Книга Семь-три. Оператор - Валентина Седлова

Как Кристина не противилась, но мысли все же вернулись ко вчерашнему дню. Как странно. Никогда бы не подумала, что Юрка способен на такое. Выходит, она совершенно не разбирается в людях. Впрочем, Ленка его тоже не разглядела, хотя и прожила с Загребняком несколько месяцев под одной крышей. Зато именно она первой догадалась, кто скрывается за маской Фредди. Но все это уже совершенно не утешает и не радует. Увы, как ни печально. И еще неясно, что будет, когда Загребняк выйдет из больницы. Впрочем, думать об этом негодяе совершенно не хочется. Вот если бы можно было стереть сам след этого человека из собственной души! Одно то, что он прикасался к тебе, знал тебя, твое тело, заставляет чувствовать себя грязной с головы до ног. Словно в чан с дерьмом провалилась.

Интересно, то, что Загребняк был ее любовником, сильно испортило впечатление о ней в глазах Лесничего? Вчера он ничего по этому поводу не сказал, даже бровью не повел, когда двести сорок восьмая рассказывала об этом кадре. Но все же. Неприятно, когда твое прошлое при людях выворачивают наизнанку. Особенно когда не то что похвастаться нечем, а просто ужасно неудобно, что тебя и этого типа что-то связывало, пусть даже и недолго.

Как там сейчас Иван? Переживает из-за того, что она переехала или уже смирился? С одной стороны, Кристине было приятно осознавать, что из-за нее беспокоятся, ее не хотят отпускать, к ней столь сильно привязаны. Но с другой, совершенно не хотелось иметь из-за этого хоть какие-то проблемы, или чувствовать себя несвободной. А Иван стал слишком навязчив в проявлении эмоций. Нет, не чрезмерно, он всего лишь слегка зашел за грань, которую по мнению Кристины не стоило переходить. Заплыл за буйки, забыв про предупреждение относительно волн и подводных течений. А в итоге она устала от таких взаимоотношений. Между ними все было прекрасно. Но если человека изо дня в день закармливать деликатесами, через некоторое время он на них смотреть не сможет. Что-то подобное случилось и здесь. Иван окружил ее такой заботой, любовью и обожанием, что она поняла, как чувствуют себя защитники осажденной крепости. Куда бы она ни шла, Кристина везде натыкалась на него, нигде не могла укрыться и хотя бы чуть-чуть побыть наедине с собой и своими мыслями.

И все же: а сможет ли она теперь жить без него? Так, словно бы она никогда и не знала такого человека, как Иван, он же корреспондент Службы спасения с позывным Лесничий? С одной стороны, ей никогда не было плохо в одиночестве, чего бы ни думали по этому поводу окружающие. С другой стороны, до этого у нее никогда не было друга и любовника, подобного Лесничему. Так что ситуация, образно говоря, качалась на весах, и пока что шансы что за один, что за другой исход дела были практически одинаковы.

Как же это сложно, разбираться в собственных чувствах! Если бы ей раньше об этом сказали, она бы только скептически пожала плечами в ответ. Кристина всегда была в ладу сама с собой. До последнего месяца, по крайней мере. А теперь все странно смешалось, перепуталось и повисло, подобно водорослям на ногах неудачливого пловца.

А может, плюнуть на все, и начать новую жизнь? Не с понедельника, а прямо сию минуту? Все равно она сама уже успела нарушить практически все до единого из собственных правил. Значит, надо придумать что-то новое, с учетом всех обстоятельств. Итак, правило номер один. Нет, лучше так: аксиома номер один. Я — полноценная женщина, страстная и желанная. Никто не имеет никакого морального права высказывать сомнения на этот счет. Я убедилась в этом, и отныне собираюсь вести себя соответственно этому новому знанию.

Хм, неплохо для начала. И спасибо Лесничему, без которого бы она так и продолжала считать себя фригидной ледышкой. Он наглядно опроверг это заблуждение.

А теперь аксиома номер два: я имею полное право заниматься в жизни тем, что доставляет мне удовольствие, и не делать то, чего я не хочу. Все равно, касается ли это работы или личной жизни.

Кристина записала это на листе клетчатой бумаги, посмотрела на ровные темно-синие буквы и задумалась. А чем она хочет заниматься? И кем, собственно говоря, она хочет стать? Ведь ее путь, ее карьера еще только начата. С момента окончания института прошло всего лишь полтора года. Это еще ерунда. Просто разминка, проба пера. Продолжать работать в Службе спасения? Ведь она уже считается достаточно опытным оператором, ее любят коллеги и, заочно, корреспонденты? Она здесь своя, она нужна и востребована. Ее труд почетен, и на взгляд непрофессионала, полон романтики. Что еще желать от профессии?

Кристина так и сяк обдумала эту тему и однозначно поняла: нет. Все же это не ее путь. То, что она отдает своей работе, несоизмеримо с тем, что она от нее получает. Она выкладывается так, что порой забывает, кто она такая, и чего вообще хочет от жизни. Иногда приходится работать просто через силу, и ни о каком удовольствии от своего труда в такие моменты говорить вообще не приходится. Моральное самоистязание, да и при этом еще и не подкрепленное хотя бы материальными доводами. Зарплаты, которую она здесь получает, хватает от силы на неделю, не больше. Если бы не родители, то точно пришлось бы искать иное место работы, чтобы продолжать оставаться на том жизненном уровне, к которому она привыкла.

Но если не Спасение, то что тогда? Рисование? Писать картины и продавать на вернисаже? Сидеть на Арбате и предлагать случайным людям частички своей души оптом и в розницу в любую погоду? Или расписывать на каких-нибудь народных промыслах нескончаемые мисочки, тарелочки и прочую кухонно-бытовую утварь, начиная тихонько ненавидеть то, чем занимаешься?

Вот если бы было можно строить свою жизнь так, как Ольга, сестра Ивана. Ни от кого не зависеть, всецело следовать своим интуитивным устремлениям, претворять в изделиях все свои самые смелые замыслы. Что может быть чудеснее этого? Да, здесь тоже есть взлеты и падения, победы и огорчения, но где их нет?

Но для нее это уже поздно. Ольга окончила текстильный институт по специальности дизайнер-модельер, и с самого начала знала, к чему стремиться, и куда идти. А она, Кристина, все это время бездарно растрачивалась совсем не на то, к чему на самом деле лежала душа.

Или еще не все потеряно? А вдруг? У нее есть высшее образование, и собственно говоря, неважно, какая у нее профессия. Сейчас многие работают совсем не там, где планировали в юности, и отнюдь не по своей прямой специальности. Да и что говорить, если она сама сейчас никакой не архитектор, а оператор информационного центра. Так, может быть, стоит попробовать? Но тогда придется обратиться за помощью к Ольге. Она давно вращается в этих кругах, и наверняка сможет дать дельный совет. По крайней мере, всегда можно просто позвонить и спросить, что она думает по поводу перехода Кристины в модельный бизнес, насколько это все реально. И если она ответит, что нет, можно даже не пробовать сюда сунуться, все равно ничего не выйдет, вот только тогда и задумываться относительно иных сфер применения своих способностей.

А если Ольга скажет, что еще не поздно? Ведь тогда надо будет представить на суд образцы своих работ, свои изделия, свое портфолио. А у нее пока все в зачаточном состоянии. Всего лишь порядка десяти набросков плюс четыре листа с мелкими деталями будущих нарядов. Значит, надо будет поработать. Довести количество готовых эскизов, скажем, до сорока штук, прибавить к ним фотографии кукол в самодельных платьях в качестве иллюстративного материала, да и по поводу аксессуаров неплохо бы заморочиться. Прикинуть, какие сумки, ремни, зонтики или трости подходят к ее модельным решениям. А темой коллекции пусть будет «с корабля — на бал»: смешение офисного и вечернего стиля. Да, пускай это не совсем ее идея, а, скорее, сделано с подачи Ольги, но исполнение-то только ее, и ничье больше!