Книга Психология обмана. Как, почему и зачем лгут даже честные люди - Чарльз Форд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Список болезней, спровоцированный и заявленный у детей, обычно еще не начавших говорить, длинный. Методы фальсификации ложных симптомов включают удушение, вплоть до асфиксии, в рот ребенку могут помещать токсичные вещества или сообщать о ложных симптомах, например, о припадках и приступах. Одна мать намазала анус ребенка кетчупом и сказала врачам, что у него было ректальное кровотечение.
Как только ребенок был госпитализирован, она исполнила роль заботливого родителя, всегда находилась при нем, готовая во всем помогать медсестрам. В роли любящей матери, у которой заболел ребенок, обманщица сделалась центром внимания и сама получала поддержку и заботу от окружающих. Поведение, вызванное ДСМ, отнюдь не безобидно. Уровень смертности среди таких детей (и их братьев и сестер) составляет около 10 % (Розенберг, 1987). Важно, что некоторые матери ранее уже проявляли симулятивные расстройства, касающиеся их собственного организма.
Другая модель ДСМ — когда один взрослый вызывает болезнь у другого. Одна из самых страшных ее форм наблюдалась у медсестер, которые тайно провоцируют тяжелое состояние или даже смерть пациента. Известен целый ряд подобных ситуаций, когда некоторым няням приписывали много смертей (Йоркер, 1988). Предлагались разные объяснения этих ужасных поступков. Одно из более вероятных: медсестры испытывают воодушевление и возбуждение, когда участвуют в спасении пациента при остановке сердца. Они оказываются в центре внимания.
Независимо от психологических мотиваций, которые провоцируют ДСМ, бесспорно, что такие обманщики эгоцентричны, равнодушны и не уважают потребности и права окружающих. В их обмане и лжи присутствует патологический нарциссизм. Они заставляют мир потакать их собственным потребностям, даже ценой страшной лжи.
В этой главе мы рассмотрели три категории людей, для которых обман окружающих является постоянным стимулом в жизни: самозванцы, мошенники и люди с различными формами синдрома Мюнхгаузена. Каждый из них пытается стать тем, кем не является. Эти три группы объединяют схожие черты: низкая самооценка, неразвитое чувство самоидентификации и сложности при попытке установить серьезные, теплые и близкие взаимоотношения с окружающими. Наружный облик их представителей можно сравнить с декорациями на съемочной площадке — его легко менять, но за созданной иллюзией очень мало подлинного. Главной патологией таких пациентов обычно считают нарциссизм. Из-за отсутствия сочувствия и социальных навыков им не удалось развить никакие стратегии, кроме манипулирования, чтобы удовлетворить потребности в заботе, любви и восхищении. Они невосприимчивы к чужим нуждам, они крадут время, деньги, внимание и здоровье, мало заботясь или вообще не думая о чужих правах. Они восхищаются собственным обманом, потому что он дает им ощущение власти и превосходства.
Помимо сходств, между ними существуют и различия. Мошенники испытывают значительную неполноценность суперэго и постоянно нарушают закон. Они более открыто «берут» у окружающих и менее зависимы от них, чем пациенты с синдромом Мюнхгаузена, которые «берут» тайно, примеряя на себя роль больного, чтобы манипулировать окружающими и заставлять их проявлять заботу. Самозванцы, которые не идут на преступления, защищают себя от депрессии, пустоты и несамодостаточности. Некоторые самозванцы могут проявлять альтруизм. Люди с синдромом Мюнхгаузена (и другими симулятивными расстройствами) психологически менее устойчивы, чем самозванцы, и благодаря своему поведению могут защищать себя от психической декомпенсации.
Люди, описанные в этой главе, необычны. Многие проживут всю жизнь, так и не встретив самозванца, мошенника или человека с разновидностью синдрома Мюнхгаузена. Тем не менее, как уже отмечала Дойч (1955), по мере изучения таких людей мы начинаем видеть характерные для них черты в своих друзьях и знакомых, и даже в самих себе. Гиперболизированная форма этих признаков служит материалом для кинофильмов, а легкие формы часто наблюдаются у людей, несклонных к патологической лжи.
Ложные воспоминания, обвинения и признания
«Я сделал это», — говорит моя память. «Я не мог этого сделать», — говорит моя гордость и остается непреклонной — в конце концов, память соглашается.
Ницше
Память подчиняется воображению. Человеческая память — не компьютер, который все запоминает, а часть процесса воображения, как и вымысел.
Роб-Грийе
Явление восстановленных воспоминаний сейчас вызывает большой интерес в США. Люди воскрешают события из детства, связанные с преступлениями, жестокостью и сексуальным насилием. Это часто происходит во время психотерапии и приводит к распадам семей, судебным процессам и судебному преследованию. Как исследовать всю область восстановленных воспоминаний в контексте лжи? Проблема насилия в отношении детей связана с такими сильными эмоциями, что некоторые избегают глубокого погружения в свою реанимированную биографию и психотерапию. Возросло понимание значения сексуального насилия и домогательств, но мы знаем, что при психотерапии возможно искажение воспоминаний как результат самообмана пациента, терапевта или их обоих.
Ложные обвинения и признания преступников также представляют собой проблему памяти и правдивости. Сферы ложных воспоминаний, ложных обвинений и ложных признаний имеют много общих аспектов.
В данной главе мы приводим основные концепции, касающиеся памяти и того, как ее характеристики влияют на феномен восстановленных воспоминаний, ложных обвинений и признаний. Понимание природы памяти имеет большое практическое значение в психотерапии, судебных расследованиях и в свидетельских показаниях.
Память — это мы. Теряя воспоминания, мы теряем и часть собственной индивидуальности, самости. Нам кажется, мы знаем, что такое память. Но при более подробном изучении некоторые аспекты становится сложно уловить.
Согласно современному представлению о том, как работает память, вся ее деятельность разделяется на три независимых процесса: восприятие, или запоминание, сохранение и извлечение (воспроизведение). Такие факторы, как возбуждение, отношение информации к себе, эмоциональное состояние и внутренний интеллектуальный фильтр, воздействуют на восприятие (см. Гольман, 1985). На процесс хранения влияют структурная и психологическая целостность головного мозга. При повреждении обоих гиппокампов — части темпоральной лобной доли, необходимой для усвоения новой информации, — новые данные не сохраняются. Воспроизведение зависит от эмоционального состояния человека, возбуждения и восприятия, которые вызывают воспоминания, связанные с этим состоянием.
Такое понимание работы памяти вроде бы напоминает принципы работы персонального компьютера, в котором информация хранится на жестком диске до тех пор, пока ее не актуализирует определенная программа. Не совсем! Хотя большинство неспециалистов и даже многие психологи считают память чем-то сохраненным в головном мозге (как компьютерный файл), изучение показало, что память непрерывно реконструируется (Лофтус и Лофтус, 1980). Старые воспоминания дополняются, заменяются новыми. Этот процесс протекает независимо от нашего сознания, и человек не воспринимает новые воспоминания по-новому. Это открытие особенно важно для судопроизводства и психотерапии. «Старые» воспоминания, которые мы так стремимся сберечь, могут оказаться недавним чужим внушением.
