Книга Антилузер - Илиас Меркури

— Что за бизнес, блядь? Это не бизнес, а парабизнес, как параолимпиада. А мои бабки как?

— Ну как-как? Продолжай, нужно будет финансирование сделок — поможем.

— Ты че, Андрей, издеваешься, что ли? Я потратил семьсот косарей, нанял людей и не планировал создавать в одиночку компанию, мне удобнее наемным. Ты меня подставил!

Договорились о встрече, но Лелек и Болек исчезли из моей жизни навсегда. Попав на круглую сумму, уволил весь персонал, кроме Вадима.

— Добрый день, Виталий Юрьевич, вы хотели уточнить состояние вашего счета.

— Да-да!

— Шестьсот двенадцать тысяч сто тридцать четыре доллара США на сегодняшний день, платеж вашей супруге был произведен вчера.

— Блядь, как?

— Что-то не так?

— Конечно, не так, я подписал бумаги на лимон, но вы мне говорили, что раньше понедельника деньги не уйдут. Сегодня понедельник!

— Простите, Виталий Юрьевич, в нашем отделении мелкие суммы отправляются по пятницам, и мы подумали, что для вас важна скорость.

Сказав персональному менеджеру, что ей вредно думать, бросил трубку. Хотя и решил отказаться от бухла, накатил пол-литра «Dewars». Лежал в полном одиночестве, в темноте, предаваясь мыслям, что таким идиотам, как я, деньги иметь противопоказано. Мое моральное падение притормозил звонок мамы, пришлось ответить. Бухим я смело могу впитывать любой воспитательный урок.

— Виталик, это мама.

— Мама, привет, не говори ничего по поводу развода, любовниц и прочее, мне и так нехорошо. Я тебя очень прошу.

— Нет-нет, родной, мы с папой хотим тебе кое-что рассказать. Мы от тебя все это скрывали и, как я прочла в газете, напрасно. Если бы ты все знал о себе, твоя жизнь могла бы сложиться по-другому.

— Короче, мам, говори, что?

— Ты приемный. Я не могла родить, и мы решили усыновить тебя. Любим тебя больше, чем родного, но скрывать нехорошо…

Я бросил трубку в телевизор, вслед за телефоном полетела бутылка «Dewars». Начал крушить мебель, посуду, а напоследок, разбил пару окон.

Управление гневом

Будущее уже наступило.

Роберт Юнг

И что теперь? Ничего хорошего. Объявил голодовку, правда, только до вечера. Как только успокоился, дошел до ближайшей палатки за алкоголем, чипсами и шоколадом: ассортимент настоящего лузера. Продержался двое суток, целых сорок восемь часов не разговаривал даже с собой. Единственные звуки, напоминавшие мне о цивилизации — это сигнализация соседа во дворе и треск льда в бокале с бальзамом. Хожу голым по квартире, и маршрут мой самый простой из возможных: диван — туалет — и обратно. Не помню, в какой по счету день кто-то постучал в дверь. Это был Вадим. Как позднее выяснилось, меня не искал никто, кроме верного Вадима, да и он пришел за зарплатой. Трансвеститка передала через него, что нашла другую работу, и желает мне всего самого-самого. Вот тварь! Увидев своего талантливого Вадима, вспомнил одну из любимых фраз: «страдать нужно в дорогом ресторане», и нафуфырился как прежде.

— Вадим, едем в «GQ»!

У меня обозначилась склонность к одиночеству. Сел один за шестиместный стол, заказал бутылку «Dewars» и принялся медленно перебрасывать содержимое в кровь. Я поплыл на середине, и вокруг сразу стало веселее. Какие здесь приятные люди! Яркие дамы… Эх, Москва, город успеха и славы! Только теперь заметил, что, когда гулял в окружении дам, почти ни одна самка не смотрела в мою сторону. Теперь будто на лбу написано, что я разведенный лох и жду предложений. Бабы тут, правда, красивые и ухоженные, некоторые орут с хохляцким акцентом, но это их не портит. Наоборот, придает пикантности полуобнаженным аппетитным телам, переполненным страстью и силиконом. Но эти красотки мне не нужны, даже верный добрый «Dewars» не помогает. Не нужны они мне. Еще несколько разводов, и я стану гомосексуалистом. Денег мне хватит года на два холостяцкой жизни, при условии, что найду работу как можно скорее. Вообще-то лучше квартиру купить, пока есть возможность, да и стимул появится, как только бабла станет меньше. За соседним столом два мужика вроде как общались, но их головы беспрестанно поворачивались то вправо, то влево, как у судей большого тенниса, следящих за мячиком. Хотя у меня и синяк под глазом, мужики смотрятся комичнее меня. Только было решил немного пострадать, вспоминая свои жизненные успехи, как две телки начали таранить меня взглядами. Пришлось улыбнуться, буквально заставить себя сделать это, потревожив больные зубы. Я улыбаюсь, а они не реагируют. В алкогольном бреду понял, что обе смотрели на известного футболиста за моей спиной. Что ж, это знак, пора бежать. На следующий день встретился с владельцем квартиры, в которой живу, чтобы предложить купить ее.

— Ско-о-о-лько? Эта халупа?

— Семьсот тысяч. Думаете, дорого?

— Да я вообще в этом городе перестал понимать, что почем. Могу на сто тысяч меньше, зато сразу и наличными. Идет?

Я решил не привередничать: лучше уж разгромленную квартиру, но в собственность, чем никакую. Купил, и у меня осталось чуть больше десяти косарей. Я прозрел, что живу, возможно, в лучшем городе мира, и похоже, это прозрение будет мне дорого стоить.

Как и ожидал, у меня появился стимул, только не к поиску работы, а к самоубийству. Бабла нема, зато хата есть. Утром, совершив покупку, поехал в «Кофеманию» на Садовом. Выпил чашку кофе и, выходя, прихватил (типа случайно) газету «Элитный персонал».

— Вадим, едем домой.

Прочитав газетку в машине, познал очередную истину: в нефтебизнес принимают не по заслугам и объявлениям, а по протекции. Ни одного вакантного места! Вернулся к идее самоубийства, но передумал из-за того, что, может, я и дурной, но все-таки охота попасть в рай. Нарисовался второй вариант: продать только что купленную квартиру и уехать жить к родителям в Краснодар. Гулять, бухать, устроиться в продуктовый магазин закупщиком, найти себе бабу деревенскую и неопытную, чтобы не сразу поняла, что я лузер. Хотя нет, у них теперь новая мулька появилась, ложное чувство вины престарелых родителей называется. Нет-нет, видеть их не хочу! Как только узнал, что я приемный, у меня сразу возникла целая куча дополнительных комплексов. Мои прекрасные голубые глаза и дурная карма могли быть подарком матери-проститутки, умершей после очередного группового изнасилования. Покатые плечи и тупой характер — от отца, грузчика местной плодоовощной базы. После всех перипетий я не мог рассчитывать на то, что мои настоящие родители были врачами, учеными или, на худой конец, артистами. Впрочем, если подумать, мой отец мог быть бездарным клоуном, который спился и к концу жизни работал сторожем на каком-нибудь заводе, где и встретил мою беззубую мать-алкоголичку. Гены не выбираем, к сожалению, вот Адам не имел ни отца, ни матери, и ничего — выжил. Я бы так и продолжал издеваться над собой, если бы не лобовой удар. Среди белого дня в центре города опоздавший на стройку водитель непонятной национальности решил, что мой Вадим испугается габаритов и скорости грузовика и пропустит его на красный свет! Вадим поступил правильно, поехал на зеленый в полной уверенности, что грузовик увидит солидную тачку, подумает о финансовых последствиях и остановится. Но грузовик остановился только после того, как уменьшил на несколько сантиметров наш капот! Хорошо, что немецкое качество осталось на ходу и уберегло нас от телесных повреждений. Пока ждали гаишников, решил выйти на улицу. Мне так везет последнее время, что я встал подальше от своей машины, ожидая, например, падения метеорита.