Книга Двойной шантаж - Лора Ли Гурк

— Прошу прощения за свою несдержанность! — отрывисто сказал он, хотя на самом деле ничуть не раскаивался. — Этого больше не повторится!

Развернувшись, он направился к двери и уже взялся за ручку, когда Кэти позвала:

— Итан!

— Да? — обернулся он.

— Мы завтра увидимся?

— Скорее всего, нет. Но во вторник я устраиваю ужин для нескольких друзей, чтобы представить им тебя. К семи я пришлю за тобой свою карету.

Он открыл дверь.

— Итан! — снова позвала она.

Пробормотав ругательство, он остановился и вопросительно посмотрел на девушку.

— Спасибо вам за чудесную одежду, — сказала Кэти, — и прекрасный дом — в нем действительно не осталось ни одной мыши! Вы знали, что я их ненавижу, и постарались избавить меня от этих тварей… Я хочу вас за все это поблагодарить, чтобы вы не думали, что я не ценю то, что вы для меня делаете. И еще… — Она осеклась, подбирая подходящие слова, а потом вдруг выпалила: — Спасибо, что вы держите свое слово!

— Только ради бога, за это меня благодарить не надо! — процедил сквозь зубы Итан и вышел наконец из спальни.

Ему совсем не хотелось, чтобы она благодарила его за сдержанное обещание, потому что еще до окончания их затеи намеревался его нарушить..

11

На следующее утро Кэти разбудил негромкий стук в дверь. Девушка открыла глаза — в комнату вошла горничная примерно ее лет, в чепчике и фартуке, с подносом в руках.

— Завтрак, мэм! — сказала она с кроткой улыбкой.

Еще не привыкшей к своему новому положению Кэти потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить — впервые в жизни ей подают завтрак в постель! Она села, и горничная поставила поднос ей на колени. На нем, помимо чашки чая, от которой исходил ароматный парок, были: вареное яйцо на специальной подставочке, несколько кусочков копченой семги и горячие тосты с маслом и мармеладом. Наслаждаясь аппетитным запахом, Кэти на мгновение прикрыла глаза и подумала, что освоиться с новой ролью не составит труда.

— Спасибо, голубушка! — проговорила она, благосклонно посмотрев на служанку. — Завтрак выглядит аппетитно!

— Благодарю вас, мэм! — улыбнулась девушка. — Я передам ваши слова кухарке, миссис Клэпхем. Еще она просила узнать, не рано ли подавать завтрак в восемь. Если прикажете, миссис Клэпхем будет готовить его в другое время.

— Нет, в восемь часов мне подходит, — сказала Кэти, ликуя в душе: что за роскошь — получать в постель горячий завтрак, когда заблагорассудится!

— Я скажу миссис Клэпхем, — кивнула девушка и, сделав неуклюжий книксен, пошла было к двери, но Кэти остановила ее вопросом:

— Как тебя зовут, милочка?

— Джейни, Джейни Дункан! — ответила она и показала рукой на окно: — Не прикажете ли отдернуть занавески, мэм?

— Конечно, отдерни, — проговорила Кэти, изо всех сил сдерживая смех. Подумать только, она теперь «мэм» — разве это не забавно? Придется привыкать! — Рада с тобой познакомиться, Джейни. Жаль, что мы не увиделись вчера вечером.

— Надеюсь, вы на меня не в обиде? — испугалась служанка. Она уже отдернула занавески, и в комнату хлынул поток солнечного света.

— За что? — удивилась Кэти.

— Я ведь ваша горничная, мэм, как сказал мистер Лоренс, когда нанимал меня на работу, — начала объяснять девушка. Кэти хотела спросить, кто он такой, но девушка так торопилась, что не дала хозяйке вставить ни слова: — Я приступила к своим обязанностям вчера довольно поздно, когда дверь в вашу спальню уже была закрыта — вы легли спать. Вот я и думаю, что вы сами разделись, а это мое упущение! — Служанка взяла в руки зеленое платье Кэти, лежавшее на стуле, и тщательно его осмотрела. — Ой, сколько здесь пуговиц, особенно на спине! Вам пришлось нелегко!

Кэти почувствовала, что кровь бросилась ей в лицо, и поторопилась опустить голову, чтобы скрыть смущение. Если бы эта простодушная девушка знала, кто вчера помог ее хозяйке расстегнуть на спине платье. Кэти отпила глоток чаю, думая о том, что слуг необязательно посвящать во все подробности своей жизни. Да, ложась спать, надо было позвать горничную, а не раздеваться самой. Но откуда ей было знать, что леди не раздеваются сами на ночь? Ничего, скоро она привыкнет и не будет совершать подобных ошибок.

Внезапно дверь распахнулась, и в комнату, как ураган, влетел мальчик. Это был Дэнни Мунро.

— Привет, Кэти! — закричал он с порога, со всей силой захлопнув за собой дверь, потом подбежал к кровати и с разбега плюхнулся на нее так, что на подносе, стоявшем у девушки на коленях, жалобно звякнула посуда. — Слышала новости?

— Как ты себя ведешь, Дэниэл Мунро! — возмутилась Джейни. Она схватила нарушителя спокойствия за ухо и стащила его с кровати. — Разве ты не знаешь, что нельзя врываться в спальню леди?

— О чем ты, Джейни Дункан? — сердито спросил Дэнни, потирая покрасневшее ухо. — Какая еще леди? Это же наша Кэти!

— Так вы знакомы? — удивилась Кэти, переводя взгляд с горничной на мальчика.

— Да, мэм, Дэнни мой троюродный братишка! — ответила Джейни и повернулась к мальчику, указывая на дверь: — Сейчас же вон отсюда!

— Все в порядке, милая, — успокоила ее Кэти. — Пусть останется. Ну-ка, Дэнни, выкладывай, что случилось?

— Ой, что вгчера было! — воскликнул мальчик, снова плюхаясь на кровать, и сбивчиво, перескакивая с одного на другое, рассказал, что накануне в одном месте, называемом Домом собраний, состоялась встреча горожан, в которой принял участие сам Сэмюэл Адамс, и доктор Уоррен тоже там был; доктор даже произнес речь, но английские вояки начали так свистеть и шикать, что он не смог говорить!

— А потом один из вояк как завопит: «Пожар! Пожар!» — и все, собранию пришел конец! — возбужденно заключил свой рассказ мальчик. — Только Джон считает, что англичанин не виноват.

— Вот как? — ничего не понимая, спросила Кэти. — И как же Ит… Джон Смит это объясняет?

— Он говорит, что на самом деле англичанин кричал: «Позор!», чтобы заставить замолчать доктора Уоррена, но Сэмюэл с Джоном не согласен, он велел Бенджамину напечатать в газете, будто англичанин нарочно закричал: «Пожар!», чтобы сорвать встречу. И он ее сорвал!

— Ты хочешь сказать, что люди испугались несуществующего пожара, запаниковали и стали разбегаться? — уточнила Кэти.

— Вот именно. Все как заорут, как бросятся к дверям! Некоторых здорово помяли! И как раз в эту минуту у дома появились гусары из Сорок третьего полка — под барабанную дробь, с мушкетами в руках, — и люди подумали, что англичане сейчас начнут в них палить. То-то страху было! В давке много народу пострадало. Джон жутко разозлился, он сказал моему папе, что Сэм Адамс зря созвал городское собрание, не такое сейчас время, чтобы дразнить англичан. По словам Джона, подстрели они кого-нибудь из нас, как пять лет назад, то сразу бы началась война. Вообще-то, я не понимаю, почему он так разозлился, — разве он не хочет воевать с англичанами, как все мы? Ведь он так часто говорит, что давно пора прогнать их с нашей земли!