Книга Сказки женского леса - Анна Бялко

Так прошел почти год. Мы виделись то чаще, то реже, то наедине, то в компании. Полина пару раз уезжала куда-то – на месяц, на два. Ничего не объясняла, куда, зачем, на сколько – уехала, и все. С одной стороны, было как-то даже легче – нету и нету. С другой... Снимая на звонок телефонную трубку, я каждый раз безотчетно ждал услышать хрипловатый капризный голос, тянущий слова, а когда наконец дожидался, и мы договаривались о встрече, чувствовал себя счастливым, как дурак.

Потом я заболел гриппом. Февраль, сырость, слякоть, люди валились толпами. Я болел редко, но если падал, то капитально. Озноб, ломота, температура чуть не до бреда, кашель – словом, мерзость дней на десять. Врачей призывать бесполезно – что так, что эдак, спасает только время. Свалившись на этот раз (как всегда, неожиданно и некстати до чертиков), я, прострадав пару дней, в каком-то горячечном наитии набрал Полинин номер. Первым ее вопросом было: «Что с тобой происходит?». Выслушав мой хриплый отчет, она хмыкнула в трубку:

– Значит, так. Мне до тебя добираться минут двадцать, если без пробок, накинь на сборы, за все про все полчаса. Изволь к этому моменту напрячься и открыть дверь.

Я попытался что-то сказать насчет смертельной заразы – ломался, конечно, мне страшно хотелось, чтобы она пришла, но она и не слушала – повесила трубку.

Шутки шутками, но примерно полчаса я и потратил на то, чтобы, держась за стены, добраться до двери. Отперев, я там же в прихожей рухнул на стул и стал ждать смерти. Коленки трясутся, зубы стучат, спина в липком поту. Похоже, я отключился, потому что непосредственного Полининого появления не застал. Просто когда я открыл глаза в следующий раз, она уже была. Мы с ней стояли посреди коридора. Стояли – это слишком красиво и гордо, на самом деле я висел где-то между ней и стеной, а она подпирала меня плечом и тяжело пыхтела. И, увидев, что я открыл глаза, отнюдь не обрадовалась:

– Очнулся? Придурок. Разве можно себя до такого доводить? А подох бы тут, за запертой дверью, что б с тобой было? Давай, пока в себе, двинули, хоть в кровать ляжешь, по-человечески помрешь.

Подо всю эту ласковую тираду она волокла меня в сторону спальни. Передвигаться с ее помощью было все же легче, чем в одиночку, потому что, оказавшись в кровати, я еще сохранил способность воспринимать окружающее.

Полина скрылась из виду, очевидно пошла на кухню. Вскоре оттуда до меня донеслись звон, грохот и ругань, а еще немного погодя появилась и сама Полина с чашкой горячего чая.

– Так, давай, пей – и говори, где у тебя что. Я в своем-то бардаке нужные вещи с трудом нахожу, а у тебя бардак посторонний.

– А что тебе нужно?

– Все. Лекарства, продукты, малина там какая-нибудь. Градусник. Мед, лимон, сахар в конце концов.

Мне даже хватило сил на саркастическую усмешку.

– Послушай, кто из нас в бреду? Какая малина?

– С тобой все ясно. – Полина стала шарить по карманам висевшего на стуле пиджака. – Где у тебя ключи от дома?

– А это зачем?

– Нет, все-таки от температуры мозги разжижаются. Ты что, считаешь, я тебя так и буду весь день на себе по коридору таскать?

Полина нашла ключи и исчезла. Я закрыл глаза. Было хорошо и спокойно, как в детстве. Наверное, я снова заснул, потому что совершенно не слышал, ни как она вернулась, ни того, что было после. Когда я очнулся, в комнате была полутьма – наступали сумерки. Через открытую дверь на пол падал прямоугольник света, где-то лилась вода... Я не успел ни пошевелиться, ни позвать, как Полина возникла на пороге.

Поверх джинсов на ней было надето что-то очень привычное и уютное, и я не сразу понял, что это моя собственная любимая рубашка с завернутыми до локтя рукавами.

– Проснулся? Значит, живой. Закрой глаза, я свет включу.

Вспыхнула лампа. Полина присела на постель, приложила руку мне ко лбу. Присвистнула.

– Поставь-ка градусник. По мне, у тебя под сорок, не меньше.

Оказалось, даже больше – сорок и две десятых. Глянув на градусник, Полина понурилась.

– Слушай, совсем ведь нехорошо. Я прямо удивляюсь, что ты вообще еще жив. Давно с тобой такое?

– Третий день.

– Давай я врача вызову. У меня есть хороший.

Я замотал головой.

– Не надо. Обычный грипп, у меня всегда так бывает. Отлежаться надо. Пройдет.

– Ага, – согласилась Полина. – Вместе с жизнью.

Но спорить не стала. Вышла, вернулась со стаканом, в котором слегка пузырилась прозрачная жидкость.

– Что это?

– Цикута. Выпей, полегчает.

Я попытался взять стакан, но рука задрожала, и я понял, что не удержу. Полина тоже вовремя это поняла, перехватила стакан, поставила на тумбочку, ловко приподняла меня за плечи и стала поить из своих рук. По завершении процедуры она уселась в ногах кровати – локоть на колене, голова на руке – и уставилась на меня с печальным любопытством.

– Ты чего? – странно было видеть ее в такой задумчивости.

– Наблюдаю. Ты хоть завещание-то успел написать?

Это прозвучало даже не как шутка. Голова кружилась, соображал я медленно и не успел ничего ответить, как Полина спросила:

– А когда ты последний раз что-нибудь ел?

Я честно ответил, что не помню. Она кивнула.

– Ладно. Твой диагноз мне ясен. К сожалению, это не лечится.

– Что?

– Хроническая глупость. Грипп-то пройдет, а вот с ней тебе всю жизнь жить. Но ты не огорчайся, это у многих мужиков бывает. Наверное, еще один половой признак. Померь-ка еще разок температуру.

На этот раз градусник показал тридцать девять с небольшим. Полина удовлетворенно кивнула.

– Падает, зараза. Сейчас еще полчаса подождем, она до тридцати восьми упадет, и я тебя покормлю.

– Где ты еду-то возьмешь?

– Да уж. Найду где-нибудь. Пока ты тут валялся, я суп сварила, и так, по мелочи разного.

Тут я понял, что действительно хочу есть. И даже сквозь забитый нос почувствовал запах чего-то такого домашнего, забытого, горячего и страшно вкусного. Терпеть сил не было.

– Поль, а можно не ждать полчаса? Давай прямо сейчас, а?

Она оглядела меня с сомнением.

– Подожди. Ты до кухни не дойдешь.

– Дойду! За-ради твоего супа.

– Ты мелкий подлиза и обжора. Давай лучше я сюда принесу. Хотя нет, суп в постель – потом белье не отстираешь. Ладно, подымайся, только совсем потихоньку. И знаешь что? Снимай майку, я тебе дам сухую.

После сложных многочисленных манипуляций мы наконец оказались на кухне. Полина усадила меня, завернула в плед, подсунула под ноги табуретку и налила в чашку куриный бульон. Он был горячим и безумно вкусным. После добавки супа я выклянчил у Полины куриную ногу. Потом она заставила меня выпить здоровую чашку чая с лимоном и медом. Я обожрался, прогрелся весь до костей, размяк и, как мне казалось, почти поправился.