Книга Безымянный раб - Виталий Зыков

— Господин! Не надо, господин! — Ург отпрыгнул подальше. — Я с закрытыми глазами сидел! Я высоты очень боюсь. Глаза открыл, только когда остановились надолго.

Ург немного помолчал:

— Спасибо, господин!

— За что? — произнёс Ярик и скривил краешек рта.

— За то, что не оставил меня там, наверху. — Ург серьёзно посмотрел в глаза Ярика. — И спасибо за мой народ! Эти Отродья теперь не убьют ни одного урга.

«Ишь как глаза горят! Ты, Ярик, теперь герой! — Человек грустно смотрел на восторженного урга. — А нужно ли тебе восхищение зеленокожего пацана, если он не человек?! Если ты обречён жить в одиночестве? Чего стоит этот восторг в сравнении с одиночеством?..»

Ярик зло засмеялся. Лопоухий коротышка опасливо замолчал.

«Хотя твоим восхищением, малыш, можно воспользоваться! Ты теперь как миленький выложишь всё то, что раньше бы утаил! — Мысли текли ровно, нанизываясъ, словно бусы на нитку, и выстраивая логическую последовательность действий. — А спросим-ка мы тебя, что находится на том берегу Костяной! И как урги туда попадают!»

— Слушай, Гхорр! А не расскажешь ли ты мне, что находится на том берегу реки? На севере — твоё племя, на юге — Отродья, на западе — лес, а на востоке? Что находится на востоке?

Вопрос для молодого урга оказался совершенно неожиданным, но после недолгих колебаний Гхорр все же сообщил:

— Тарки!

В этом коротком слове сплелись и снисходительное пренебрежение, и зависть, окрашенная лёгким налётом страха.

— Кто такие тарки?

— Ну, тарки это тарки. Они большие: раза в полтора повыше тебя, Рырга! Очень и очень сильные. Один тарк может в одиночку безо всякой магии убить Отродье. Их шкуру очень трудно пробить чем бы то ни было. Живут в горах за рекой. Очень хорошо прячутся. Они очень хитрые, почти как урги. — Тут Гхорр немного подумал. — Нет, мы всё же хитрее. А ещё они плохие мастера. У них даже из оружия только дубины. И шаманов у них нет… Но они всё равно никого не боятся. — Тут Гхорр обиженно засопел. Похоже, такое состояние дел было постоянным предметом зависти всех ургов.

— Какое интересное племя. И как они к вам относятся?

— Они над нами смеются… Но иногда торгуют.

— Чем же?!

— Ну, мы им вяленую рыбу, моллюсков. Они нам кремний, обсидиан. Иногда приносят разные товары.

— Например, твой браслет?

Гхорр вскинул голову, глаза заполыхали огнём. Но потом, будто что-то вспомнив, он притих.

— Да, отец выменял его у тарков, когда я был ещё маленький, на шкурку лесного кайфата.

— А это ещё кто?

Тут Гхорр несколько замялся, подбирая слова:

— Это такие зверьки из Леса, которые иногда совершают вылазки на нашу землю… Грабят наши запасы. Убивают зверей. — Опять небольшая пауза. — Страшные существа. Быстрые. Глаз за ними просто не может уследить. Если встать у них на пути, то могут в два счёта убить любого урга. Даже шамана. Дэхи не могут от них защитить.

Тут Ярик заинтересовался. Что же это за зверюга такая, может, давние знакомые: желтоглазые представители семейства кошачьих?

— А описать их сможешь?

— Да чего их описывать-то? Туловище — в твой локоть иной да хвост столько же. Мех стального отлива. Слабенькие на вид лапки с загнутыми когтями. — Короткой палочкой Гхорр о набрасывал очертания зверя. — Тут вот уши, нос. Здесь глаза. Чудные такие глаза, без зрачков и радужки. Жёлтые, как песок на берегу Большой Воды.

Гхорр мечтательно вздохнул:

— Вот уже полный клык, как не был дома.

— Ничего, скоро будешь. — Ярик задумчиво чесал в затылке. Нарисованный зверь очень сильно походил на того зверька, детёныша которого он спас незадолго до того, как покинул Лес. Похож, очень похож. — Вот это и есть кайфат?

— Да. Он самый.

— И это очень опасный зверь?

— Очень-очень. Отец смог убить его случайно. Ему просто повезло, — горячо заговорил Гхорр, но добавил: — Отец очень хорошо владел пальмой. Он был мастером, почти как шаман. Много путешествовал, но после боя с этим зверем еле оправился от ран.

— А почему ты сказал, что ему повезло?

— У кайфата была ранена лапа. Хотя даже лезвием пальмы было трудно пробить его мех.

Ярику вспомнился стальной отлив такой мягкой на вид шкурки животного. Покачал головой:

— Ладно, с этим разобрались. И ты хочешь сказать, что твой отец выменял эту шкурку на твой браслет?

— Да. А ещё на большой кусок обсидиана. Шкурки зверей из Леса очень ценные. Лесные звери редко покидают свои земли. Чаще всего только калеки. Там им нельзя выжить…

— И эти калеки смертельно опасны?

— Да. Очень!

— Ясно. Вернёмся к браслету. Откуда он взялся у тарков? Ты же мне сказал, что они большие, чертовски сильные дикари, которые не владеют никакими ремёслами?!

Тут Гхорр бесхитростно посмотрел в глаза Ярика:

— Военный трофей, конечно. Они постоянно воюют с гвонками.

Ярик поднял глаза к небу: «Господи, ну за что мне это. Теперь ещё какие-то гвонки. Как они мне все надоели. Ну почему здесь нет людей, а?!»

Произнеся это мысленное воззвание к небесам, он повернулся к ушастому ургу. Тот терпеливо ждал. Похоже, он считал, что у Рырги полно причуд, но на то он и Рырга. Тому, кто так уделал Отродий, многое позволяется.

— Слушай, кто такие гвонки?

— А это я не знаю, мы с ними не торгуем. Потому я их не видел никогда.

— А кто видел?

— Отец. Мой отец наверняка видел. Он столько путешествовал. Земли за Костяной он прошёл вдоль и поперёк…

— Погоди, — перебил урга Ярослав. — А другие урги видели?

— Нет, я же сказал, что мы с ними не торгуем. Они живут за землями тарков выше по течению Костяной.

— И что из этого? Как добираетесь до тарков, так доберётесь до гвонков. В чём проблема-то?

— Так ведь брод-то только у берега тарков!!

Ярик вздрогнул:

— Это какой такой брод? Вы же Костяной вроде как боитесь? Монстры там всякие плавают и вообще…

— Но раз в полный клык можно… все твари куда-то деваются.

Ярик облизал враз пересохшие губы.

— А показать, где это, ты мне можешь?

— Да чего показывать. Идти вдоль берега реки, и как встретится скала такая… то напротив неё и брод. Ургу он по грудь.

От Ярика не укрылась заминка Гхорра.

— Это какая такая скала? — переспросил он.

И тут Ярослав увидел, как зелёная кожа Гхорра начала приобретать какой-то серо-зелёный оттенок, с каждым мгновением становящийся всё темней и темней. Только спустя некоторое время Ярик понял, что именно так «краснеют» урги.