Книга Путь к сердцу - Лесли Лафой

— Ты и в самом деле намерен это сделать?

Ривлин, опустив голову, молча смотрел на рельсы. Когда ему удалось справиться со своим возмущением, он спокойно ответил:

— У меня нет иного выхода. Имеешь ли ты представление о том, сколько людей выслеживает нас? Передать Мадди в руки представителей закона кажется мне наилучшим способом сохранить ей жизнь.

— А что, если именно кто-то из этих самых представителей закона хочет ее уничтожить? — резко возразила Майра. — С таким же успехом ты можешь сам приставить револьвер к ее голове и нажать на спуск.

Ривлин увидел перед собой лицо Сета, и к горлу его подступила тошнота.

— Господи, да ты просто не понимаешь, что говоришь!

— Что ж, прости. — Майра пристально посмотрела на него. — Ты ведь помнишь — я не умею наносить слабые удары. Я хочу одного: чтобы Мадди была в безопасности, и стараюсь изо всех сил вбить это в твою тупую башку.

Ривлин сорвал с головы шляпу и запустил пальцы в волосы.

— Дьявол меня побери, если я знаю, как мне быть. Такое состояние противно до невозможности.

— Рив, чего бы тебе хотелось в глубине души?

Он хлопнул шляпой о колено и уставился неподвижным взглядом на реку, на Делано за рекой и дальше — на безграничную прерию.

— Забрать лошадей из конюшни и уехать на Запад. Увезти Мадди на край света, где никто ее не найдет.

— Так почему бы тебе это не сделать? — усмехнулась она. — Майк сказал, что ему нет дела до того, куда ты уедешь. И никому нет.

— Посадка закончена! — прокричал кондуктор; затем послышался долгий, тоскливый гудок паровоза.

— Потому, — сквозь зубы произнес Ривлин, нахлобучивая шляпу на лоб, — что тогда мне пришлось бы то и дело оглядываться через плечо и считать каждого встречного возможным убийцей Мадди.

— Стало быть, лучше, чтобы вас прикончили в Левенуэрте?

— Я что-нибудь придумаю, — сказал он, хватаясь за поручень и вскакивая на подножку. — Буду настороже и не передам ее никому до тех пор, пока не уверюсь окончательно, что она в безопасности. Обещаю тебе это, Майра.

— И привезешь ее сюда, когда ее отпустят?

— Боюсь, этого не будет, — ответил он, глядя ей в глаза. — У тебя есть высокопоставленные друзья, готовые взять тебя под защиту, а у Мадди их нет. Она может сколько угодно угрожать членам суда, но это приведет только к жестокому обращению с ней, когда ее вытащат на место для свидетелей. И если она последует твоему совету, то заработает обвинение в оскорблении суда вдобавок к тем восемнадцати годам, к которым ее уже приговорили.

Паровоз снова загудел; поезд тронулся и медленно покатил вперед. Майра побежала за ним, ускоряя шаги, глаза у нее были влажными.

— Ты собираешься позволить им снова засадить ее в тюрьму?

— Я добьюсь, чтобы у нее был хороший адвокат. Он подаст апелляцию с требованием нового суда.

— И сам ты останешься с ней или поцелуешь ее и уедешь, помахав на прощание шляпой и пожелав всего наилучшего?

Черт побери, у него не было ни времени, ни желания продолжать этот разговор.

— Майра…

— Ты сукин сын! — Она на ходу погрозила ему пальцем; волосы ее растрепались и свободно развевались на ветру. — Только попробуй бросить ее в Левенуэрте! Не смей тогда переступать порог моего дома — я пристрелю тебя собственными руками и буду считать это добрым делом! — Майра соскочила с платформы и остановилась, но еще продолжала топать ногами и грозить кулаком.

Ривлин повернулся и, войдя в вагон, подошел к бару и налил себе в стакан виски.

Мадди стояла в центре длинного раскачивающегося салона, стиснув руки и крепко закусив нижнюю губу.

— Дозволено ли мне узнать, о чем вы спорили с Майрой? — осторожно спросила она.

— Нет.

Мадди наблюдала за тем, как он проглотил порцию жидкого огня, и гадала, долго ли ей ждать, когда Ривлин взорвется, и сократит ли выпитое виски это ожидание или продлит его.

— Мадди, — наконец заговорил он, поворачиваясь к ней, — не важно, что я чувствую в связи с необходимостью примириться с твоим заключением в тюрьме. Иного выбора у меня нет — понимаешь ты это?

Сердце Мадди забилось чаще — теперь ей стало ясно, что так взвинтило Ривлина. Она глубоко вздохнула и улыбнулась ему.

— Думаю, Майра не в меру романтична, — сказала она спокойно. — Эта женщина верит в истинную любовь и во все, что с ней связано. Она просеивает мужчин, как старатель золотоносный песок — ищет золотой слиток и считает, что непременно найдет сто. Вера ее столь сильна, что она не в состоянии понять, как это другие не верят в конечное счастье.

Ривлин сделал еще один солидный глоток виски.

— Я тебя не спрашиваю о взглядах Майры на любовь.

Мадди кивнула.

— Зато ты спрашиваешь, почему Майра так старается заручиться твоим обещанием привезти меня обратно… — Она подошла к шкафчику с напитками и остановилась перед Ривлином. — Понимаешь, — заговорила она с ласковой твердостью, — у тебя есть чувство чести, и я не строю иллюзий насчет того, что ты от него откажешься. Ты передашь меня в руки членов суда, и все будет кончено. Я не заблуждаюсь по поводу наших чувств. Я не люблю тебя, Ривлин, а ты не любишь меня. Пока мы находились вместе, нам было хорошо друг с другом, но не более того.

— Ты говоришь это искренне, — Ривлин повернулся, чтобы напить себе еще виски, — или просто стараешься успокоить меня словами, которые мне хочется от тебя услышать?

— Зачем мне тебя успокаивать? Что я могла бы сказать или сделать, чтобы ты нарушил свой долг? — Она не дала ему возразить. — Таких доводов не существует, и незачем обольщаться мыслью, будто они есть.

— Будь все проклято! — Ривлин сделал два больших глотка один за другим, со стуком поставил стакан на стойку бара и секундой позже запустил свою шляпу через весь салон.

— Что с тобой? — негромко спросила Мадди. — Что на тебя нашло?

Он ухватился обеими руками за стойку и низко опустил голову.

— Не знаю.

— Зато я знаю, — все так же негромко произнесла Мадди, перебирая пальцами завитки волос у него на шее. — Ты утратил контроль над обстоятельствами, и это тебе очень не по душе. Перед тобой куча вопросов и ни одного ответа. Ты вынужден поступать так, как тебе не нравится, но у тебя нет выбора — вот ты и злишься, что ничего не в силах изменить.

— Как ты это поняла?

— Не важно. Обстоятельства связали тебя со мной, но не навсегда. Твой мир станет прежним, как только ты доставишь меня в суд…

— Зато твоя жизнь не изменится, — произнес он без всякого выражения.

— Не изменится, но я знаю, как выжить, как вытерпеть все и пройти через это, а ты нет. — Мадди легонько коснулась кончиком пальца его щеки. — Не будь таким угрюмым, Ривлин. Не в твоих силах изменить обстоятельства, ты за них не в ответе. Просто принимай их такими, какие они есть, и не надейся что-то удержать на более долгий срок, чем это возможно.