Книга Песчаные замки - Луанн Райс

— Кто ее разрисовал? — спросила Агнес.

— Я, — сказал он.

— Здорово.

— Спасибо. Высокая оценка из уст дочери таких талантливых родителей.

— Ты знаешь, что у меня талантливые родители?

Он кивнул.

— Один доктор в больнице рассказывал, что твой отец по-настоящему знаменитый. Я видел его потрясающие снимки. А работы твоей матери еще красивей. Она так изображает людей… — Голос дрогнул, прервался.

— Скажи ей об этом, — рассмеялась Агнес, — она тебя навеки полюбит. Вся слава папе одному достается. Хотя мне нравятся ее работы.

— Она рассказчица, — сказал Брендан. — Те ее картины, которые я нашел на веб-сайте Художественного общества Блэк-Холла, могли бы послужить великолепными иллюстрациями к реальным историям.

— Так вот ты какой… В самом деле хочешь стать врачом? Но ведь ты художник.

— Такой врач, каким я хочу стать, должен слушать рассказы, стараясь составить полную картину. По-моему, психиатр в определенном смысле художник. Я начал рисовать до того, как мне пришла мысль поступить в медицинскую школу. Изобразительное искусство, литература дают силу… Я считаю их нераздельными.

— Как у меня, — пробормотала Агнес.

— Что?

— Как на моем снимке… Который я пыталась сделать в ту ночь, когда упала. Хотела поймать… — Она смущенно запнулась.

— Видение? — догадался он.

— Ты мне веришь?

— Я тебя понимаю. Когда жизнь по-настоящему тяжела, вполне естественно ждать помощи. Во время болезни Падди я надеялся, что ангел-хранитель о нем позаботится. Это очень мне помогало.

— По-твоему, это просто фантазии? — спросила она, опасаясь, что он хочет ее разубедить. — Мои видения, его ангел-хранитель…

— Напротив, — взглянул он на нее с сияющей улыбкой. — Уверен, что они абсолютно реальны. Помогают нам пройти свой путь.

— Пройти путь… — пробормотала она, пристально глядя на него. Закрыв глаза, вспомнила рисунки на машине: люди, животные, чудовища, все куда-то направляются, используя самые необычные средства передвижения.

Доехав до ворот Академии, Брендан вслух прочел надпись на табличке:

— Звезда морей…

— Когда мои родители были маленькими, это место называлось Stella Maris.

— Фотоаппарат с тобой? — спросил он.

— Нет. Он у меня в комнате. Я тебе покажу.

Он кивнул. Видно, помнил свой прежний приезд, потому что направил машину по извилистой дороге мимо беспорядочно сгрудившихся каменных зданий, монастырских и академических корпусов, вокруг капеллы с серебристой шиферной кровлей и высоким шпилем, через душистый густой виноградник, вдоль самой высокой каменной стены, прямо к дому Агнес, угнездившемуся в низине.

В желудке у нее сжалось при виде парадной — скоро сюда войдет отец, встретится с семьей, сядет обедать. Она так долго ждет этого вечера. Выбравшись из машины, оглянулась в поисках сестер — никого не видно. В глаза бросилась нарисованная Бренданом белая кошка, сидевшая на каменной стене, созерцая полную луну.

Она открыла парадную дверь, и по дому пронесся прохладный бриз. Выходившие на пролив окна были открыты, белые шторы хлопали на ветру. На верхней книжной полке сидела старая кошка.

— Это Сесла, — объяснила Агнес.

— Привет…

Брендан шагнул вперед, протянул руку. Сесла перевернулась на бок, позволила почесать шейку. Агнес неподвижно стояла и смотрела. Кошка редко подпускает к себе незнакомцев. Неужели они с Бренданом раньше встречались?

— Ух ты, — охнула она, пошатнулась, колени вдруг подогнулись, и он усадил ее на диван.

— По правде сказать, Сесла очень пугливая, — сказала она. — Не пойму, что на нее нашло. Неужели вы с ней подружились в твой прошлый приезд?

Брендан не ответил, превратившись во врача, старательно нащупывая и считая пульс, не понимая, что сердце у нее частит от его прикосновения. Она внимательно смотрела на него. Озабоченные голубые глаза вырабатывали какое-то электричество, Агнес чувствовала ток.

— Ты ее нарисовал.

— Кого?

— Сеслу. На своей машине.

Он не ответил, по-прежнему держа ее за запястье. Потом медленно разжал пальцы, просто взяв за руку. На улице и в магазине было очень жарко, а здесь веял прохладный ветерок. Почувствовав его на коже, Агнес задрожала.

— Покажешь мне свой снимок? — спросил Брендан, не ответив на вопрос.

Она кивнула, и, почти как во сне, повела его по дому, по коридору, к их общей с сестрами комнате. Там никто из парней никогда не бывал, даже Питер. Но Агнес нисколько не колебалась, желая показать, где спит, где лежит фотокамера.

— Вот, — потянулась она к полке.

Он стоял рядом, поддерживая ее, помогая достать аппарат.

Они сели на краешек ее кровати. Агнес взглянула на него — не озадачен ли допущением в сокровенное святилище девочек Салливан. Комната хранит столько сестринских тайн — книжки, рисунки, плакаты, вырезки из газет, шарфики, шкатулки с украшениями, разбросанная повсюду одежда, включая, к смущению Агнес, лифчик Реджис персикового цвета, валявшийся на письменном столе, и лиловые трусики, случайно повисшие на настольной лампе. Но Брендан смотрел только на дисплей фотокамеры.

— Снимок здесь? — спросил он.

— Да, — кивнула она.

Проверила, что аппарат заряжен, включила. Брендан всматривался через ее плечо в сменявшиеся на дисплее кадры: смеющаяся Сес, приветственно машущие Реджис и Питер, Сесла на подоконнике, мать Агнес за мольбертом, а потом…

— Вот, — выдохнула Агнес, когда белая вспышка вошла в фокус. И протянула ему аппарат.

Он взял его обеими руками. Видя, как они дрожат, она придержала их своими ладонями. Он пристально смотрел, приоткрыв рот. Разглядывал белый размытый всполох на снимке. Наклонился поближе, и Агнес впервые заметила то, чего раньше не видела — на белом туманном фоне чей-то профиль, намек на лицо.

— Похоже на… — взволнованно пробормотал он.

— На ангела, правда?

— Я хочу сказать… на морское чудовище Келли, выплывающее из белой пены волн.

— На морское чудовище Келли? — переспросила она, вспомнив кольцо Тома.

Брендан сунул ей фотокамеру, которая выскользнула из ее руки, грохнулась об пол. Агнес резко наклонилась, шапочка упала. Схватив камеру, увидела трещину на дисплее.

— Ой! — крикнула она, закрыв руками безобразную выстриженную проплешину и повязку.

— Ты что?

— Не смотри на меня! Я безобразная…

— Нет, — сказал он. — Ты прекрасная. Вдобавок я уже это видел. Я же за тобой ухаживал, помнишь?