Книга Последний фуршет - Вера Копейко

Сергей ухмыльнулся:

— Могу я задать вопрос?

— Конечно, — кивнула Лиза, оглядываясь по сторонам.

— А если вам предложат хорошие деньги, вы продадите кузницу?

— Нет. В ближайшие три года — точно. Даже если бы захотела. Условие завещания. Вы согласны остаться?

Лиза увидела, как сжались губы Сергея, а Алексей растерянно посмотрел на него. Она огорчила их, это ясно. С тех пор как Никаноровы переселились в хоспис, работники считали кузницу своей.

— Давайте попробуем, — наконец кивнул Сергей.

— Я уже сказала, мы будем делать все то, что и при Никанорове. Кроме вещей, о которых он не знал. — Лиза наблюдала за лицами мастеров. Глаза Сергея сощурились, а Алексея расширились. Она вынула из левого кармана кастет, найденный во время первого осмотра мастерской. — Вот это, например.

Скулы Сергея задеревенели, а щеки Алексея покрылись краской.

— Это кастет. В моей кузнице их не будет. Кистеней тоже, — Лиза кивнула в сторону верстака, под которым лежали заготовки для бандитского оружия.

— Простите? — Сергей подался вперед. — Я не ослышался? Вы ничего не перепутали? Вы на самом деле знаете, что такое кистень и кастет? — В его тоне звучала насмешка. Но под ней Лиза совершенно точно уловила тревогу.

— Не перепутала. Даже умею ими пользоваться. Кастет надевают на пальцы, вот так, — Лиза надела, — зажимают в кулак. Потом бьют. — Она сделала выпад в сторону невидимого врага. — А под верстаком тоже оружие, но другое.

— И какое? — Сергей сложил руки на груди. Видно было, как играют мускулы выше запястья. Такими руками и без кистеня можно обойтись. Но, конечно, они делали все это на заказ.

— Кистень — старинная русская забава, — ровным голосом сказала Лиза, быстро нагнулась и выдернула из-под верстака короткий штырь с цепочкой, на котором висела... граната. — Чисто сделано. Надеюсь, это муляж? — спросила она, чувствуя, как холодеет тело. — Но классический вариант — на ремне подвесить стальной шар. — Лиза помахала оружием и опустила его на пол у ног. — Итак, мы исключаем из ассортимента эти вещи.

Сергей, не отрываясь, исподлобья изучал новоявленную хозяйку.

— А если нет?

— В завещании не написано, что я не могу поменять сотрудников. — Она сжимала и разжимала кастет. Отверстия были сделаны для толстых мужских пальцев, а ее тонкие выглядели так же трогательно и смешно, как детская нога в маминых туфлях на шпильке.

— Вы не боитесь? Чего-нибудь? — Он поерзал на табуретке. Лиза заметила, как туго сидят синие джинсы на накачанных бедрах.

— Например? — спросила она не мигая, глядя ему в лицо. Но заглянуть в прищуренные глаза не могла, и это начинало злить. — Аварии на дороге, пожара... Чего-то еще? — перечислила тихим голосом Лиза. — Нет. Не боюсь.

— Ах, ну да. — Он засунул руки под мышки, словно опасаясь, что сейчас кинется к ней и схватит. — Я забыл, вы владеете кастетом, а также кистенем. — Нервничает, понимала Лиза. Он думает сейчас о заказчиках, которых наверняка немало. Не только из Валентиновки.

— Я стреляю, — сказала она.

— Например? — наступал Сергей, подавшись вперед. — Раскройте нам, темным подмосковным парням, из чего стреляют московские девушки.

Лиза чувствовала, как сердце напряглось в рывке.

Сделай это сейчас, рванулось оно. Сделай это сейчас, и они твои, подзуживал внутренний голос.

Она сняла кастет с руки, бросила его на пол рядом с кистенем. Муляж гранаты покатился, увлекая за собой цепочку, которая громыхнула и замерла.

Лиза медленно опустила руку в карман куртки и выдернула вальтер. Не спуская глаз с насмешливого лица Сергея, выбросила руку вперед, и через секунду из мешка в углу мастерской взметнулся фонтан опилок.

— Из него, например, — сказала она.

В кузнице стало тихо. Кисловатый запах смешался с запахом металла. Солнце за окном уже вышло из-за утренних облаков и светило ярко, будто не в начале октября, а в конце августа. Они сидели и смотрели друг на друга, словно обдумывая, как расценить этот выстрел.

— Хорошо, — произнес Сергей, глубоко вдыхая воздух. — Мы будем работать. С какой суммы начнем?

Он решил этот выстрел воспринять как стартовый, подумала Лиза, выпрямляясь на стуле. Значит, и Алексей тоже. Расклад ясен.

— Она останется прежней, — сказала Лиза. — Вы будете получать деньги те же, что при Никанорове. А дальше — как пойдет. Я ищу заказы, вы их выполняете. Левой работы не будет, — снова повторила она.

— Мы поняли, — Сергей поморщился. — Как? Согласимся? — Он посмотрел на Алексея.

Тот пожал плечами.

— Мы согласны. — Сергей вынул руки из подмышек и потер ими колени. Лиза проследила за его движением. Снова удивилась — какие мускулы. У Славика, впрочем, не слабее, хотя он не работал молотом, заметила она, словно торопясь защитить от самой себя бывшего мужа.

— Тогда приготовьте мастерскую к работе. Сколько вам нужно времени, чтобы... очистить ее?

Лиза знала: они поняли, о чем речь.

— Два дня, — ответил Сергей. Его голос стал чуть теплее.

— Желаю успеха, — сказала она, повернулась и вышла.

Знала, что они стоят и смотрят ей вслед. И тихо засмеялась.

Лиза шла по тропинке, усыпанной красными листьями клена и золотыми — осины. Она устремилась в глубину сада посмотреть, не осталось ли яблок на деревьях. Ей нестерпимо захотелось впиться зубами в хрустящую сочную плоть неспелой антоновки.

Лиза могла бы сегодня избежать этого разговора и стрельбы. Послушаться Ксению Петровну и послать сюда человека, который подготовил бы ее появление в кузнице. После его визита Сергей и Алексей поили бы ее чаем или кофе, улыбаясь со всей нежностью, на какую способны.

Мать этого чиновного мужчины жила в хосписе, сын часто навещал ее. Ксения Петровна познакомила их. Он смотрел на Лизу так, что даже сейчас, вспомнив его взгляд, она почувствовала жар во всем теле.

— Буду ждать удобного момента. Когда я вам понадоблюсь, для чего угодно, — он пристально смотрел на ее губы, — наберите мой номер. И я у вас.

Лиза подошла к старым толстым деревьям. На самом деле на ветках, почти голых, висели желтоватые яблоки. Она встала на цыпочки и сорвала. Яблоко было крепкое, чистое, без всяких пятен парши, которая отличает неухоженные, безнадзорные плоды.

Лиза почувствовала, как печаль задела ее. Никаноровы, зная, что их время заканчивается, ухаживали за деревьями. Потому что они должны жить, давать плоды, даже после них.

Лиза впилась зубами в жесткую плоть и почувствовала, как свежесть вливается в нее.

Удивительно, она сейчас по-новому воспринимает все, даже мелочи, даже взгляды. Когда она была рядом со Славиком и мужчины смотрели на нее, Лиза ничего не чувствовала, кроме досады. А теперь... Она словно обретала власть над тем, чего не знала прежде. Или над теми?