Книга Последний часовой - Ольга Игоревна Елисеева

Перед генералом выстроились продавцы с футлярами разного размера, цвета и материала в руках. Александру Христофоровичу было показано все, что таилось в священном чреве магазина. Ну или почти все. Он допускал, что где-то в трюмах заведения, за семью печатями хранятся сокровища, предназначенные только для особых клиентов – лучших родов и самой августейшей фамилии. Его взял азарт.

Познакомившись с сапфировыми эгретами, брошами из античных камей (подделка, конечно!), гранатовыми перстнями, японскими коралловыми гребнями, гость сделал скучное лицо. Чередой прошли жемчужные ожерелья всех оттенков от молочного до старой слоновой кости.

– Вот, взгляните, эти камни грушевидной формы доставлены из Турции, а туда присланы персидским шахом, – с заметной аффектацией проговорил хозяин. – Жемчуг – нежное создание. Он не может терять блеск и должен часто соприкасаться с человеческой кожей. Когда его везут через жаркую сухую пустыню, камень изнывает от жажды. Поэтому нити наматывают на тело ребенка. Плотно, кольцо за кольцом. Случается, что после доставки перевозчик умирает. У меня на родине многие знатные дамы мечтают получить именно такой, вобравший в себя чужую жизнь камень.

Александр Христофорович вообразил добрейшую Лизавету Андревну в подобном украшении. Брр!

– Нет, знаете ли. Хотелось бы что-нибудь менее извращенное.

– Индийские алмазы, может быть? Или изумруды в серебре? Чудные. Самые крупные, какие я видел.

Перед Бенкендорфом был открыт черный бархатный футляр. В нем покоилось колье – тонкая проволока спирали, три почти квадратных камня, подвижно закрепленные в гнездах. Великолепная вещь! И, вероятно, очень дорогая. К такому украшению понадобится новое вечернее платье. А по-хорошему, новая жена. Впрочем, разбогатев, к достойной супруге можно завести роскошную любовницу и благоденствовать.

Александр Христофорович снова скользнул глазами по изумрудам, но не они на этот раз привлекли его внимание. Плоская коробка казалась слишком большой и тяжелой для такой изящной вещицы. Второе дно?

Гость взял футляр из рук ничего не подозревавшего продавца. Увесистая штука. Слегка встряхнул его и услышал слабый шорох, будто внутри пересыпались сухие листья.

– Откроете сами?

Ему пришлось назвать себя и даже пригрозить полицией. Остолбеневший хозяин было попятился к двери, а его минуту назад столь учтивые приказчики напустили на себя грозный вид.

– Не стоит, – предупредил Бенкендорф. – К чему вам неприятности? Вы уважаемая фирма. А в Петербурге сейчас неспокойно. Хватают и правого, и виноватого. Когда-то еще разберутся. Договоримся?

Хозяин оценил предложение. Если его арестуют, доброе имя магазина будет смешано с грязью. Возможно, он оправдается. Но когда выйдет, кто станет ему доверять? Торговля драгоценностями требует безупречной репутации.

– Я не знаю, что там, – насупившись, произнес он. – И даже не знаю, как это открыть. Вы мне не верите?

Гость покачал головой.

– Тем не менее это правда. Мне передали футляр для одного лица. В сентябре прошлого года. Все сроки вышли, а оно не появилось. Если учесть события минувшего декабря, то, вероятно, уже не появится. Между тем колье недурное. Я хотел сбыть его с рук, переложив перед продажей в другой футляр, конечно.

– Принесите нож, – распорядился Александр Христофорович.

Явился нож для бумаги. На глазах у изумленного владельца магазина неугомонный покупатель просунул тонкое лезвие в щель между внешним коробом и бархатным ложем. Чуть-чуть нажал, потом сильнее, пружинка не выдержала, замочек щелкнул, и Бенкендорф едва успел отдернуть пальцы, чтобы не прищемить их сломанным механизмом. Он приподнял верхнее дно. Все пространство тайничка было плотно уложено долговыми обязательствами банкирского дома «Ротшильд и К» в Лондоне. Плотная бумага, подпись старины Натана Ротшильда, главной дойной коровы Священного Союза. Общая сумма составляла приблизительно 100 тысяч фунтов. Что-то около этого Натан занял правительству Георга III для войны с Наполеоном. Кому и на какие нужды предназначался неполученный кредит? Имени адресата на долговых расписках не было. Вероятно, он мог подписать их уже здесь, в России, и только потом договор вступал в силу.

«Как же мне везет!» – усмехнулся Бенкендорф. Он стал складывать бумаги обратно в футляр, и вдруг его пальцы нащупали под обивкой небольшой бугорок. Бархат отстал, и в дырочку закатилось кольцо – хорошо знакомая печатка с числом «71». «Нет, положительно везет». Теперь, по крайней мере, ясно, кому предназначался кредит. «Нашим бы карбонариям да сто тысяч фунтов! Но… дорога ложка к обеду».

– А кто должен был прийти за футляром? – спросил генерал. – Имя?

Хозяин отрицательно замотал головой.

– Я не знаю. Не знаю. Он показал бы мне точно такой же перстень…

– Вот я и поймал вас на лжи, – холодно заметил Бенкендорф. – Вы же говорили, что не открывали футляра. А печатка лежит внутри.

Торговец, поняв, что его схватили за руку, замолчал.

– Послушайте, любезнейший, я могу немедленно подвергнуть вас аресту. Завтра в Следственном комитете вам придется отвечать уже на допросе. И судить вас будут по здешним законам. А это Сибирь, рудники, кандалы… Может статься, и виселица. – Гость намеренно сгущал краски. – Так что лучше сейчас сообщите мне частным образом, что знаете, и, слово дворянина, те, кто послал футляр, никогда не заподозрят вас в болтливости.

Хозяин колебался. Он давно выслал продавцов. Но, вероятно, среди них имелся осведомитель, потому что глазки мистера Вандемейера все время перебегали с лица генерала на дверь.

– Клянусь, мне ничего не известно. Мой магазин давно принадлежит банку Ротшильдов. Они финансируют все операции… Я взялся только передать. Тот человек должен был показать перстень и уйти. Я не хотел иметь дело с заговорщиками…

– А почему вы думаете, что это был именно заговорщик?

Хозяин опять прикусил язык. Ведь действительно о политическом характере займа ничто не говорило.

– Я догадался. Когда в стране мятеж, а у вас на руках долговых обязательств на… страшно сказать, на какую сумму… и их требуется передать столь таинственным образом… поневоле задумаешься. И вот он не пришел… А кругом аресты. Только слепой…

– Какую роль играет колье? – уточнил Бенкендорф. Иногда и детали способны многое подсказать.

– Практически никакой, – поспешил заверить хозяин. – Тот человек, мне намекнули, очень состоятельный и знатный. Он должен был выбирать подарок для жены. И футляр бы ему вручили вместе со всем содержимым.

– Совсем как я! – рассмеялся Александр Христофорович. «Разве что со знатностью и богатством подкачал». Он опустил руку в карман и достал оттуда кольцо-печатку, взятую им у Орлова.

Хозяин магазина обомлел.

– Так это вы! – возопил он, воздев руки к небу. – Проклятая страна! Проклятые русские! Разве можно так пугать почтенного джентльмена? Полиция! Следствие! Угрозы! Как вам не стыдно? О, я уеду отсюда! Дом, милый дом! Даже огонь в моем камине будет английским! Забирайте и уходите!!!