Книга Время "мечей" - Данил Корецкий

– Так что мне делать? – оскалился Облом. – Говорю же – ни кайлом, ни лопатой махать не могу!

– Ладно, в лагере останешься, на легком труде, как беременная баба!

Карим подмигнул и осмотрел всю бригаду, словно приглашая к веселью. Но все сидели с хмурыми лицами, и только Муха визгливо, от души, захохотал.

– Облом забеременел! Ой, не могу! Может, тебе аборт сделать?

– Заткнись, сука! – Финка Облома пронеслась в нескольких сантиметрах от длинного носа Мухи – если бы он не отпрянул, то рот расширился бы от уха до уха и улыбка осталась на лице навсегда.

– Ах ты падла! – Муха вскочил и тоже выхватил нож. – Кайлом махать не можешь, а пером – можешь?! Ну, иди сюда!

– Я вас сейчас обоих пристрелю! – рявкнул Карим, и пистолет в его руке перевел зловещий черный глаз с одного спорщика на другого. – Ножи спрятали! Живо! Раз, два…

Они нехотя подчинились.

– Останетесь оба, присмотрите за лагерем и горячий ужин приготовите! Мы только к вечеру вернёмся…

– А из чего готовить-то? – хмуро процедил Муха.

– Походишь вокруг, подстрелишь глухаря или куропатку… А может, сохатый опять попадется… Или силки поставишь…

– Почему я?! Да я отродясь их не ставил! – Муха ударил себя кулаком в грудь. – А попадется только вчерашний зверюга – все остальные, небось, от него разбежались! Вот пусть лучше Облом его ищет – у него с ведьмаком личные счеты!

– У меня и с тобой счет нарисовался! – морщась, проговорил Облом.

Но Карим уже потерял интерес к разговору и встал.

– Короче, ужина не будет – ребята вас сожрут, – безразличным тоном сказал он. И, двинувшись к вездеходу, скомандовал:

– Все, поехали!

Следом встал Тайга.

– Возьми у меня в рюкзаке баночку с мазью, – сказал он Облому. – Ту, что мне эта староверка дала… как ее? Ефросинья! Намажь – как рукой снимет!

Бригадир тоже пошел к вездеходу. Бригада потянулась за ним. Тут в ворота вкатилась телега с бочкой, на передке, улыбаясь, сидели вчерашние занадворовцы. Почуяв запахи ночных визитеров, лошадь заржала и испуганно рванулась вперед. Деревенские спрыгнули с телеги и, настороженно оглядывая землю вокруг, подошли к столу. Они уже не улыбались.

– День вам добрый, – привычно поклонился Николай. Он был в синем, изрядно испачканном рабочем комбинезоне. – Мы вот воду привезли.

И с тревогой спросил:

– К вам что, медьвак забредал?

– Похоже, не один, следы разные, – сказал Михаил, опасливо озираясь.

На нем такой же комбинезон, перехваченный широким поясом монтажника, за которым торчат резиновые перчатки, на голове желтая пластмассовая каска. В одной руке он держал небольшой потертый чемоданчик, в другой – «кошки» для лазанья по столбам.

– Гля, омоновец пришел! – захохотал Карнаух.

Действительно, экипировка, как оружие и снаряжение спецназовца, придавала занадворовцу какой-то суровый вид. Но растерянность на лице напрочь перечеркивала самую возможность того, что от этого невзрачного мужичка может исходить угроза.

– Да, было кое-что, – сказал Тайга, поправив ружье на плече и ободряюще подмигнул Михаилу. – Не боись, Омон, мы с тобой!

И, обернувшись, бросил надутым, не глядящим друг на друга Мухе и Облому:

– Смотрите, не дуркуйте! Шкуру спущу!

Оставив за собой клубы сизого дыма, БРДМ выкатилась за импровизированные ворота. Мончегоров, Карим и, естественно, Володя забрались внутрь, а пять человек в разношерстной одежде сидели на броне, как какой-то анархический десант, размахивали руками, что-то выкрикивали и свистели.

Муха и Облом некоторое время смотрели им вслед, потом перевели взгляд на лошадь, так и оставшуюся запряженной в телегу. Их взгляды встретились.

– Распрячь надо, – сказал Муха.

– И лучше в склад завести, от греха, – кивнул Облом. – Как бы на нее эти звери не пришли…

– Я распрягу, – примирительно сказал Муха.

– Ладно, – пошел навстречу Облом и все же добавил:

– Ты только базар фильтруй!

– Да ладно, я же без зла… Так, прикололся…

– Ладно, проехали… – Облом махнул рукой. – Давай так: лошадь спрячем, сходишь на охоту, а я намажусь этим снадобьем, Тайга им действительно челюсть вылечил! Отлежусь малость, да потом выйду с ведьмаком посчитаюсь…

Муха удивленно выкатил глаза. Худощавый, маленький, с приплюснутой головой, он полностью оправдывал свое прозвище.

– Как ты с ним считаться думаешь?! Слыхал, что водила говорил? Обычный медведь двух вояк с «калашами» задрал… Его надо точно в мозг бить – между глазом и ухом! Или в позвоночник. Ты что, снайпер? Да еще очко играть будет…

– Это точно, – кивнул Облом, аккуратно растирая больной бок. – Я вчера чуть в штаны не наложил, когда такая гора на меня пошла…

– Вот видишь! И в капканы они не попадаются…

Облом вздохнул и, поморщившись, встал.

– Ничего, я на него самострел поставлю… Два разрывных жакана в упор получит – всяко сдохнет!

Скособочившись, он поковылял к бараку. Развязал рюкзак Тайги, порылся в небрежно скомканных вещах, нашел баночку из-под майонеза, на три четверти наполненную черной, резко пахнущей мазью. Лег на свои нары, намазал больной бок и, ощущая приятное легкое жжение, впал в полудрему. Часа через два он проснулся и ощутил, что чувствует себя гораздо лучше, – бок почти не болел, и ходить он теперь мог ровно, выпрямившись во весь рост. Действительно чудодейственное снадобье!

Ободренный, он развел костер, поставил по обе стороны бетонные поребрики, взгромоздил на них двухведерную кастрюлю и даже натаскал в нее воды. Если Муха придет не с пустыми руками, то ужин будет готов вовремя… Хотя тот вроде стрелял, значит, что-то да добыл…

Так и оказалось: напарник принес двух зайцев и белку. Негусто, но если сварить похлебку, добавив тушенку, крупу и картошку, то на горячий ужин хватит…

– Следы ведьмачьи видел, – сообщил Муха, свежуя добычу. – Вон там… Хорошо, что лошадь спрятали. А ночью они осмелеют, опять заявятся… Придется до утра не выходить…

– А если приспичит?

– Приспичит… Ведро поставим!

– Ладно, посмотрим… Если я одного завалю, то второй сам уйдет…

Муха осмолил зайцев, порубил на куски, бросил в кастрюлю. Потом, с сомнением осмотрев крошечную, с кулачок, тушку белки, все же отправил ее вслед за зайчатиной.

– Белку-то зачем? – спросил Облом. – В ней и есть нечего!

– Для навара, – объяснил Муха. – Хуже не будет, только лучше…

– Тоже правильно!

Облом зарядил двустволку жаканами, завернул внутренности и шкуры зайцев в кусок мешковины, добавил туда же уже завонявшиеся ошметки вчерашнего лося и, завязав сверток, пошел туда, где Муха видел следы. Отойдя метров на пятьдесят от лагеря, он действительно наткнулся на отпечатки огромных лап с длинными когтями. Выбрал прогалинку с подходящим деревом и подвесил приманку на суку, метрах в двух от земли. Затем вставил ружье в развилку, закрепил, проверил, чтобы стволы твердо смотрели в сторону приманки, до которой было не больше метра. Зацепив проволочками разной длины спусковые крючки, чтобы сработали одновременно, привязал их к веревке, которую обвил вокруг дерева и привязал к мешочку с наживкой.