Книга Роковая женщина - Джеймс Хедли Чейз

Я не имел представления, которое из восемнадцати, но рано или поздно я вычислю, если буду наблюдать достаточно терпеливо.

Я сидел, курил и внимательно смотрел. В освещенных прямоугольниках окон двигались люди, главным образом молодежь в несусветных нарядах. На пятом этаже в третьем окне слева молодая красивая негритянка раскачивалась под неслышную мне музыку, поддерживая ладонями обнаженные груди. Наблюдая за ней, я почувствовал, как во мне шевельнулась похоть, и заставил себя отвести от нее взгляд.

Около восьми вечера я захотел есть. Опустив штору, я отошел от окна и зажег свет. Разогревая банку бобов, я услышал рев приближающегося мотоцикла. Погасив газ и выключив лампочку, я поспешил к окну и отодвинул в сторону штору.

Страшила верхом на сверкающей новенькой «хонде» затормозил перед домом номер двести сорок пять. Я смотрел, как он слезает с мотоцикла и горделивой походкой поднимается по ступеням. Момент наступил. Я увидел, что он исчез в темноте подъезда, и ждал, когда в одном из неосвещенных окон загорится свет. Дожидаясь, я наблюдал за негритянкой, которая надела блузку в крупных цветах и что-то помешивала в кастрюльке. После пятнадцатиминутного ожидания мне стало ясно, что, в какой бы комнате ни жил Страшила, в ней уже раньше горел свет, потому что с момента его прихода не осветилось ни одно окно. Означало ли это, что Рея находится в квартире Страшилы? Почему бы и нет? С чего ей сидеть в темноте? Я начал пристально вглядываться в каждое освещенное окно. Три из них не имели занавесок, и я мог видеть тех, кто находился внутри. На двух оставшихся окнах висели тонкие занавески, через которые нельзя было ничего рассмотреть. Одно окно на третьем этаже, другое — на верхнем непосредственно над комнатой, занимаемой негритянкой. По-видимому, одна из этих комнат должна принадлежать Страшиле. Я опустил штору, включил свет и вновь разогрел бобы. Для начала первый день принес неплохие результаты. Я делал успехи. Теперь, по крайней мере, я знал, что Страшила живет или на третьем этаже, или на верхнем этаже дома. Я съел бобы, потом, погасив свет и подняв штору, снова уселся возле окна. Около девяти свет в окне третьего этажа погас. Теперь я сосредоточил внимание на освещенном окне третьего этажа. Я ждал уже почти час, когда за занавеской вдруг показалась тень. Я узнал силуэт Страшилы.

Его ни с кем нельзя было спутать. Если бы я не наблюдал непрерывно, то пропустил бы этот мимолетный момент. Но там ли Рея? Я сидел, не прекращая наблюдения. Окна гасли одно за другим. Негритянка взяла солидных размеров сумочку, подошла к двери и повернула выключатель. Наконец во всем доме остался свет только в окне Страшилы. Потом я увидел, как он сбежал по лестнице и оседлал свою «хонду». Машина разразилась оглушительным грохотом. Напялив шлем на грязную голову, он умчался, но свет в его окне продолжал гореть. Это могло означать одно из двух: либо Страшиле наплевать на счета за электричество, либо там, наверху, прячется Рея. Но как это узнать? Я был чужаком в этом районе. Было слишком опасно соваться в дом Страшилы, пусть даже теперь он казался опустевшим. Я закурил сигарету и обвел внимательным взглядом улицу внизу. Словно крысы, появляющиеся с наступлением темноты, улицу заполнили люди. Пожилые оборванные мужчины и женщины спускались по ступенькам домов шаркающей походкой и отправлялись на поиски бара. И тут я заметил негритянку. Она стояла, прислонясь к ржавым перилам, и раскачивала сумочку. Я понял, что она проститутка. Но ее комната расположена как раз под конурой Страшилы. Вот мой шанс. Может быть, мне удастся получить подтверждение того, что Рея там. Я вспомнил, как полуголая негритянка танцевала у себя в комнате. Она была миловидна и прекрасно сложена. Я не прикасался к женщине со времени смерти Джуди, как мне теперь казалось, очень давно.

Отодвинув стул, я встал, ощупью пробрался через неосвещенную комнату и вышел в вонючий коридор.

Спускаясь по лестнице, я никого не встретил. Через закрытую дверь миссис Рейнолдс доносился звук телевизора. Я не спеша спустился по ступенькам на ночную улицу, окутанную облаками цементной пыли. Уличная пена — юнцы, девчонки, пьяницы и старики — водоворотом кипела вокруг меня. Я посмотрел через улицу на негритянку, уже приметившую меня. Она внимательно смотрела в мою сторону. Подождав, пока две помятые машины с ревом пронесутся мимо меня, я пересек улицу. Когда я достиг противоположного тротуара, негритянка двинулась ко мне.

— Привет, лапочка, — сказала она тихо, сверкнув в свете фонаря белыми зубами. — Скучаешь один?

Я остановился, глядя на нее. Ее кожа имела оттенок кофе, сильно разбавленного молоком. Лицо обрамляли выпрямленные черные волосы. У меня сразу вылетела из головы даже необходимость найти Рею и заткнуть ей рот. Я должен был разрядить напряжение, накопившееся в моем теле.

— И еще как, — ответил я хрипло. — Давай исправим это дело.

Она окинула меня испытующим взглядом больших черных глаз.

— Это обойдется тебе в десять баксов, лапочка, — сказала она. — Есть у тебя десять баксов?

Я подумал о пяти сотнях, которые предлагал Рее.

— Есть, — сказал я.

— По виду у тебя нет и двух. — Она улыбнулась. — Ты здесь новенький, верно?

Я полез в задний карман и показал ей десятидолларовую бумажку. Ее тонкие коричневые пальцы выхватили деньги из моей руки с проворством ящерицы, глотающей муху.

— Пошли, лапочка, — сказала она. — Конец разговорам, пора за дело.

Она ввела меня в дом, который смердел еще хуже, чем мой. Когда я вслед за ней поднимался по лестнице, она виляла задом перед моими глазами. Подъем был долгим, и к тому времени, когда мы добрались до ее площадки, у меня едва не лопалась ширинка. Она знала свое дело и не разочаровала меня. В прошлом, когда мне не хотелось увиваться за какой-нибудь девушкой, я брал шлюху. Расход никогда не оправдывал себя. Обычно они лежали глядя в потолок, некоторые даже курили, большинство хихикали, но эта негритянка так сыграла свою роль, что я чувствовал, будто расшевелил ее, хотя и знал, что это не так. Когда все кончилось и я скатился с нее, она не сделала того, что делает большинство из них — слезают с постели и начинают одеваться, а, лежа рядом со мной, потянулась за пачкой сигарет, раскурила две и дала одну мне.

— Определенно, тебе это было нужно, лапочка, — сказала она, поглаживая свою грудь.

* * *

Да! Это действительно было мне нужно. Теперь я испытывал блаженный покой и облегчение, словно лопнул мучивший меня нарыв. Я втягивал дым в легкие, глядя в потолок. И тут я впервые обратил внимание на шаги наверху. До того, как я насытился девушкой, для меня все было как бы не в фокусе. Но теперь я слышал шаги, легкое тук-тук-тук женских каблуков у себя над головой. Тогда я вспомнил Рею и причину, по которой я оказался в этой убогой комнате в одной постели с голой молодой негритянкой. Я прислушался.

Женщина у меня над головой ходила взад и вперед не переставая. Тук-тук-тук. Негритянка загасила окурок.

— Пора опять идти на работу, — сказала она. — Ты хорошо провел время?