Книга Пуля - лучший антидот - Сергей Самаров

– У него нет своего джамаата. И живет он в Москве, но здесь имеет большие связи во всех кругах – от мафии до правительства и ментов. В Москве тоже связями оброс. Около двадцати процентов всего афганского героина проходит через руки Рамазана. Часть идет в Европу, но большая часть в Россию. Я с ним дружбу не поддерживаю, и своим людям не разрешаю наркотой баловаться. Но слухи до меня тоже доходят. И был такой слух, что Рамазан крупно погорел и его взяли с поличным. ФСБ взяла... А потом он вдруг здесь объявляется. Стали говорить, что в очередной раз откупился. А потом он меня через Кали нашел и предложил мне участие в денежной операции. Он обещал мне сто миллионов рублей за работу... Хорошо, конечно, платит, но я, когда услышал, отказался. Даже за такие деньги устраивать в своем народе эпидемию я не буду.

– Он тебе хотел заплатить только пятую часть того, что сам получал... – объяснил Гризадубов, сразу догадываясь, кто такой Рамазан Сайдуллаев и о каких деньгах идет речь. – Ему доставили полмиллиарда.

– Вот же скотина, – усмехнулся Везирхан. – Он мне сто миллионов пообещал, но затребовал себе десять процентов комиссионных... Ну да, торгаш, он и есть торгаш. Это не борец. Но я, борец, помешать ему не сумел... Он слишком хитрый. Я ждал, когда ему доставят груз, а он начал действовать раньше, и карантин объявили раньше, чем началась большая эпидемия. А теперь он доставил товар, дешево продаст его полевым командирам, и эпидемия пойдет по всему Кавказу. Здесь будет жесткий карантин. И не будет власти. А той, что останется, будут диктовать свои условия те, кто будет обладать контейнерами с ампулами. Выполнишь условия, заплатишь сумму – все будет хорошо. Не заплатишь – будет плохо... Ампулы будут разбиты где-то в людном месте...

– Плохой вариант развития событий, – сказал Гризадубов.

– А для меня совсем никудышный! – воскликнул Везирхан, заводясь от собственных мыслей. – Рамазан на меня обиделся, и теперь распространять свой вирус будет от моего имени... Ты понимаешь, Гризадубов, как на меня будут люди смотреть? Как на убийцу своих друзей...

– Понимаю, Везирхан. И этого допустить нельзя, – сосредоточенно произнес Алексей Викторович. – Кое-что о вирусе мне известно... Я даже знаю, как он прибыл. Но тогда я еще не знал, что это такое. И я знаю, что люди, которые доставили контейнеры, считали, что они передали груз Везирхану Дашаеву.

– Ах, подонок...

– Ты знаешь, где искать Рамазана Сайдуллаева?

– Нет... Я мог бы узнать. По крайней мере, ко мне должен был прибыть курьер. Но нападение «краповых» на мой лагерь заставило меня уйти в другое место. Нужно время, чтобы установить связь...

– Устанавливай. И держи меня в курсе событий. Нельзя допустить, чтобы контейнеры с вирусом могли разойтись в разные стороны. Иначе тебе уже невозможно будет доказать свою непричастность. Я со своей стороны обещаю тебе поддержку силами двух офицерских групп спецназа ГРУ. По силе это более солидно, чем весь отряд «краповых», хотя по численности в три раза меньше. Но будь уверен, общее дело мы сделаем.

– Еще, Гризадубов, важный вопрос...

– Твоя безопасность, как я понимаю?

– Ты неглупый человек... Могу я рассчитывать, что после завершения совместной операции не буду атакован своими временными союзниками?

– Я могу дать тебе слово. Других гарантий у меня нет.

– Я твоему слову поверю. У тебя фамилия хорошая, борцовская... Я постараюсь узнать как можно быстрее. И позвоню тебе.

– Жду звонка!

Алексей Викторович отключился от разговора, и на несколько секунд задумался. Он, конечно, слишком много взял на себя, обещая бандиту безопасность. И пусть этот бандит из тех, кто бывает по жизни симпатичным человеком, и пусть его любят друзья, это сути не меняет. Бандит все равно остается бандитом. Однако другого выхода из положения Алексей Викторович не видел. И слово свое намеревался сдержать. Только необходимо будет поставить в известность командующего войсками спецназа ГРУ о своем намерении...

2

– Товарищ подполковник, мы даже в старые канализационные колодцы забирались – чисто на метеостанции, – докладывал через «подснежник» капитан Каркунов. – Обшарили все подходы к склону – подумали, мог вверх забраться... Но там только с оборудованием подняться... Никого...

– Я тоже, товарищ подполковник, никого не вижу, – посетовал снайпер со своего насеста.

– Придется, похоже, местных жителей все же трясти, – предположил майор Макаров. – Есть же здесь какие-то свои крутые старики... Их национальность обязывает крутыми быть. Вот и подстрелили. Мало ли какие отношения у людей...

– Возвращайтесь, – распорядился Гризадубов. – Будем думать. Снайпер на насесте остается. Продолжает наблюдение...

Старший лейтенант Луговкин и без того свое дело знал. И понимал, что его с поста не снимут еще долго. Но он к такому положению вещей давно привык.

Подполковник Гризадубов вернулся во двор Жовсари Дагаевой. Капитана Румянцева и ментовского младшего лейтенанта видно не было. Наверное, в дом прошли. Туда же двинулся и подполковник. Офицеры оказались там.

– Замерзли на свежем воздухе? – с порога спросил Алексей Викторович, недовольный тем, что его приказ нарушен. Он же предупреждал, чтобы не топтались в комнате и оставили все в неприкосновенности до приезда следственной группы. Исключением был приказ найти паспорт убитой, но это обуславливалось необходимостью навести справки.

А сейчас капитан Румянцев стоял рядом с телом и держал в руках женскую сумку.

– Звук послышался, товарищ подполковник, – оправдался капитан. – И еще... Младший лейтенант говорит, что сумку он оставил в той комнате. Взял паспорт, а сумку положил на место. Сейчас она здесь, в кресло брошена...

– Сама из комнаты в комнату перешла... – проворчал Алексей Викторович, глянул на тело и сделал быстрый знак рукой.

Румянцев среагировал сразу и шагнул в сторону. А Гризадубов уже опустил предохранитель и передернул затвор автомата.

Он мог ошибиться... Но показалось, что тело женщины лежало не так. Ноги, кажется, были вытянуты вдоль старой пропыленной ковровой дорожки, а сейчас одна нога на пол съехала. Впечатление было такое, что тело передвигали с места, потом вернули, но не совсем в то положение, в котором оно пребывало раньше.

Жест подполковника был красноречив. Растопыренные пальцы показывали, чтобы все рассредоточились по разным комнатам. Комнат, вместе с кухней, было четыре. Осмотреть их – дело нескольких секунд. И снова все сошлись у тела.

– Никого... – сказал Алексей Викторович. – Чердак...

– Вход только с улицы. Я осматривал, – заверил капитан.

Гризадубов подумал пару секунд, глянул на капитана, потом на младшего лейтенанта, и опять жестом приказал им взяться за края ковровой дорожки, на которой лежало тело. Офицеры аккуратно сдвинули дорожку в сторону вместе с телом. Прямо под дорожкой находилась крышка люка с небольшим металлическим кольцом.