Книга Перехлестье - Алена Алексина

От этих нелепых мыслей на лицо лезла улыбка и Васька старательно хмурилась, чтобы не сойти за городскую сумасшедшую, которой нравится, что хозяин гоняет ее по всей харчевне с дурацкими поручениями. Чай, не фаст–фуд тут — улыбаться всякой идиотии.

И Василиса снова убежала на кухню, потому что, выражаясь словами Багоя: "Ты это… там посмотри… а то убежит чего–нибудь. Или пригорит". Тьфу, сатрап. Ну, ничего. Подхватив поднос с очередным заказом, стряпуха снова выпорхнула в зал. К счастью, путь к заказчику пролег аккурат в тот угол, где шушукалась парочка магов. Поэтому, направляясь к посетителю, Лиса не удержалась.

Тем более в этот самый миг на лице магессы отразилась странная решимость. Повитуха медленно потянула подрагивающие тонкие пальцы к щеке Грехобора.

Ну, все! Надоело!

— ЗАВТРАК!

Милиана подскочила и перевела затуманенный взгляд на горластую кухарку, которая, с грохотом поставила на их стол поднос со снедью.

— Василиса? — негромко и певуче спросила девушка. — Тебя ведь так зовут?

— Для посетителей я — Василиса Евтропиевна, — отозвалась Васька. — И звать меня не надо. Сама подойду.

И она так многозначительно посмотрела на соперницу, словно из ее грозных слов становилось ясно, что если Василиса Евтропиевна к Повитухе и явится, то только в черном балахоне и с остро отточенной косой на плече.

— Ты извини меня, — ласково попросила Милиана. — Я и Грехо… Йен, выросли вместе. Мы любили друг друга и…

— Довольно, — Грехобор, он же Йен, нахмурился. В харчевне вдруг стало холодно. — К чему ты это говоришь?

— Просто пытаюсь объяснить твоей невесте, что после стольких лет разлуки мне бы хотелось побыть рядом с тобой, поговорить. Она ведь не будет против разговора?

Вот это Василиса уже проходила. Мы всего лишь друзья! Мы только болтаем. Он мне совсем неинтересен, как мужчина. А что у него из кармана в один прекрасный день будет свисать кружевная бретелька моего бюстгальтера, так это просто потому, что у нас такие доверительные дружеские отношения.

— Конечно, она не будет! — Василиса расплылась в такой фальшивой, такой широкой улыбке, словно снималась в рекламе зубной пасты. Все ее лицо, вся она сама стала одной сияющей гримасой. — Беседуйте на здоровье! Только я бы попросила в припадке воспоминаний руки к моему мужу не тянуть!

Стало еще холоднее. В глазах мага появились льдинки, но он промолчал. Василиса еще раз улыбнулась Милиане, являя той на обозрение всю челюсть вместе с зубами мудрости. А после этого, решив исполнять арию Мефистофеля до последнего аккорда, повернулась к Грехобору и, мгновенно сделавшись прежней, сказала:

— Доброе утро! — с этими словами она обхватила лицо своего избранника ладонями и поцеловала.

Раз, другой, третий.

Когда именно он отозвался на эту бесцеремонную собственническую ласку, она не поняла, да то было и не важно. Главное — отозвался. А когда Василиса оторвалась от мага в харчевне стояла тишина, словно после автоматной очереди.

— Мне было очень хорошо этой ночью, — отчетливо произнесла девушка в этой тишине, после чего, поцеловала мужа в обезображенный шрамом висок и, невозмутимо напевая, направилась к другому столику.

Глен решает вопросы жизни и смерти

Он не знал, сколько шатался по городу. День сменялся ночью, ночь — днем, но колдун продолжал неприкаянно бродить по Аринтме, ни на что не обращая внимания.

Разговор с Грехобором разворошил старые обиды и сомнения, поднял в душе волну уже привычной ярости. Ничего не хотелось. Даже идти к ней. Какой смысл? Зачем?

Мертв.

Да, дэйн достал–таки Глена, и тот, смертельно раненый, полз и полз, теряя силы, и умер, уронив голову на холодные руки, когда последние жизненные токи покинули агонизирующее тело. А потом… потом пришла ОНА.

— Тебя трудно найти, — раздавшийся над ухом мягкий вкрадчивый голос заставил колдуна вздрогнуть от неожиданности. — Ты не явился на встречу. Ушел из харчевни. В чем дело?

Ее речь лилась и журчала, мелодичная, певучая. Казалось, ее можно слушать часами. Слушать и ни о чем не думать, растворяться в нежной музыке интонаций. И еще ей нельзя не подчиниться.

Но Глен промолчал.

Женщина, стоящая напротив, была прекрасна. Каштановые блестящие волосы, струились, собранные на затылке резным гребнем. Бархатная кожа, казалось, светилась изнутри. Аккуратный прямой нос, красивые нежные губы, золотисто–карие глаза в обрамлении густых ресниц. Плавные плечи, полная грудь, пышные бедра… Она была совершенством. Желанным и недостижимым.

Однако Глен смотрел и не замечал чарующей прелести. Он видел мрак. Тьму, что облюбовала этот прекрасный сосуд, сделала его своим домом, своим вместилищем. Колдунья редкостной силы. Равно ненавидящая людей и магов. Такая же, как он.

— Говорил с Грехобором, — мужчина поморщился.

Маг сказал ему нечто странное, нечто, что колдун никак не мог понять и обдумать. И сейчас, в присутствии Анары, пришлось на время отодвинуть эти мучительные воспоминания куда–то на дальний краешек сознания, забыть про них.

— Никогда прежде я никого так сильно не хотел убить, как этого…

— О… я понимаю, — Анара тонко улыбнулась. — Грехобор всегда отличался от прочих магов… Может быть, мы с тобой все же найдем местечко поукромнее, поговорим?

Колдун кивнул и двинулся следом за женщиной. Она вела его извилистыми улочками, иногда столь узкими, что от одной стены дома до другой можно было дотянуться, просто раскинув руки в стороны.

Наконец, ведьма скользнула к одному из неприметных домишек, стоявших на самой окраине. Покосившаяся постройка доживала последние дни — фундамент просел, крыша сползла набекрень, а дверь болталась на единственной покореженной петле.

— Итак? — Анара скользнула в черный проем и повернулась к колдуну. — Дай, угадаю. Он не будет помогать?

— Нет.

— Так я и думала. Однако попробовать стоило, — женщина задумчиво потерла подбородок и с легкостью заключила. — Значит, придется от него избавиться. Пока этот упрямец крутится около Василисы, мы ничего не сможем сделать. Зря ты ушел — мало ли что могло произойти?

— Что? — Глен усмехнулся. — Ну, если только с дэйном сцепится за девчонку.

— Это было бы слишком хорошо, и именно по этой причине подобное не случится. — Анара задумчиво посмотрела на собеседника. — Ты говоришь, там еще крутится ущербная девка? Эта… как ее…

— Зария, — нахмурился колдун.

— Точно. Зария, — женщина покачала головой. — Звездный Свет… жрицы всегда давали идиотские имена своим детям. — Она свободная?

Глен кивнул.

— Хорошо. Погуби. Нам нужна испорченная лантея, и эта кривобокая подойдет, как никто.