Книга Каратель - Беркем аль Атоми

— Савчук, только вот не надо мне тут, а… Не тот случай, поверь. Никакого театра и компасированья мозгов не надо. Я и так заплачу нормальные деньги, полномочий на это у меня хватает. Сколько нарисуете счет, столько и будет оплачено. Но мне нужен результат, Савчук, понимаешь? Быстро и гарантированно. Подумай, может ли ваше войско это сделать. Параллельно другой работе.

Взгляд Савчука изменился, и он, резко перегнувшись через стол, подтянул к себе стопочку post-it, неуловимо черкнув выхваченным из стакана маркером: $100К 10 %?

Аня подтянула к себе бумажный квадратик, посмотрела и перевела взгляд на замершего в ожидании Савчука. Чуть кивнула.

— Да пожалуй, сможем, мэм. — тут же задумчиво протянул Савчук. — Тогда сегодня произведем доразведку и сделаем сразу после Пыштыма, одним днем.

— Годится, — завершила аудиенцию Аня, отворачиваясь к мониторам. — Тогда тоормозу скажи, что все порешали и он мне не нужен. Как осметите это дело, пусть тогда файл пришлет, и все.

Савчук встал, и уже от дверей, неловко замешкавшись, спросил недоуменно поднявшую взгляд леди-босс:

— У них пожить пришлось, да? Попили крови-то?

— Точно. Попили, — после долгой паузы ответила исполняющая обязанности Директора. — Не то слово, Савчук, как попили.

— Сколько на пулемет брать?

— Стопятидесятую ленту на рыло. И смотрите, чтоб на шею не вешали, партизаны, еть. Никакой чтоб стрельбы с лентой на грунте, поняли? Вторых номеров нету, так что какую-нибудь коробушку там смекните, любую, хоть картонную. И это, мужики. Коробки как найдете, подходите докладываете. Никаких чтоб потом, когда выходить пора.

— Эй, малой, а ты не раскомандовался, а?

Ахмет, незаметно притулившийся у оконного щита с разобранной волыной, с интересом поднял голову — как разрешит ситуацию молодой хозяин…

— Без команды — в бою всем смерть. Понял? Если деловой такой — давай, вставай командовать, я не спорю. — Сережик, грамотно выполняя полученные инструкции, подошел и вперился в глаза второго пулеметчика, заставляя сморгнуть. — Если ты берешь командование, я строюсь и все выполняю. Без лишних пиздежей. За которые в бою стреляют, вообще-то. Ну че, берешь командование?

— Ты кого там стрелять собрался? — закрутил жопой перед пареньком взрослый мужик.

— На вопрос ответь.

Все, у мужика теперь была одна дорожка — спрыгивать с темы, и Ахмет снова склонился над волыной, наблюдая за реакцией притихших в ожидании развязки мужиков.

— Че?

— Берешь ты команду или нет.

— Вот ты доебался, малой! Генерал прям, фу-ты — ну-ты… Командуй на здоровье, не надо мне ниче…

— Тогда слушай, что тебе говорят. По-другому здесь не будет — или командуешь, или подчиняешься. — грамотно додавил пулеметчика Серега.

Ахмет заметил, как одобрительно-удивленно переглянулись двое из наблюдавших за этой сценкой пыштымцев, Евтей с коренастым цыганистым парнем. …Ага. Вот и актив молодому рогу. Так. Перестановочка. Этих сжечь нельзя никак, это Сережке поддержка будет… Ахмет наскоро закончил чистку, собрал свою волыну и на глазах у всех, словно само собой разумеющееся, взял на чистку Сережикову.

22

— Па-а-а-т-тянись! Ходу, братцы, ходу! — прикрикнул Серега на своих людей, срываясь на юношеский фальцет: пыхтящие мужики немного подрастянулись на заметенном подъеме.

— Эй, Буденный бля, не загони народ… Им воевать еще, — тяжко выдохнул Ахмет, подымаясь вслед за Серегой на гребень.

— Ни хера. Еще тебе — минировать, им позиции занимать, опять же инструктаж… И так слишком долго идем.

— Слышь, пока народ не подошел… — Ахмет подтянул парнишку за погон волыны. — Переставь. Этого, Евтея с тем, цыганистым…

— Ты про Сытого, штоль?

— Не знаю, как отзывается, этот, в малахае-то рыжем…

— Ну, Сытый. Сытых фамилия. А че, Старый? Зачем?

— Слушай. Сделай, чтоб в эти двое конце оказались. Они против фуры не должны попасть, третьим и четвертым от меня. Там самая жопа будет. Ставь в конец самый, я их сам проинструктирую. А че да зачем — потом разотру. Ладно, все, народ идет.

На рубеже Серега разложил своих по гребню, слово в слово оттарабанив каждому его задачу. Ахмет, словно случайно выдернув из толпы намеченных к сохранению мужиков, пошел устраивать закладку.

— Вот, смотри, Евтей, Сытый. Берете вот фанерку, и вырезаете верхний слой снега, где его ветром уплотнило, но подальше, где с дороги не видать. Вниз никто не лезет, чтоб ни одного следа, поняли?

— Понятно. Слышь, Ахмет, а не дохуя взрывчатки-то? Не сдует нас?

— Сколь надо. Первым БМП ихняя пойдет, ее по-любому гасить надо. Если в строю останется, пиздец нам безо всяких — у нее пушка автоматическая, то ли двадцать, то ли двадцать пять миллиметров. Окажется наводчик не полный идиот, одна нормальная очередь — и с гребня только каша потечет.

— Оба-на… Тогда постарайся уж, товарищ сапер.

— Ничо-о-о… Хорошо, хоть не наша. Она, парни, алюминиевая, прикиньте? Правда, лист стальной есть на днище, но все-же как-то легче на душе, люминий не чугуний… Все, все! Хорош пиздеть, давайте уже двигайтесь!

Старый прошел на средину гладкой снежной целины и какое-то время стоял, глядя в сторону, откуда должна была появиться колонна, потом повернулся и какое-то время разглядывал противоположную сторону дороги.

…Смотрит, где БМП пройдет… — догадался Серега. — …Как он определяет, где? Или… так, наобум? Не может быть. Или как раз и может? Бля, хоть бы он не наебался…

Постояв, Старый решился, достал из-за пазухи точно такую же фанерку, какие роздал пацанам и начал аккуратно вырезать из слежанного снега грубые рассыпающиеся кирпичи.

Серега разложил людей, стоя над душой, пока каждый не прихватил ствол к деревцу[84]и не накрутил на голову косынку из ветхой простыни. Сытый с Евтеем еще лазали под гребнем, таская Старому куски наста. Старый, закончив с закладкой, мостил оставленную борозду, придавая уложенным кускам форму естественных заструг вороньим крылышком, разбивая все равно заметную полосу кустами, срезанными целиком.

…Блин, все равно, видно же, — оценил качество маскировки Серега. — Или, может, только отсюда так? Хотя наверно засыпет, за час-то… Эх, хоть бы чуть посильнее пошел… Ладно, здесь вроде все; пулеметчики теперь…