Книга День "Б" - Вячеслав Бондаренко

Глаза Латушки потемнели, он сжал кулаки. Но лица англичан были невозмутимы. Хендерсон и Торнтон равнодушно жевали жвачку. Додд подчеркнуто внимательно разглядывал свои ногти, Ран сделал вид, что любуется портретом Кастуся Калиновского.

— Хорошо, — наконец очень медленно проговорил Латушка, отводя взгляд. — Что предлагаете вы, как командир группы?

— Сегодня вечером мы еще раз выйдем на точки, все изучим как следует. А завтра утром начнем операцию. Вы со своими соратниками должны быть готовы к тому, чтобы в нужное время оказаться в нужном месте. Как я понял, это будет радиоузел?..

— Да, — глухо произнес Латушка.

— Какими силами вы располагаете?

— Не более чем сотней бойцов, — ответил Латушка. Это были те парни из Белорусской Краевой Обороны, которых он лично уговорил остаться в Минске и принять бой с красными. Настоящие фанатики родной страны и идеи ее независимости.

— Как — сотней? — растерянно воскликнул Фил Ран. — Речь же шла о тридцати тысячах…

— Помолчите, сэконд-лейтенант! — неожиданно резко оборвал его Кэббот и снова обратился к Латушке: — Позаботьтесь, чтобы завтра к шести утра наличные силы были распределены между ключевыми точками города. Их командиры на время штурма переходят в подчинение каждого из коммандос.

— Я все понял, — подавленно сказал Латушка. Его начала бить крупная дрожь, и чтобы скрыть ее, он потянулся за двадцать первой за день сигаретой.

* * *

Поздним вечером 1 июля эскадрилья пикирующих бомбардировщиков «Пе-2» неожиданным ударом в клочья разнесла передовые укрепленные линии противника восточнее Минска. Потом настал черед штурмовиков «Ил-2». И, наконец, вперед вырвались танки армии генерала Ротмистрова. Две «тридцатьчетверки» проутюжили гусеницами окопы немцев, а единственный уцелевший танк немцев подбила с дальней дистанции самоходка СУ-85. Остатки противника в панике отступили к недалекому лесу.

— Слышь, Ероховец, — раздался в шлемофоне чумазого командира самоходки голос комбата, — притормози чуток. Сейчас к тебе разведчики подскочат.

— Товарищ майор, нам снаряды нужны и топлива в баках на донце, — попробовал возразить командир.

— А тебе снаряды не понадобятся. Ты разведчиков до опушки подбрось и возвращайся назад. Доползешь?..

— Так точно, — вздохнул командир самоходки.

— Ну и добро.

Разведчики подоспели через пять минут. Проверенные, закаленные годами войны ребята — это командир самоходки понял сразу.

— Старший лейтенант Пугач! — козырнул старший группы. — Ну что, самоходная артиллерия, двинули?..

— Двинули, — кивнул командир, и СУ-85, зарычав, тяжело поползла вперед.

Разведчики разместились снаружи, на броне. Командир самоходки высунулся из люка:

— Слышь, разведка, а чего вас туда на ночь глядя гонят?

— Да как тебе сказать, старлей, — прищурился в сумраке Пугач. — Ты вот ягоды-грибы любишь собирать?

— Ягоды — не особенно, — признался танкист, — а грибы очень даже. У нас под Орлом лесостепь вообще, но грибные места попадаются. Я один лесок знаю, так там подосиновиков…

— Во-во, — кивнул разведчик, — и я о том же. У нас в армии грибы многие любят. Это ж какой приварок к столу, верно?.. А собирать их кто по лесам будет?.. Пушкин?.. Не-ет. Вот на это разведка и существует. Чтобы, значит, все грибы подобрать, посушить, разделать там…

— Тьфу ты, — сплюнул танкист, — я ж с тобой по-серьезному.

— А если по-серьезному, то приехали уже. Бывай, танкист. Счастливо добраться.

Разведчики молча и быстро попрыгали в темноту и скрылись в кустарнике, словно их и не было.

Лес словно хранил дыхание отступавшего врага. Всюду валялись каски и кепи, обрывки обмундирования, иногда попадались брошенные винтовки, разбитые в щепы снарядные ящики. Разведчики шли молча, бесшумно, иногда обмениваясь одним им понятными знаками.

— Здесь, — наконец шепотом сказал Пугач. — Комар и Чуня, на стреме.

— Есть, — еле слышно отозвались солдаты.

Из тьмы к разведчикам шагнул человек, лица которого в темноте было не разобрать.

— Приказ выполнили, — шепотом проговорил он. — Дорога на Заславль заминирована, два моста разрушены. Железная дорога Минск — Заславль тоже. Немцы отступают прямо на Минск…

— Ясно. Как новенькие себя ведут?

— Вчера были в бою. Оставили их прикрывать отход. Воюют грамотно. Немцы на них сильно злые… Захватили десять человек в плен и тут же расстреляли.

— Кто их привел к вам?

— Хлопец один, Кастусь Зеленкевич. Был капралом у них. А попал случайно, по набору. У нас многие так к фрицам попали. Не повезло просто, и все…

— Ладно, — хмыкнул разведчик, — разберемся еще, кому повезло, а кому не очень… Теперь слушай приказ. Завтра на рассвете мы начинаем наступать на Минск…

Глава 32

Огромное, похожее на четырехугольный сундук здание администрации генерального комиссариата «Белоруссия» высилось посреди разрушенного центра Минска, словно мрачный памятник эпохе оккупации. Горожане всегда стремились обходить этот неуютный дом стороной. А теперь, даже если кто-нибудь и рискнул бы подойти к зданию поближе, на него тут же накинулся бы хмурый немецкий солдат с автоматом наперевес. «Weg, weg!» — и весь разговор. Мол, вали отсюда, пока цел, нечего тут шляться.

Вот уже несколько дней гигантское здание стояло практически бесхозным. Последние представители германской администрации покинули его сразу же вслед за Куртом фон Готтбергом. Но было бы ошибкой думать, что бывший генеральный комиссариат опустел. По его этажам быстро и споро перемещались солдаты и офицеры инженерных частей вермахта, что-то измеряли, записывали и даже фотографировали.

Потом настала очередь минеров. Ночью к зданию подкатили несколько грузовиков, и по коридорам потянули катушки тонкой проволоки, бережно понесли тяжелые корпуса мин. В подвалы закладывали авиабомбы. И все это аккуратно, деловито, с чисто немецкой основательностью…

Точно такая же работа кипела в самом начале июля и в других ключевых точках белорусской столицы. Особенно пришлось немцам попотеть при закладке мин в Дом правительства — самое большое здание в республике. Построенное в начале 1930-х архитектором Лангбардом в стиле модного тогда конструктивизма, оно вызывало неизменное восхищение всех гостей Минска. До войны перед домом высился памятник Ленину, но немцы его, разумеется, сняли и вывезли в Германию, на переплавку.

Когда работа была закончена, немолодой немецкий полковник, ответственный за спецоперацию, устало вытер вспотевший лоб платком и промолвил:

— Ну что же, добро пожаловать, господа большевики…

Согласно приказу Гитлера, при отступлении немцы применяли тактику «выжженной земли». Войдя в Минск, русские должны были увидеть вместо города пустыню.