Однако доскональное изучение результатов аэрофотосъемок ставит крест на этих предположениях. Фотографии говорят об истинности «водяных версий». «Пруды» оказались не чем иным, как хранилищем талой воды на поверхности ледников.

В пользу плутонидов (дорогой читатель, не путай их с «плутократами») говорит хотя бы то обстоятельство, что вулканическая деятельность на южном континенте отнюдь не является редким явлением. Гора Эребус на антарктическом острове Росса — это настоящий вулкан высотой в 4 тысячи метров, который постоянно извергает в воздух пемзу и пепел. Кроме этого в ходе наших исследований мы обнаружили еще несколько потухших вулканов. Такие вулканы, возникшие в третичный и даже вторичный период, могут действовать еще на протяжении тысячи веков. Вспоминаются теплые источники и купальни в Таунусе и Богемии, которые связаны именно с вулканической деятельностью. Впрочем, о вулканах на Южном полюсе мы поговорим потом.

Глава 10

НА СТАНЦИИ

Работы на выделенной нам части Антарктического континента были закончены. Спасаясь от непогоды, мы были вынуждены ретироваться. Поскольку она приходит к нам с востока, то мы должны прорываться на запад. Вероятно, нам удастся совершить еще один дальний полет, несмотря на предостерегающие покачивания головой профессиональных метеорологов. Завтра мы должны дополнить нашу область исследований еще западными окончаниями льдов.

Увы, но с научными прогнозами погоды спорить очень сложно. О полетах можно вообще забыть. Однако это не мешает осуществить по крайней мере «лодочные прогулки» до дрейфующих льдов. Мы берем два бота и направляемся к зоне дрейфующих льдов, где виднеется несколько огромных льдин. У них мы встаем на якорь. Каждый из нас своим видом меньше всего напоминает «сухопутного человека». На нас меховые шапки, толстые шерстяные свитера, кожаные куртки. Наш облик завершает наличие полярной бороды. К великому ужасу Блудау, он (впрочем, как и все остальные) выглядит так, что смог бы сойти за героя вестерна.

Поскольку с нами имеется достаточное количество людей, снимающих все это действо на фотоаппаратуру, то эти сцены, наверное, будут еще не раз удивлять будущие поколения. Вот уж где начинается ярмарка тщеславия. Стоит только достигнуть кромки льда, как Хартман с винтовкой в руках застывает в позе кинозвезды, бросая смелый пронзительный взгляд в направлении Южного полюса. Уже сама эта сцена стоит того, чтобы превратить ее в настоящий кинофильм.

К слову, о винтовках! Конечно же, они имеются на борту «Швабии», но только для того, чтобы пополнить зоологические запасы и привезти домой как можно больше редких животных. Барклей радуется буквально каждой мошке. Его отнюдь не смущает, что иногда личные охотничьи трофеи совсем невелики. Это четыре тюленя и четыре живых пингвина Адели. По большому счету их было пять, но один из крошечных сорванцов успел вовремя сигануть с лодки в воду. Когда мы его с трудом поймали, то оказалось, что сбежал другой пингвин. В итоге их осталось все-таки четыре штуки.