Книга Миллионер из подворотни - Татьяна Корсакова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вы меня не помните? – спросила женщина.
Серафима возмущенно засопела:
– Да с какой стати я должна помнить всех встречных и поперечных?!
– А я вас очень хорошо помню. – Незнакомка, казалось, совсем не обиделась. – Я вам должна деньги за кофточку. Вот, спасибо большое.
На мокрый прилавок лег пузатый бумажный сверток.
– Это еще что за новости? – Серафима опасливо взяла сверток в руки.
– До свидания и еще раз спасибо.
– Э-э! Постой-ка!
Плотная бумага наконец поддалась, и из конверта выпали пачки стодолларовых купюр.
– Да что же это?! – ахнула Серафима.
Женщина обернулась:
– Однажды вы спасли мне жизнь.
– Что-то не припомню, чтобы кого-то спасала. Тебя звать-то как?
– Сима.
– Тезка, значит… Так ты та девчонка из метро?!
Серафиме никто не ответил – женщина ушла.
– Мать честная! Да здесь же целое состояние! – Дрожащими от волнения руками она смахнула доллары в пластиковый пакет из-под китайского пуховика. – Ну точно, ненормальная! Такими деньжищами разбрасывается! – сказала она сердито и разрыдалась.
«Херес де ля Фронтера» 1775 года!
Вино, до сих пор живое, несмотря на свой почтенный возраст!
За подобные шедевры виноделия на мировых аукционах платят десятки тысяч долларов.
Илья с благоговейным трепетом взял в руки старинную бутыль.
Царский подарок!
Хотелось бы еще знать, от кого он и за какие заслуги.
Никакой сопроводительной записки. Никакого намека. Ясно одно: человек, сделавший такой подарок, разбирается в вине и явно не стеснен в средствах.
Илья бережно поставил бутылку на стол и уселся напротив.
– Эх, выпить бы тебя прямо сейчас, – сказал он с тоской. – Да, боюсь, совесть замучает. Тебя нельзя пить. Тебе нужно поклоняться. Ты тут постой пока, а я разберусь с кем-нибудь из твоих не столь титулованных собратьев. – Илья встал из-за стола и подошел к бару.
Нужно обязательно построить собственный дом, а то получается, сапожник без сапог. И чтобы обязательно был винный погребок. Нельзя же хранить «Херес де ля Фронтера» в баре.
Его раздумья нарушил телефонный звонок.
– Ты, кажется, хотел узнать, где сейчас находится Сима? – раздался в трубке полный сарказма голос.
Илья тяжело вздохнул:
– Да, Инна, я хочу знать, где Сима.
– А зачем, позволь полюбопытствовать?
– Я хочу жениться на ней.
На том конце провода долго молчали.
– Инна, ты меня слышишь? Теперь ты понимаешь, что мои намерения очень серьезны?
– Да, теперь я многое про тебя понимаю, – процедила она презрительно. – Жениться надумал? Именно сейчас? Раньше она годилась только для необременительных постельных отношений, а теперь, оказывается, на ней и жениться не зазорно!
– Я не понимаю, о чем ты? – Илья растерянно поскреб заросший щетиной подбородок.
– He понимаешь? – Он услышал сдавленный смех. – Знаешь, Илюша, поговорку: «Полюбите меня в черненьком, а в красненьком меня всяк полюбит»? Так это про тебя.
– При чем здесь черненькое и красненькое? Скажи мне, где Сима!
– Нетушки!
– Ты же собиралась сказать.
– Собиралась, а теперь передумала. Не видать тебе красненького как своих ушей!
Послышались гудки отбоя.
– Ненормальная! – Илья отшвырнул телефон.
Инна аккуратно положила трубку на рычаг, вылила в стакан остатки водки, выпила залпом, закусила водку соленым огурцом и, только проделав все эти манипуляции, расплакалась. Сегодня был просто ужасный день. Утром они с Глебом проводили Симу в аэропорт, а днем она напилась.
Инна порывалась позвонить Илье всю прошлую неделю. Хотела рассказать ему о решении Симы уехать из страны. Она надеялась, что Северину удастся ее остановить.
Было во всем происходящем что-то чудовищно неправильное и несправедливое. Инну не покидала надежда, что эту «неправильность» еще можно исправить. Выпитая водка придала ей решительности. В конце концов, Штаты – это еще не край света. Илья запросто может слетать за Симой.
В тот момент принятое решение казалось ей единственно правильным. Ей и в голову не приходило, что Северин уже знает о богатстве, свалившемся на Симу. И что он может оказаться настолько расчетливым и корыстным.
А чем еще можно объяснить его такое странное и скоропалительное решение жениться? Он всегда заявлял, что супружеские отношения не для него.
– Дура ты дура, – Инна привычным движением заправила челку за ухо, – ничего-то ты в людях не понимаешь! Журналистка хренова!
Родина встретила ее проливным дождем. Говорят, начинать новое дело в дождь – к удаче.
Или это про свадьбу так говорят?
Неважно, свадьба – это ведь тоже своего рода новое дело…
Сима поудобнее устроилась на пассажирском сиденье такси и улыбнулась.
Вот она и дома! Она не была в России семь долгих лет. Понадобилось семь лет, чтобы она наконец посчитала себя готовой к возвращению.
Сима прикрыла глаза.
Воспоминания…
Она вспомнила, как все начиналось.
Молодая наивная девчушка, изъясняющаяся на ужасном английском, она чувствовала себя в Штатах очень некомфортно. У нее было столько денег, что хватило бы на несколько жизней. Ей бы радоваться, развлекаться, путешествовать, потакать всем своим слабостям. Но она, неожиданно для всех, выбрала совсем другой путь.
Сима в малейших деталях помнила тот самый первый совет директоров.
Восемь пар мужских глаз смотрели на нее со снисходительной доброжелательностью. Она была растерянна, плохо понимала, чего от нее ждут все эти мужчины в дорогих костюмах. Ее переводчик был молодым и непрофессиональным. Он знал русский немногим лучше, чем она – английский, говорил путано и не владел терминологией. Но даже той скудной информации, которой Сима смогла от него добиться, хватило, чтобы понять: ей уготована роль марионетки. Бизнес ее отца – в надежных руках. Она может расслабиться и получать удовольствие от жизни. Совет директоров обо всем позаботится за нее.
Сима не желала, чтобы кто-то принимал решения вместо нее. Пришло время повзрослеть.
Она улыбнулась широкой, стопроцентной американской улыбкой и потребовала профессионального переводчика. Ей предстояло серьезное сражение за свою независимость, и она хотела, чтобы присутствующие хорошо поняли каждое ее слово. Она не собиралась отступать. Компания принадлежит ей. Значит, она обязана научиться ею управлять.
