Книга Пять лет повиновения - Бернис Рубенс

Медленно вошла в спальню и положила подвенечный наряд на кровать. Пока одевалась, включила радио. Ей повезло — играл орган, и эта торжественная и чистая музыка успокоила ее. Впервые за многие годы с тоской думала о своей матери, которую никогда не видела. Была почти уверена, что матрона ничего не могла знать наверняка, ни тогда, когда кричала, что ее мать — падшая женщина, ни теперь, когда сама Джин надела свадебную фату. Ее будущее замужество казалось ей оправданием несчастной и несправедливой судьбы матери и истинным доказательством клеветы матроны.

В белоснежном платье и фате мисс Хоукинс медленно кружила по квартире под скорбные звуки органа. Так провела она остаток утра, привыкая к своему новому статусу и готовясь к неизбежным событиям. Все происходящее теперь виделось ей совершенно реальным и естественным. И она уже готова была согласиться с супружескими обязанностями, которые предстояло выполнить. Раздражало только то, что она почему-то должна платить за них.

Сняла платье и повесила, накрыв целлофановым чехлом. Потом, после свадьбы, когда платье уже выполнит свое предназначение, она, наверное, укоротит его, чтобы подходило для коктейльных приемов, где они будут танцевать с Брайаном. Диадему со шлейфом, пожалуй, следует сохранить на память и как пропуск на небеса.

Она была слишком возбуждена, чтобы думать о ланче. Расправила покрывало: на нем отчетливо виднелся след от свадебной диадемы. Вспомнила, что не приготовила деньги за услугу Брайана. Взяла купюры викария и положила их на прикроватный столик около лампы. Там они не очень бросались в глаза. Сняла Моуриса со стены, совершенно не понимая, куда его деть. Под кровать положить не могла, потому что это было местом его наказания, а он ни в чем не провинился. Она, конечно, лгала ему и собиралась снова обмануть, но, на его счастье, вся эта ложь его не касалась. Лучше отнести его на кухню и поставить у стены в кладовке. Потом она постарается все ему объяснить. Наверное, надо сказать ему правду, и даже то, что вскоре он должен будет покинуть ее. Очень скоро она станет респектабельной замужней дамой, и, вероятно, ей придется расстаться с ним. Заботливо поставила его на пол лицом к стене.

— Мы обо всем поговорим вечером, — сказала коротко.

Прозвенел звонок и в одно мгновение разбил вдребезги все ее утренние иллюзии. Больше нельзя было прятаться от того, что должно было случиться сейчас. Ее дрожавшие колени опустились на холодный пол кладовки. Она молила Всевышнего о прощении.

Ее сердце бешено забилось, когда она увидела букет в руках Брайана. Все будет хорошо, чего бы это ни стоило. Брайан знал, что пришел к мисс Хоукинс в последний раз, поэтому готов был усердно служить и предложить ей всего себя без остатка. Его покоробил вид совершенно пустой квартиры, но он постарался не показать, что заметил голые стены. Было ясно, что нищета совершенно поглотила ее.

— Я покупаю новую мебель, — начала она, прижимая к себе цветы: поставить их было просто некуда. — Мне так надоело старье. Ну, в любом случае, — пролепетала она, — новую жизнь лучше начинать с новыми вещами.

Она громко и глупо хихикнула в замешательстве, чуть не раздавив букет.

На мгновение он смутился: стыд вернулся к нему. Но лишь на мгновение. Стыд совершенно не подходил к настоящему моменту, и Брайан быстро и без усилий сменил его на гнев. Он готов был больно обидеть мисс Хоукинс за такую детскую доверчивость.

— Вы что-нибудь придумали насчет вашей матери? — спросила она.

— Да. Я решу эту проблему, не беспокойтесь. Вы абсолютно правы. Мы должны быть вместе, вы и я.

Ее сердце выпрыгивало от счастья и благодарности. Она так сжала стебли несчастных цветов, что сок потек по ее пальцам.

— О, Брайан, — только и могла пропищать она.

Его покоробило от этого завывания, он брезгливо поморщился: этот скулеж даже не походил на имя. Но Брайан был уверен, что имя Феликс мисс Хоукинс сумела бы так же испортить.

— Ну что ж, — сказал он бойко, — где мы сегодня займемся делом?

Только сейчас он понял, что смелая маленькая мисс Хоукинс решилась попробовать самые изысканные блюда и дойти, по-видимому, до конца меню. В таком случае свинцовый бисквит и тошнотворный портвейн ожидают его у постели. Она стыдливо взглянула на него, что подтвердило его догадку.

— Пойдемте, — печально пискнула она.

И он пошел за ней, мужественно несшей свое дрожавшее как осиновый лист маленькое тело. В какой-то момент Брайану стало жалко ее, и он уже был готов отказаться и проявить хотя бы напоследок благородство по отношению к ней. Но какого черта? Пятьдесят фунтов стоят пятьдесят фунтов, а впереди медовый месяц. Нет, он будет предельно нежен с ней и даст ей лучшее, на что способен, и все это она сохранит в своей памяти.

Он действительно так думал, и, может быть, не его вина, что он оставлял ее в таком положении. Она лежала в полумраке, крепко закрыв глаза. Всеми силами старалась вызвать из темноты стыда хотя бы тень матроны. Беззвучно плакала от страха и безумной глупости обреченной на провал затеи. И молила, чтобы бедный Моурис, в ужасе приникший к стене в кладовке, не услышал ее крика боли.

— Почему вы не поставите цветы в воду? — спросил Брайан, когда они вернулись в гостиную.

Она не ответила, уронила изломанные стебли. Цветы так и лежали, рассыпанные на полу, а у нее не было сил наклониться и поднять их.

— Я помогу вам, — сказал он, собирая цветы. Протянул ей потрепанный букет. — Моей будущей жене.

— О, Брайан!

Он старался не обращать внимания на невыносимые повизгивания и продолжал:

— Вы не против, если моя мать будет жить с нами? Это единственно возможное решение.

— Конечно, с радостью, — с готовностью ответила мисс Хоукинс, не думая, что говорит.

— Я думаю… — Он приостановился, ожидая услышать щенячье «О, Брайан». Потом взял ее руку. — Мы поженимся после Пасхи.

Она открыла рот. Он нежно прикрыл ее губы пальцами: просто не мог вынести больше ее жалкого поскуливания.

— Увидимся в следующий понедельник. Нам нужно подготовиться к этому событию.

— Миссис Джин Воттс, — пропищала она. — О Брайан, не могу поверить в это.

— Сможете. И, я надеюсь, никогда не пожалеете об этом.

— Никогда.

Он обнял ее и повел к входной двери.

— Пора начинать думать о списке приглашенных и обо всем, что необходимо подготовить к нашей свадьбе. Все расходы я беру на себя.

Она была обезоружена неожиданно нахлынувшим счастьем:

— О, Брайан… — Она готова была петь его имя снова и снова, но закусила губы, чтобы не закричать.

— Значит, до следующего понедельника, мисс Хоукинс. — Он смеялся. — Я могу вас пока называть так?

Она, как всегда, смотрела ему вслед. Он уходил от нее вниз по улице. Остановился и оглянулся, широко улыбаясь счастливой улыбкой. Он мог себе это позволить. Он был абсолютно точно уверен, что больше никогда не вернется сюда и не увидит ее.