Книга Гегемония, или Борьба за выживание. Стремление США к мировому господству - Ноам Хомский

Вероятно, очевидные вещи все же необходимо повторять. Одни думают, что худший сценарий развития событий невозможен, и до конца пытаются предпринимать усилия и что-то изменять. Но, как в ситуации с размещением Н. Хрущевым ракет на Кубе, что могло привести к полномасштабной войне и лишь по воле случая этого не произошло, именно наличие альтернативных вариантов действия позволяет определить правильность принятого решения. Эта банальность, которую мы прекрасно понимаем, когда речь заходит о наших официальных врагах, но которую с трудом можем соотносить с собственными поступками.

ДЕМОКРАТИЯ И ПРАВА ЧЕЛОВЕКА

Как уже отмечалось ранее, критики политических решений США ограничивались в своих оценках ключевыми аргументами американской администрации. Они полагали, что знают суть американских намерений в Ираке: разоружение, сдерживание преступности, борьба с терроризмом. Они практически не интересовались вопросами либерализации, демократизации стран Ближнего Востока и другими факторами, которые бы сделали бессмысленными любые инспекции, всю деятельность Совета Безопасности и прочих государственных учреждений. Скорее всего, причины этого лежат в том, что критики были склонны полагать, что пафосная риторика США неотъемлемо сопутствует практически каждой силовой акции и поэтому она не должна вводить наблюдателя в заблуждение. Эта риторика представляется вдвойне несущественной в связи с пренебрежительным отношением к демократическим принципам, как в данной ситуации, так и на протяжении всего последнего времени.

Критики американского внешнеполитического курса также прекрасно понимали, что руководство США, с его показной заботой об иракской демократии, ни разу не выразило сожаления за продолжительную поддержку Саддама Хусейна (или ему подобных, кого власти США поддерживают до сих пор). Оно не проявило признаков раскаянья за то, что помогало Саддаму создавать оружие массового поражения в тот момент, когда он еще представлял серьезную угрозу. Американское руководство не объяснило, когда и почему оно отказалось от идей 1991 года о том, что «лучше всего» было бы создать «в Ираке репрессивную правительственную хунту без участия Саддама Хусейна», которая правила бы так же, как Саддам, но не совершала при этом ошибок, испортивших его репутацию в августе 1990 года{257}.

В то время нынешние союзники американского руководства находились в действующей оппозиции и по этой причине могли более открыто, нежели правительство М. Тэтчер, выступать против преступлений Саддама Хусейна, за которыми стояли власти Великобритании. Примечательно, что Тони Блэр, Джек Стро, Джеф Хун и другие ведущие представители новых лейбористов не вошли в парламентскую группу, выразившую протест против этих преступлений. В декабре 2002 года Джек Стро, тогда уже министр иностранных дел, опубликовал досье о преступных действиях Саддама Хусейна, которое было составлено полностью на основе материалов, собранных в период, когда иракский режим пользовался активной поддержкой США и Великобритании. Однако эти нюансы были опущены с традиционной непоколебимостью моральной правоты. Качество представленных материалов и периодизация фактов в досье главы британского МИДа вызывали множество вопросов, но более всего в данном случае интересовала резкая смена позиции Джека Стро в отношении Саддама Хусейна от благожелательного расположения в сторону скептицизма.

Когда в 2001 году Джек Стро находился на посту министра внутренних дел, к Великобритании с просьбой о предоставлении убежища обратился один иракский гражданин, который у себя на родине был подвергнут незаконному судебному преследованию и пыткам. Дж. Стро ответил отказом на его запрос. В Министерстве внутренних дел Великобритании пояснили, что Дж. Стро «располагает сведениями, что власти Ирака и, в частности, иракские спецслужбы выдвигают обвинения и выносят приговоры исключительно в интересах и в рамках законности» с тем, чтобы «у каждого иракца имелась возможность использовать свое право на независимое и квалифицированное судопроизводство». Внезапное изменение взглядов Дж. Стро очень напоминает высказывания Б. Клинтона, сделанные им где-то между 7 и 11 сентября 1999 года, о том, что Индонезия совершила множество преступных деяний в Восточном Тиморе за последние двадцать пять лет, в период, когда США и Великобритания оказывали индонезийским властям всестороннюю поддержку{258}.

Отношение к демократическим принципам проявилось во всей полноте весной 2002 года в ходе мобилизации к предстоящей войне, когда США пришлось столкнуться с чередой массовых общественных протестов. Рост негативных настроений в американском обществе удавалось, по крайней мере, частично сдерживать посредством пропагандистской кампании «Коалиция доброй воли»[18], которая стала набирать обороты в сентябре 2002 года. В Великобритании вопрос о начале военных действий в Ираке разделил общество на две части, а британское правительство продолжало занимать позицию «младшего партнера», придерживаться которой британские власти неохотно начали после Второй мировой войны. Этой позиции они неотступно следовали, даже когда США с пренебрежением относились к их просьбам, в то время как страна находилась на грани выживания.

В других государствах, за пределами «Коалиции», с ее двумя непререкаемыми лидерами, складывалась более острая ситуация. В двух главных европейских странах — в Германии и Франции — позиции официальных властей отражали преобладающие резко антивоенные общественные настроения. Это вылилось в жесткую критику руководства США. Дональд Рамсфельд отозвался об этих европейских странах как о «Старой» Европе, считаться с мнением которых нецелесообразно, поскольку они не слышат призывов Вашингтона. Лицом «Новой» Европы была выбрана Италия, а ее премьер-министр Сильвио Берлускони стал частым гостем в Белом доме. Помехой этому, очевидно, никак не могло послужить то обстоятельство, что итальянское общество преимущественно выступало против войны в Ираке.

Водораздел между правительствами «Старой» и «Новой» Европы был проведен в соответствии с очень простым критерием: правительство относилось к «Старой» Европе с ее злонамеренными порывами тогда и только в том случае, когда оно разделяло позицию подавляющей части своего народа и отказывалось подчиняться приказам из Вашингтона. Не стоит забывать, что самопровозглашенные властители мира — Буш, Пауэлл и другие — откровенно заявляли о своих намерениях осуществить военную операцию, невзирая на мнения ООН или кого бы то ни было из числа «аутсайдеров» и «неприсоединившихся». Страны «Старой» Европы, которые якобы безнадежно застряли в аутсайдерах, тем не менее, не поддержали начинаний США. То же самое сделали страны «Новой» Европы, по крайней мере, если под словом «страна» подразумевать ее граждан. По результатам социологических опросов «Гэллап Интернэшнл» и ряда других источников во всей Европе, в среднем не более и процентов населения в каждой стране положительно относилось к «односторонним силовым действиям США и их союзников». Уровень общественной поддержки военной операции, в случае оформления соответствующего решения ООН, варьировался от 13 процентов (в Испании) до 51 процента (в Нидерландах).