Книга Люблю, целую, жму лапу! - Арина Ларина

– Такая, знаешь, нежная бабочка, которую переклинило, и она возомнила себя самкой богомола. К мужикам в душе относится лояльно, но контролировать змеиное шипение пока не научилась. Но хорошенькая, говорят, работает над собой. У неё бзик, что любовь и привязанность делают человека слабым и уязвимым. Женщине нельзя любить, потому что тогда мужчина сразу почувствует её слабость и всё уничтожит. В принципе, отчасти она права. Ну и на мужиков обижена, не без этого. А кто на вас не обижен? Приглядись, в общем. Нежная, хрупкая, как ты любишь. А скорлупа – это наносное. Слышь, Щелкунчик, расколешь орешек, и девушка твоя, – хмыкнула Ханина. – Запомни, зовут Оля. Дерзай, старый пень, а то куковать тебе одному на пенсии.

– Я запишу, – огрызнулся Тарасов. – А то у нас, старых пней, маразм не за горами, забуду ещё, чего доброго. Прощевай, старушка!

Тарасов на орешки не претендовал. Интуиция молчала, Свах во время Татьяниного звонка и вовсе дрых, так что, как говорится, ничто не предвещало.

Обещанная Снежная Королева опаздывала. Свах чавкал силиконовой косточкой и периодически начинал буянить, от чего переноска вибрировала, как готовый взорваться вулкан. Когда щенок в очередной раз едва не навернулся вместе с переноской на пол, Рюрик отвлёкся и не сразу увидел, кто подошёл к его столу.

А когда поднял голову и встретился с вошедшей взглядом, ощутил непреодолимое желание спрятаться, исчезнуть, раствориться в воздухе. Или как минимум забраться к Сваху в переноску и закрыться изнутри.

– Вы? – охнула Ольга, отпрянув от неожиданности. – Это вы Свах?

– Нет, Свах – это щенок. А я так, при нём… – У Рюрика горели щёки, словно он натворил что-то предосудительное.

А что, собственно, такого? Чего ему стесняться? Вот если бы она стриптизёра вызвала, а пришёл он – это да, было бы крайне неловко. Натуральный пердимонокль!

Но зато теперь он знает, как зовут соседку. Хоть какой-то плюс.

– Так вот вы чем занимаетесь! – теперь уже гневно произнесла барышня, сверкнув глазками.

– Можно подумать, я в маршрутках кошельки тырю, – возмутился Рюрик. – Что вы опять орёте?

Ах да, Ханина же предупреждала, у девушки комплекс начальника, она при виде мужиков, как оса, сразу выпускает жало и начинает им угрожающе водить в разные стороны.

– Я, между прочим, – вспыхнула Ольга, – вообще идти не хотела. Меня заставили. Не собираюсь я замуж!

– Да-да, ко мне именно потому все и приходят, что не хотят замуж, – съехидничал Тарасов, мысленно тут же дав себе по башке. Нет, ну вот кто за язык-то тянул? Сам не меньше этой Ольги выпендривается. А всё почему? Потому что тоже стесняется. Двое стесняющихся за одним столиком – это перебор.

Девушка насупилась и прикусила губу. Вид у неё был совершенно несчастный. Вот сейчас, на мгновение забыв про привычную колючую маску, она была похожа на тот образ, который описывала ему накануне Татьяна: хрупкая, ранимая, трепетная.

– Вы можете рассказать мне всё, без утайки, как… Как гинекологу, вот! – брякнул Рюрик. Почему-то он решил, что упоминание женского доктора максимально точно обозначит необходимую степень откровенности.

– Да не хочу я вам ничего рассказывать! Извращенец! – Ольга вскочила, едва не опрокинув стул. – Как не стыдно! Ещё и собаку в это втянули!

И она пулей вылетела из бара, мелькая изящными ножками.

А Тарасов вдруг понял, почему вечно вёл себя с ней как последний идиот. Потому что соседка ему нравилась, а Рюрик категорически не желал этого признавать, тщательно вытаптывая любые ростки симпатии, как слон, танцующий на клумбе. Наверное, тоже, как и Оля, боялся настоящей привязанности. Одно дело – мечтать о большой и светлой любви, и совсем другое – действительно отдать своё сердце кому-то. А если разобьёт? Другого-то нет.

– Что вы сидите? – прошипела вдруг сидевшая за соседним столиком старушка в вуалетке. Вуалетка была белой, шляпка тоже. Тощее тельце укутывал флисовый спортивный костюм умопомрачительно розового цвета. Она была похожа одновременно и на Шапокляк, и на Фею-крёстную. Бабулька попивала интенсивно-зелёный коктейль со шпинатом, активно морщась и кривя физиономию. Видно, здоровый образ жизни давался посетителям фитнес-бара нелегко. Поэтому от своего витаминного пойла советчица отвлеклась с видимым удовольствием.

– Как вы могли упустить такую девушку! Немедленно догоните! Это один шанс на миллион. Поверьте моей проницательности, вы ей чрезвычайно нравитесь, но она боится довериться незнакомому человеку!

«Ах ты, боже мой! – возопил про себя Тарасов. – Какое сумасшедшее количество провидцев на один квадратный метр. Концентрация просто зашкаливает!»

Но вслух ёрничать не стал, вежливо оповестив доброжелательницу, что девушка – его соседка. Так что этот шанс упустить очень сложно.

Если бы у него сегодня были ещё собеседования, то был бы повод не бежать следом. Но судьба такой отмазки Рюрику не дала.

Вернувшись домой, Тарасов начал угрюмо мотаться по квартире, прикидывая, идти мириться или нет. Наверное, надо было сходить. Но не хотелось. Вроде не поссорились. И вообще, это она первая раскричалась и убежала.

– Как думаешь, идти? – спросил Рюрик Сваха.

Тот посмотрел на хозяина как на полного идиота и убеждённо тявкнул. Хотя вполне вероятно, что щенок таким образом напоминал, что пришло время ужина, и думал, что его спрашивают «А не перекусить ли нам?».

– Пойду я, да? – страдальчески уточнил Рюрик ещё раз.

Свах молча стукнул хвостом. Поди пойми этот собачий язык. Тут и в самом себе-то не разобраться. Тарасов уныло посмотрелся в зеркало. Вот зачем он, такой нескладный, такой неинтересный, этой красивой девушке? Шуганёт она его и будет права.

Резко выдохнув, Рюрик расправил плечи, взъерошил волосы и, для профилактики погрозив Сваху кулаком, вышел из квартиры.

…Ольга сидела в прихожей, уныло сгорбившись, и причитала:

– Ну почему? Почему я вечно всё сама себе порчу? Почему у меня такой поганый характер! Как дура вела себя! Как последняя неврастеничка! Сама напросилась и сама же накричала на человека. Да, не ожидала его там встретить, но ведь это не повод для скандала.

Она слышала, как сосед приехал, как прошёл в квартиру, как начал там топать, вероятно, занявшись какими-то домашними делами. Мог бы, между прочим, зайти…

Ага! С какой стати он пойдёт?! Теперь опять станет неловко здороваться.

Надо было признаться себе наконец, что если бы сосед не нравился ей как мужчина, то она к нему и не цеплялась бы с претензиями. Да, Ольга честно пыталась наладить отношения, но всякий раз они удивительным, непостижимым образом умудрялись поругаться. И даже после того, как совсем недавно вместе попили чаю, снова начали друг друга пугливо избегать.

– Вот пойду сейчас и первая предложу… Что предложить-то? Чаю у него попить? Или сбегать, купить торт и позвать его к себе? Да! Точно!