Книга Огненный перевал - Сергей Самаров

– Я тебе уже говорил, что с этой стороны прорваться очень сложно, – возразил я. – Нужна определенная подготовка и какая-то хитрая мысль. У меня пока такой хитрой мысли нет. А бесполезно положить людей…

– Это нас не устраивает. Тогда лучше жди, когда я с другой стороны подожму…

Я действительно, еще после первого осмотра с вертолета, уже говорил Геримхану, насколько сильна в нижней части ущелья позиция спецназа. Кажется, сразу он не проникся пониманием. Но я нашел хороший ход. Людей Геримхан старается беречь. Без людей он не сможет осуществить прорыв.

– Поджимай. Так мы можем обойтись без больших потерь. Об одном прошу особо. Мне нужен груз священника. Я только ради этого сюда прибыл. Своих мальчиков предупреди, чтобы не набезобразничали…

– Я обещал и тебе, и Уматгирею. Я пошел…

– Меня в курсе дела держи.

– Я обязательно позвоню, как только будет что сказать…

– Хорошо, я звонить не буду, чтобы не отвлекать…

– Договорились…

* * *

Возможность для атаки у отряда Геримхана в любом случае лучше, чем у моего отряда. Это я оценил еще во время воздушной рекогносцировки. Ему есть, по крайней мере, где идти, есть, где спрятаться, если потребуется спрятаться для подготовки неожиданной засады. И лучшим вариантом развития событий будет, если Геримхан перебьет спецназовцев со своей стороны, а потом перейдет и на нашу и выдавит заслон под наши выстрелы. Здесь главное, чтобы он сам под наши очереди из-за поворота не сунулся. Там, при атаке с той стороны, у Геримхана уже будет убойная позиция, тогда как сейчас убойная позиция у спецназовцев в отношении нас. И если спецназовцы, отступая, сами попытаются от Геримхана за поворот сунуться, то опять же убойная позиция, точно такая же, как сейчас у них, у нас будет.

В небе опять загрохотало. Но гроза нас щадила.

– Ширвани, если лететь, то надо уже вылетать. Нам до ночи следует выбраться из гор, – сказал подошедший Рауф.

Я посмотрел на него, как на непонимающего ситуацию простачка. Рауф понял, но его все-таки мои дела касались мало.

– Не забывай, я не подписывался на участие в боевых действиях. Поиск закончен, я свободен, но хочу помочь тебе чем смогу.

– Тебе обязательно надо лететь? – спросил я.

– После того, как эти, – он кивнул за поворот ущелья, – продырявили мне вертолет, я думаю, меня со службы выгонят с треском. Могут и под суд отдать…

Я понял его правильно. Рауф боится возвращаться, но боится и не возвращаться. И ему необходим какой-то посыл, толчок, направляющий его в нужную сторону. И потому он завел со мной такой странный разговор. Он не просит, но ждет, чтобы я подтолкнул его…

Толкаться я умею…

– Тогда что ты там потерял? Начнут следствие, будут собирать на тебя все данные, докопаются, что ты в Азербайджане в розыске. Я бы на твоем месте полетел в Грузию, продал там вертолет, а потом отправился бы искать себе новый на новом месте службы.

– У меня есть такая мысль, Ширвани, – мягко склонил Рауф голову. – Пожалуй, я твоему совету последую. Что ты предлагаешь?

– Я не предлагаю тебе пойти с нами в бой. Я предлагаю проверить еще раз вертолет, отремонтировать все, что следует отремонтировать, и ждать, когда понадобится взлететь. Пока можешь даже поспать в кабине, никто тебя не побеспокоит.

Но побеспокоили раньше, чем Рауф ответить успел. По ущелью прокатился грохот, какого я еще не слышал, хотя много лет уже воюю. Конечно, я понимаю, что это эхо создало грохот, а в действительности это было что-то другое. Из чего-то стреляли, что-то взорвалось и звук усилился многократно. Усилился так, что все вздрогнули, даже я.

– Уснуть, пожалуй, не удастся, – сказал Рауф. – В той стороне слишком громко разговаривают. А ты можешь помочь мне найти покупателя на вертолет?

– Я обещаю попробовать… Есть мысли относительно одного состоятельного типа. Правда, этот человек, боюсь, пожелает купить машину вместе с пилотом, но, возможно, я смогу его уговорить на другие условия. А вертолетчика он себе найдет и в Грузии…

– Громко разговаривают, – повторил Рауф, прислушиваясь.

Прислушивались все, в том числе и я. Грохот, походящий на мощный артиллерийский залп, плавно перерос в активную автоматно-пулеметную стрельбу. Не слишком, надо сказать, активную, но все же достаточно интенсивную, если учесть, что спецназовцев было немного. Из этого я сделал вывод, что Геримхан, как и обещал, все свои силы бросил на уничтожение горстки надоевших ему несговорчивых людей. И активно подавляет все их попытки к сопротивлению.

Но я не стал терять время. Предстояло еще посмотреть, что за парней мне навязал Геримхан Биболатов. И проверить вооружение. И вообще подумать – может быть, можно что-то самому сделать, без Геримхана, чтобы поддержать свой авторитет. Какая-то мысль в голове вертелась, но я никак не мог за нее ухватиться…

* * *

Горы родные, но камни в них предатели… Шуршат под ногами, и даже дождь шуршание не скрадывает… Шаг, еще шаг… Все в напряжении и настороженности… Предельная концентрация, предельная осторожность… Чтобы никто не услышал…

В отличие от пяти недружественных друг другу эмиров в разведку я пошел сам, чтобы самому увидеть все, понять и ощутить. Только так можно потом правильное решение принять. Эмиры, памятуя о потерях в первом столкновении и зная привычную уже всем боевую готовность спецназовцев, со мной пойти не решились. Только отправили от каждого джамаата по разведчику. Я выбрался к самому повороту ущелья, хотя первоначально планировал дойти только до середины и чуть-чуть спуститься по склону – там заросли кустов, если хорошо пригнуться и не бояться натрудить ноги, позволяли пробраться скрытно. Только один из разведчиков решился пройти со мной до конца и, естественно, трое прилетевших со мной парней. Другие разведчики остановились на полдороге, то есть там, где я и собирался остановиться вначале. Они решили, что я не смелый, а просто дурак, и вперед иду только потому, что не понимаю величины угрозы. Более того, все они, включая моих разведчиков, были в камуфляжке, я же был в простом цивильном костюме, который был хорошо заметен среди зелени кустов, омытых дождями. И все равно я не боялся угрозы… Я понимал… Я всегда прекрасно понимал величину любой угрозы и только потому оставался во многих случаях в живых. Но любая угроза становится бедой только тогда, когда сам ртом воробьев ловишь и думаешь не о том, в каком месте может враг появиться, а о том, с кем сейчас твоя жена спит. Я никогда не был женат, и потому мне об этом думать не надо…

Шли осторожно, готовые к появлению федералов в любой момент. Птица бы неожиданно из-за поворота вылетела, мы бы и ее подстрелили, потому что настрой такой был – стрелять на всякое движение. Добрались мы до того самого места, где нос к носу столкнулись наши джамааты с готовыми к бою спецназовцами. Наши тоже, говоря честно, к бою должны были бы быть готовы, потому что шли и торопились на звуки перестрелки, что далеко по долине разносились. Но эта торопливость и подвела их. Звуки перестрелки слышались отчетливо и издалека, а люди, выросшие в горах, даже если им эхо мешает, умеют понимать, откуда этот звук идет. И они пока еще были непростительно расслабленны, собираясь подготовиться к тому моменту, когда окажутся к перестрелке ближе. Они еще ничего не знали о крушении вертолета. Они вообще узнали об этом только тогда, когда я высадил троих своих парней, а сам полетел на рекогносцировку. И не предполагали, с кем ведет бой эмир Геримхан Биболатов. Но даже если бы и знали, то едва ли сумели бы предвидеть такую быструю реакцию спецназовцев. Те сразу выставили заслоны в одну и в другую стороны. И заслон с нашей стороны тут же, без раздумий, включился в бой, потому что был готов к любой неожиданности. А пять джамаатов включились с опозданием, и потому полтора джамаата перестало существовать…