Книга Без жалости - Лоис Гилберт

Решение пришло мгновенно.

— Мы с Эми уезжаем с фермы, — сказала я.

Райан озадаченно спросил:

— Когда?

— Как только позволит погода и немного стает снег.

Брат некоторое время смотрел на меня в упор, потом выгнул бровь и произнес:

— Эми не захочет расставаться с отцом.

Райан угодил в точку. Я знала, что загвоздка именно в этом. Дэн, узнав о нашем отъезде, придет в ярость, но, если удастся уговорить Эми уехать со мной, он не сможет этому воспрепятствовать. Нужно только согласие Эми.

Райан вернулся к чистке яблок.

— Тебе пришла в голову неплохая мысль, Бретт, — сказал он, не поднимая на меня глаз. — Отсюда пора уезжать.

— В таком случае я начну паковать вещи, — сказала я.

Уж лучше что-то делать, а не сидеть сложа руки, дожидаясь, когда кончится буран. У нас в погребе лежали картонные коробки, и я решила спуститься за ними.

Райан кивнул и стал помешивать тушившиеся на сковородке яблоки.

Спускаясь по шатким ступеням, я почувствовала затхлый запах земли и плесени. Стены погреба были сложены из камня, пол в нем был земляной, а уж темнота в нем стояла непроницаемая — как в склепе. Я на ощупь нашла выключатель, щелкнула и зажмурилась от резанувшего по глазам яркого света.

Подслеповатые оконца под потолком погреба были полностью заметены снегом. Вдоль стен шли массивные деревянные полки, на которых хранились запасы картофеля, турнепса, лука и свеклы. Сверху стояли ряды стеклянных банок с консервированными томатами, сливами, грушами, яблоками, бобами и пикулями.

Картонные ящики были свалены в углу — в том месте, где находился бойлер. Напротив стояли канистры с газолином и металлическая бочка с керосином. Когда в доме гас свет, мы пользовались керосиновыми лампами. Я отметила про себя, где стоит бочка. Так, на всякий случай — вдруг понадобится.

Подхватив три коробки, я с трудом поднялась по лестнице и оказалась на кухне в тот самый момент, когда туда вошла бабушка, но я ее не заметила.

— Что, скажи на милость, ты собираешься делать со всеми этими ящиками? — спросила она, неслышно подходя ко мне.

У меня от неожиданности чуть не остановилось сердце, и я выпустила коробки из рук.

— Собираюсь паковать вещи.

Волосы у бабушки были взлохмачены, и выглядела она так, будто только что закончила генеральную уборку.

— И куда же ты собралась?

— Нам всем надо паковаться, ба, — заметил Райан. — Жить здесь нам уже не придется.

Бабушка сделала попытку пригладить волосы. Рука у нее при этом дрожала.

— Да не глупите вы. Мы обязательно отыщем это проклятое завещание. Уж если Винсент не сомневается, что оно здесь, стало быть, так оно и есть.

— Даже если ты его найдешь, мы с Эми все равно отсюда уедем, — заявила я.

Бабушка сделала вид, что не расслышала, взяла меня за подбородок и, повернув лицо к свету, внимательно осмотрела синяк.

— М-да, Бретт, синячок что надо.

Я дернула головой и бросила:

— Ничего, переживу как-нибудь.

— Я не обыскала только две комнаты в доме — твою и комнату Эми, — сказала бабушка. — Ты у себя в спальне уже искала?

— Да, но ничего не нашла.

— В таком случае давай поднимемся вместе к Эми и попросим разрешения осмотреть ее комнату.

— Не думаю, что это удачная мысль, ба.

Бабушка покачала головой.

— Что бы ни произошло между вами, завещание все равно надо найти. Слишком многое поставлено на карту. Кроме того, пора поставить девчонку на место. И не смей ее больше защищать. У меня нет ни малейшего желания оскорблять или унижать Эми, но это великовозрастное дитя совершенно вышло из-под контроля. То, что она тебя ударила, — недопустимо, и ей необходимо основательно вправить на этот счет мозги.

— С Эми я разберусь сама.

— Но меня тревожит не только ее склонность к насилию, детка. С тех пор как она сюда переехала, мы с Райаном не раз замечали, что в доме стали пропадать вещи и деньги. У меня, например, пропало несколько ювелирных украшений и около двухсот долларов. Райан, не ты ли говорил мне на прошлой неделе, что недосчитался некоторой суммы?

Райан не смолчал.

— Это верно, Бретт. У меня из ящика стола исчезло восемьдесят долларов.

Бабушка взяла меня за плечи и легонько тряхнула.

— Слышала? Мы не можем позволить, чтобы такое продолжалось и впредь. Игнорировать это — значит, в каком-то смысле наплевательски отнестись к девочке. Она должна наконец понять, что ее поступки предосудительны и что мы на нее обижены.

Я покраснела.

— С ней сейчас происходит то, что в детской психологии называется фазой компенсации.

— А что, если Винсент считает, что завещание у Эми? Что, если она выкрала документ у него из комнаты? Если это так, ей угрожает большая опасность.

— Не думаю, что Винсент причинит ей вред, — выпалила я, хотя нисколько не была уверена в своей правоте.

— Он причинит вред кому угодно — только бы наложить лапу на завещание Эдварда. Нам с тобой, Бретт, необходимо поговорить с Эми — для ее же блага.

— Я отказываюсь, — сказала я. — Она и так уже через многое прошла.

— В таком случае я поговорю с ней сама, — сказала бабушка не допускающим возражения тоном. Выпрямив спину и еще раз пригладив волосы, она вышла из кухни и, шурша платьем, быстрым шагом направилась через гостиную к лестнице.

Мы втроем стояли в коридоре у двери в комнату Эми. Я постучала.

— Эми, открой. У меня важное дело.

Дверь распахнулась. Эми одарила нас холодным взглядом, а потом вернулась к своей постели, на которой улеглась слушать свой плейер.

— Эми, нам надо с тобой поговорить, — сказала бабушка.

— Ну так говорите, — промолвила Эми, приподнимаясь на локте, чтобы лучше видеть бабушку. Ее лицо было бесстрастным, как античная маска.

До чего же она похожа на Эмили, подумала я. У нее такой же уверенный взгляд и выражение лица, которое невозможно разгадать. Черт, они друг друга стоят.

Голос бабушки был мягким, как бархат, но под этой мягкостью скрывалась железная решимость.

— Твой дедушка, Эми, перед смертью завещал все свое состояние Райану. Очевидно, что существует всего один экземпляр завещания. Если мы не найдем его до того, как его найдет Винсент, у нас отберут за долги ферму.

— А какое это имеет отношение ко мне? — холодно спросила Эми. Казалось, известие о потере фермы нисколько ее не удивило. «Уж не подслушивала ли она, чего доброго, под дверью, когда Райан рассказывал нам о закладной? — подумала я. — Или она просто не хочет, чтобы бабушка заметила ее удивление и испуг?»