Книга Нежность Аксель - Франсуаза Бурден

— Я ей совсем не понравилась…

Ксавье стоял в замешательстве, не зная, как поступить.

— Я тоже тебя оставлю, у меня свидание с кузиной Кэтлин.

— Ты уже уходишь? — запротестовал он.

— Я обещала пойти с ней за покупками. Каждый раз, оказываясь в Париже, она совершает турне по магазинам, и увильнуть я не могу.

— А завтра? Мы сможем вместе поужинать?

У него была только одна мысль в голове: поскорее ее снова увидеть. Как он мог целых три недели размышлять? Он поступал так из трусости, задавал себе кучу ненужных вопросов… Он был влюблен — вот и все, и это чувство было волнующим, фантастическим!

В маленькой прихожей, перед тем как открыть дверь, он притянул Аксель к себе, а потом наклонился и поцеловал ее. Первый поцелуй, несколько застенчивый, почти невинный. Она в ответ обняла его так, что по нему словно разряд прошел. Когда она отстранилась, Ксавье было безумно жаль отпускать ее, и он чуть было не пошел за ней по лестнице. Ни одна женщина не действовала на него так, он просто терял рассудок. Ценой огромных усилий он заставил себя вернуться в кабинет, послонялся какое-то время между столами без малейшего желания приниматься за работу и в конце концов постучал в дверь Ингрид.

— Ну и как она тебе?

Пряча лицо за экраном, молодая женщина надменно ответила:

— Маленькая и бесцветная!

В полной уверенности, что она шутит, Ксавье, смеясь, подошел и остановился как вкопанный. У Ингрид блестели глаза, дрожал подбородок, она готова была расплакаться.

— Что случилось?

Она закрыла лицо руками.

— Не понимаю, Ингрид…

— Мужчины никогда ничего не понимают!

В памяти Ксавье всплыли намеки Лорана, и он не осмелился на дружеский жест. Должен ли он уйти? Или надо объясняться, утешать? Она решила за него, прошептав:

— Уходи, Ксав, пожалуйста. Через пять минут мне станет легче, уверяю тебя.

Он, пораженный, вышел из комнаты. Привести сюда Аксель было ошибкой, но под каким предлогом он мог ей отказать? Ему и в голову не приходило, что Ингрид так это воспримет. Видела ли она, как они целовались в прихожей?

Он уселся перед компьютером, обдумывая, что сказать Ингрид, чтобы прояснить ситуацию. Если он этого не сделает, их рабочие отношения могут стать невыносимыми. Впрочем, их отношения вообще, потому что Ингрид была не только компаньоном, но и другом. Дружбу он хотел бы сохранить. Если это еще возможно…

Открыв еженедельник, он поискал дату возвращения Лорана.

* * *

Бенедикт завершал обход конезавода в сопровождении доверенного лица, Ричарда. Большинство родившихся весной жеребят провели лето с пользой, а поскольку оба видели их ежедневно, то начали составлять список тех, которых выставят на торги в следующем году, например на ярмарке чистокровных однолеток в Довиле.

Маленькую кобылку Семя Чемпиона, вон ту, нужно оставить, — говорил Ричард. — Я видел ее на лугу и думаю, что она не зря носит свое имя.

С самого утра моросил мелкий дождь, но Бенедикт не падал духом. Через два дня он уезжает во Францию, а пока хотел убедиться, что не упустил ни малейшей детали.

— Мы начали получать хорошие результаты, Дик! Когда я вспоминаю, что Макассар родился здесь и что я не возлагал на него слишком больших надежд…

— Это был поздний жеребенок, одни ноги. Я прекрасно помню белые отметины и звездочку на лбу. Он был спокойным, слишком спокойным, чтобы как-то выделяться, и немножко неуклюжим в беге.

— Видели бы вы его на прямой в тот день, когда он завоевал гран-при!

— Я видел. Аксель прислала мне копию фильма.

Бенедикт радостно улыбнулся. Его внучка думала обо всем и даже находила время поддерживать контакт с Ричардом, осознавая, что будущее конюшни закладывается на пастбищах Саффолка. Он определенно был прав, поверив в нее, увидев в ней своего последователя. Возможно, в один прекрасный день ученица превзойдет учителя. У него не было оснований вмешиваться в ее работу в Мезон-Лаффите.

Он отъехал от ряда стойл, расположенных поодаль, — там находились однолетки, отделенные от матерей. Некоторых из них через несколько месяцев, когда им будет по полтора года, начнут тренировать.

— Я хотел вас кое о чем спросить, Дик, но вы должны ответить чистосердечно.

— Я всегда так поступаю, — напомнил Ричард, вздернув подбородок.

Этот человек действительно был бескомпромиссным и честным, способным одинаковым тоном сообщать как плохие, так и хорошие новости. По прошествии многих лет Бенедикт поздравлял себя с тем, что когда-то принял его на работу, — на заводе никогда не возникало никаких проблем.

— Как там мой внук?

— Прекрасно!

Однозначный ответ застал Бенедикта врасплох.

— Прекрасно? Правда? Не могли бы вы уточнить…

Они стояли перед внутренней конюшней — большим беленным известью зданием, в котором были расположены стойла племенных кобыл. Ричард, собиравшийся толкнуть по рельсам огромную дверь, остановился. Казалось, он размышляет над вопросом, насупив брови.

— Вы предупреждали меня, что он рассеянный, ленивый и делает все неохотно. Ничего подобного я не заметил. Он приходит утром вовремя и выполняет все, что я ему говорю. Первые дни он больше молчал, теперь начинает задавать вопросы. Когда я сказал, что спаривание будет не раньше следующего мая, похоже, он расстроился, что не увидит жеребцов-производителей. Он обожает бегать с жеребятами, словно десятилетний мальчишка, но при этом составляет на каждого из них карточку. В целом я нахожу его внимательным, восприимчивым и достаточно охотно работающим.

Бенедикта словно обухом по голове ударили. Несколько минут он никак не реагировал на рассказ Ричарда, потом снял намокшую под дождем фуражку, положил на колени и молча смотрел на нее.

— Ну что ж, — сказал он наконец, — должно быть, вы педагог от Бога, Дик… Или я круглый дурак! Я не сомневался, что Дуг будет умирать здесь от скуки.

— Такого впечатления нет.

— Вы и вправду заставляете его работать?

— На этом заводе никто не сидит сложа руки, гарантирую! Послушайте, Бенедикт, я сожалею, что не разделяю вашего мнения, но…

— Сожалеете? Нет, на самом деле это очень хорошая новость! Просто мне трудно в это поверить, вот и все. Внук доставил мне немало огорчений, вот почему я не хотел бы заранее радоваться, понимаете?

Покачивая головой, Ричард некоторое время колебался, а потом предложил:

— Если хотите повидаться с ним, он как раз здесь.

Весь август Дуглас избегал заходить в дом. Он жил в своем крыле, несомненно, не особо желая встречаться с дедом. Грейс подозревала, что он питается бутербродами, но поскольку это был его выбор, то нужно было с ним считаться. Бенедикт не настаивал, ожидая, как развернутся события. Сейчас он спрашивал себя, не лучше ли было пойти и поговорить с Дугом. По словам Ричарда, малыш был в добром расположении духа, почему бы не воспользоваться случаем? Возможно, час для примирения пробил, и Бенедикт желал этого от всего сердца.