Книга Непокорный - Патриция Поттер

Уэйд не особенно гордился, что старые инстинкты к выживанию дают о себе знать, что ум его работает так же, как и раньше, что он нужен Клею Келли, который видит в нем свою ровню.

По правде говоря, это пугало его до смерти.

Глава 14

Почти вся замужняя жизнь Мэри Джо была связана с ожиданием. Она ждала, вернется ли ее муж домой живым или его привезут мертвым. А потом был Тай. И друзья. Очень много друзей, которые однажды уезжали и не возвращались.

Она поклялась, что больше никогда на это не пойдет. Не только ради себя, но и ради Джеффа.

И вот теперь опять меряет в сумерках шагами крыльцо, как часто делала в былые времена. В нутро будто загнали кол. Сердце бешено колотилось. Где же Уэйд?

Ведь он еще не оправился после раны. Что если конь под ним споткнулся? Что если тот, кто недавно украл скот, подстрелил его?

Что если он уехал навсегда?

Сегодня утром Джефф был горько разочарован, когда узнал, что он уехал. Она предложила сыну взять ее кобылу и отправиться в город вместе с Эдом и Такером, чтобы забрать готовое клеймо и купить несколько опор для ограды.

Прошлой ночью она пыталась убедить себя, что ей нужно поехать вместе с ним.

Он вырастет в ненависти к людям, которых не знает и не понимает. Эти слова всю ночь вертелись у нее в голове. Не все индейцы одинаковы. Точно так же, как не все белые одинаковы.

Тех мужчин, которых она любила, убили их соплеменники, но она не позволила себе из-за этого хуже относиться к белым. А вот презрение Уэйда не давало ей покоя всю бессонную ночь.

И все же детские воспоминания о зверствах, наводивших ужас на весь западный Техас, остались с ней. Многие годы по ночам ее преследовали кошмары.

Днем она поняла, что не сможет поехать с Уэйдом, не сможет позабыть свои страхи и рискнуть жизнью Джеффа. Она до сих пор слышала крики сестры, помнила усталое лицо отца после очередных бесполезных поисков. Она видела невероятно истерзанное тело подруги, лежавшее рядом с телами матери, отца и братьев. Она не забыла те ночи, когда ее семья пряталась в их маленьком домике, с ужасом прислушиваясь к малейшему шуму. Она до сих пор ощущала тот страх, заставлявший ее вздрагивать даже теперь. Юты ничем не отличались от других индейцев. В этих краях каждый мог бы рассказать жуткую историю об угоне скота или массовых убийствах. Одно из них произошло двадцать лет назад недалеко от ее собственного ранчо, и люди до сих пор говорят о тех зверствах, что были сравнительно недавно.

Она доверила Уэйду свое ранчо. Но доверить ему сына пока не могла. Слишком много в ее жизни было потерь.

Но она не могла забыть, как он в ней разочаровался. Ей показалось, что она чуть не потеряла доверие, которое возникло между ними.

Джейк, лежавший на крыльце, с трудом поднялся и тихо зарычал, а потом бешено залаял, заметив одинокого всадника, скрытого тенью. Сердце ее громко забилось, и кровь побежала быстрее. Она еле сдержалась, чтобы не броситься ему навстречу.

Он повел коня к загону. Она оставалась в тени крыльца, и если он ее заметил, то не подал виду. Плечи у него были опущены, он казался усталым, и ей стало любопытно, куда же он ездил.

Пока Уэйд возился с седлом, она вглядывалась в его профиль. Морщины на его лице, казалось, стали глубже, как будто какое-то недавнее событие ускорило ход времени. Ей было больно смотреть, как он пытается справиться с седлом, не желая перекладывать эту работу на кого-то другого. Она была знакома с такой гордостью, которая убивала человека, и возненавидела ее.

Сняв наконец седло, он повел коня в сарай. Джейк спустился с крыльца и захромал к Уэйду, чтобы поприветствовать его, без устали размахивая хвостом. Уэйд остановился, подождал собаку, потом наклонился и почесал ей за ухом. Подняв голову, он увидел Мэри Джо и на секунду смешался. Почтительно кивнул, не больше, и исчез в сарае с Кингом Артуром.

Мэри Джо ушла в дом. Нервничая и не зная покоя, она весь день энергично стряпала, как поступала, когда ждала отца маленького Джеффа или Тая. Свежий хлеб. Яблочный пирог. Коврижка. Приготовила окорок в меду. Потом присела на секунду, думая, чем бы еще заняться. Джефф уехал в город вместе с Такером и Эдом, вернутся они не скоро. Ей хотелось повидать Уэйда, поговорить с ним, но он, видимо, не хотел иметь с ней ничего общего.

Тут ее взгляд упал на коврижку. Трясущимися руками она отрезала от нее большой кусок, бросила его на тарелку, налила стакан молока. С угощением в руках, с дрожью в коленках, она вошла в сарай, спрашивая у себя, не совершает ли она величайшую ошибку своей жизни.

Уэйд только что наполнил лохань свежей водой для Кинга Артура. Услышав позади шорох, он резко обернулся, словно ожидал подвоха. Она видела, как он старается стряхнуть с себя напряженность. Где он был? Почему у него такой вид, словно он попал в беду?

Она отбросила все вопросы и робко протянула ему угощение.

— Я… подумала, что вы, наверное, проголодались. Его лицо осветила улыбка, что случалось очень редко.

— Так и есть. — Словно в подтверждение он потянул носом. — Пахнет вкусно.

— Коврижка, — сказала она, отдавая ему тарелку. Коврижка простояла на плите, поэтому не успела остыть.

Теперь и его глаза зажглись улыбкой.

— Теплая коврижка, — сказал он с благоговением, заставившим ее рассмеяться. — Последний раз я пробовал такую, когда еще был лягушонком.

Он откусил и стал похож на довольного мальчишку. Мэри Джо пожалела, что не приготовила ее раньше. Рейнджерам всегда нравилась ее стряпня, особенно выпечка, но никогда ни один из них не реагировал так, словно она подарила ему величайшую драгоценность. Мэри Джо прислонилась к стулу и смотрела, как он приканчивает кусок и вытирает пальцы, совсем как Джефф. Ее очаровало его воодушевление и то, что светлый локон волос упал ему на лоб, отчего он еще больше стал походить на непоседливого мальчишку.

Она молча отдала ему стакан молока, который он осушил одним глотком. Наверное, он вообще целый день не ел. Где же он пропадал?

— На ужин еще будет, — сказала она.

Улыбка исчезла, но глаза по-прежнему весело сверкали.

— Вы знаете, чем соблазнить мужчину.

— Разве? — с тоской спросила она, хотя вовсе не хотела, чтобы ее вопрос прозвучал именно так.

Намек застыл в воздухе, наэлектризованном напряжением, которое никак не относилось к коврижке, а только к неприкрытому желанию.

Уэйд переменился в лице, озорство покинуло его взор, а вместо него появилось что-то темное и гнетущее. Ее тело потянулось к нему, она ощутила его запах — запах мыла, пота и кожаных ремней — а потом ее затянуло в водоворот неуправляемых чувств. Она приподнялась на цыпочки, и ее лицо оказалось в нескольких дюймах от его лица.

Мэри Джо услышала, как он тихо выругался, а затем его губы, пахнущие коврижкой, прижались к ее губам. Никогда еще ей так не нравился запах коврижки. Но она тут же позабыла обо всем на свете, потому что с каждым мгновением его поцелуй становился все требовательнее, в нем угадывалось отчаяние утопающего, который хватается за спасательную веревку. Об отчаянии говорило каждое его прикосновение и то, как властно он припал к ее рту.