Книга Восход солнца - Эрин Хантер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Старики могут нежиться на солнышке в любое время, когда пожелают, — приговаривала она. — Это полезно для наших старых косточек. В прежнем лесу у нас были Нагретые Камни, уж там-то все племя могло бы разлечься, была бы охота!»
С тех пор, как в лагере появился Пурди, Кисточка предпочитала греться на солнце вместе с ним. Просто поразительно, как быстро сдружились этот старый одиночка и самая сварливая кошка Грозового племени! Львиносвет подозревал, что стариков сблизили разговоры о невоспитанных молодых котах и счастливой поре, когда дни были теплее, а дичь жирнее.
Однажды около полудня, через несколько дней после возвращения патрульных, Львиносвет возвращался из леса вместе с Ягодником и Медобокой. Все утро они тренировались вместе с Белкой, Бурым и двумя оруженосцами, которых обучал Бурый после того, как Белолапа переселилась в детскую.
— Они такие молодцы! — довольно урчала Медобока. — Видел, как высоко прыгает Ледышка?
— А Лисенок отлично уворачивается от ударов, — пробасил Львиносвет. — Белка заставляет их много тренироваться, и теперь они оба просто чудо!
Ягодник остановился и широко зевнул.
— Я бы не отказался немного поваляться на солнышке. Интересно, Кисточка когда-нибудь уступит нам местечко на скалах?
— Надо попробовать, — оживился Львиносвет. — Может быть, она не станет спорить?
Влетев в лагерь, он увидел, что Кисточка, Пурди и Долгохвост мирно посапывают на плоских камнях. Ягодник бросился к ним, а молодые воины побежали следом.
Оказалось, что Пурди еще не спал.
— Вот тут мой Прямоход, — говорил он, не открывая глаз, — мне и говорит: «Пурди, ты один можешь избавить мой дом от этой проклятой мыши...»
Услышав шаги приближающихся котов, старик зaмолчал и удивленно уставился на молодых воинов. Подойдя ближе, Львиносвет увидел, что Кисточка и Долгохвост крепко спят, не слушая рассказа Пурди.
— Привет, Пурди, — вежливо поздоровался Львиносвет. — Вы не разрешите нам погреться немного? Мы все утро тренировались и ужасно устали.
— Ну и молодежь пошла — никакой выдержки! — проворчал Пурди, однако нехотя поднялся, потянулся и растолкал спящих стариков.
— Что? — охнула Кисточка, просыпаясь.
— Эти юнцы хотят погреться на нашем месте, — пояснил Пурди.
Кисточка изогнула кончик хвоста, но Львиносвет сразу понял, что спорить она не собирается.
— Ладно уж, — проворчала она. — Так и быть, мы уступим вам камни, но за это вы принесете нам ищи в палатку. Я бы сейчас с удовольствием полакомилась полевочкой!
— Уже бегу! — крикнула Медобока и, сорвавшись с места, бросилась к куче дичи.
Обвив хвостом плечи Долгохвоста, Кисточка помогла слепому коту спуститься с камней, и трое е гари ков неторопливо побрели к своей палатке.
— Спасибо! — крикнул им вслед Львиносвет.
— Вы уснули и пропустили очень важную часть моего рассказал, — говорил Пурди. — Лучше я начну сначала, чтобы путаницы не было. Значит, и велась в доме мышь...
Львиносвет и Ягодник взобрались на теплые скалы, а вскоре к ним присоединилась и Медобока. Гладкие камни, облитые желтым солнечным светом, еще хранили тепло старейшин. Львиносвет с наслаждением растянулся на скале, подставив шерсть прозрачным, почти негреющим, лучам.
«Вот бы пролежать так целую вечность. Греться, дремать и больше никогда ни о чем не беспокоиться...»
Ягодник и Медобока лениво вылизывались рядом, поглядывая на игравших рядом котят Милли.
Ягодник склонил голову и шепнул на ухо Медобоке:
— У нас когда-нибудь тоже будут котята.
Молодая кошка, стыдливо опустила ресницы.
— Было бы прекрасно.
Львиносвета удивила тихая нежность, звучавшая в голосе Ягодника. Обычно этот молодой воин вел себя с невыносимой заносчивостью, и пытался командовать всеми, словно старший. Кажется, любовь к Медобоке пошла ему на пользу!
«По крайней мере, от меня отвяжется».
Ягодник ласково лизнул Медобоку в плечо.
— Ты будешь отличной матерью.
При взгляде на них острый шип одиночества пронзил Львиносвета.
«Кем же все-таки была моя мать? Почему она от меня отказалась?»
Он закрыл глаза и стал думать о том, какой была его мать, и вспоминала ли она когда-нибудь о своих оставленных котятах...
— Смотрите на меня! Смотрите! — раздался с другого края поляны звонкий визг Цветочек. — Я прыгаю выше всех котов на свете!
— А вот и нет! Неправда, неправда! — вопил Шмелик.
Львиносвет лениво приоткрыл один глаз и по- смотрел на троих котят, возившихся на земле в нескольких прыжках от скал. Шлепнувшись на спину, Колючка подкатилась к трещине в стене оврага, а потом вскочила и высоко подпрыгнула, оллансируя на задних лапах и размахивая передними в воздухе.
— Спорим, ты так не можешь? — похвасталась она.
В тот же миг Львиносвет заметил, как длинная темная тень выскользнула из-за камня за спиной малышки. Извиваясь, тень скользила по серому камню, но Колючка была в таком восторге, что ничего не замечала. Львиносвет резко вскочил.
«Змея!»
Он напружинил лапы, приготовившись прыгнуть, но Медобока оказалась быстрее. Спрыгнув со скалы, она с силой отпихнула Колючку в сторону.
Змея угрожающе выгнула шею и, не успела Медобока пошевелиться, как она метнулась вперед и вонзила острые изогнутые зубы в плечо молодой кошки.
Медобока отшатнулась и взвизгнула от боли.
— Помогите!
Остролистая протискивалась сквозь колючий туннель с зажатыми в зубах полевкой и двумя мышками. Охота была очень удачной, но у Остролистой нос и лапы онемели от холода. Чахлое солнце поры Голых Деревьев было не в силах разогнать густую тень под деревьями, и там все еще сверкал иней.
Не успела Остролистая бросить добычу в кучу, как откуда-то из-под скал, со стороны палатки целителей, раздался истошный кошачий визг.
Резко обернувшись, Остролистая увидела выбегающего на поляну Львиносвета. Шерсть его стояла дыбом, глаза сверкали.
— Помогите! Скорее, скорее! — визжал он. — Медобоку укусила змея!
Ледяная волна ужаса окатила Остролистую. У них в овраге никогда не было змей! Бросившись к скалам, она увидела съежившуюся у стены Колючку — малышка дрожала, как осенний лист, глаза ее пыли огромными от страха. Подбежавшая Милли обвила дочку хвостом и оттащила в сторону.
Ягодник сидел на земле рядом с Медобокой. Несчастная кошка лежала на боку, раскинув лапы; и глазах ее плескался ужас, учащенное дыхание с трудом вырывалось из груди. Тоненькая струйка крови на плече указывала на место укуса.
