Книга Стальное лето - Сильвия Аваллоне

Весь класс погружен в полудрему, кроме фанаток молодого историка, специально к его уроку надевающих обтягивающие майки и джинсы.

— Почти сорок лет назад, ребята, в Техасе был убит Джон Фицджеральд Кеннеди. Вам что-нибудь говорит это имя?

Отсутствующие лица, из серии «Нет, ни хрена оно нам не говорит».

— Техас, ребята. Земля, пропитанная нефтью. Крутятся огромные деньги… История повторяется. Он был президентом США. 1963 год, «холодная война». Вот и сейчас, как вы могли догадаться, после атаки на Башни-близнецы мы в состоянии войны. — Красавчик учитель воодушевляется: — В США всегда убивали президентов.

Предсказуемая шутка с задних парт:

— А почему в Италии не убивают?

Анна слушает историю президента, убитого рабочим по имени Ли Харви Освальд, и подсчитывает, что двадцать четыре года спустя в госпитале Пьомбино, провинция Ливорно, родилась Франческа Морганти, недоношенная и почти безволосая.

22 — число Анны.

Если разделить пополам, будет 11, крысы. Если умножить на два — 44, тюрьма. А 22 — это помешанный. Играть в неаполитанское лото Анну научил отец.

— Ребята, это важно! — снова обращается к спящему классу молоденький учитель. — Постарайтесь запоминать события и даты. За каждым днем может стоять и коварный заговор, и вполне обыденное, непримечательное событие. Отделяйте истину от выдумки. Но знайте, что и та, и другая вершат историю в равной степени.

Анна открывает учебник на странице 30, где начинается текст про битву при Саламине, и начинает разрисовывать его каракулями.

— Бен Ладен и Освальд, — продолжает двадцатишестилетний учитель. — Кто может сказать, кто они такие? Они и есть зло? Или это заговор, в котором участвуют правительство, капитал, вся система?

— Ну и? — ухмыляется кто-то.

Но учитель не сдается:

— Система, ребята… Что вы думаете об 11 сентября?

11 — крысы.

Десятки жвачек прилеплены под партами и стульями.

— Я принес вам «Республику», сейчас почитаем.

У ребят перекашивает физиономии. Анна ненавидит эти десять минут коллективных размышлений о событиях, которые «нас всех касаются».

Пока учитель вслух читает очередную статью о мире, который катится в тартарары, Анна думает, что 22 ноября — день рождения Франчески, а 11 сентября — это день, когда ей так не хватало Франчески в баре у Альдо. И она не понимает, почему Франческа уже неделю пропускает школу.

Анна говорит самой себе, что надо отделять правильное от неправильного. Притворяться, что ничего не происходит, — неправильно. Позвонить в ее дверь — правильно. А Бен Ладен и прочие заговоры ей по барабану.

Должно же наконец случиться что-нибудь хорошее.

26

Битых два часа Анна разъезжала под дождем на мопеде в поисках нужного магазина. Она хотела найти подарок, который мог бы сказать о ее чувствах, но ничего подходящего не попадалось.

Ей нужно было нечто необыкновенное, что-то, что говорило бы: «Мы подруги. Мы подруги навсегда и несмотря ни на что. Пусть мы не разговариваем, пусть сейчас зима и рано темнеет — сегодня твой день рождения, и я хочу сделать тебе подарок. Просто прими его, и все».

Ее куртка и штаны насквозь промокли. Дождь не переставал. Она накручивала километры по забитым центральным улицам, притормаживая у магазинов, но не нашла ничего подходящего.

Было уже 17:30, на улицах загорелись фонари. Прохожие прятались под мокрыми зонтами и шагали по лужам. Оставался еще месяц до Рождества, но многие магазины уже включили праздничную подсветку. Задача Анны усложнялась тем, что нужно было уложиться в десять тысяч лир.

Около семи часов вечера она притормозила у цветочного магазина. Это был совсем не тот магазин, в который она хотела заглянуть, но времени уже не оставалось — пора было возвращаться домой.

Анна вошла и принялась разглядывать цветы. Все выглядели одинаково убого, но по крайней мере они были живыми. Цветок жив даже тогда, когда умер…

Она выбрала необычный цветок в горшке и указала на него продавщице. Та сказала, что это калла.

Калла… Она подарит цветок Франческе, но сначала напишет открытку, полную нежных слов.

Анна попросила украсить горшок большим розовым бантом и истратила на это последние карманные деньги.

Довести цветок домой оказалось не просто. Она обнаружила, что стебель слегка погнулся и не хватало двух листьев. Ладно, хорошо хоть не сломался…

Мать, занятая приготовлением ужина, первым делом спросила:

— Отец тебе звонил?

— Нет, — ответила Анна и прошла в комнату.

И без отца было о ком подумать. Она швырнула на кровать насквозь промокшую куртку и только потом кивнула брату. Алессио причесывался перед зеркалом, его телефон вибрировал, сигнализируя о пришедшем SMS.

— Что это? — засмеялся Алессио, указывая на цветок.

Анна принялась копаться в ящиках письменного стола в поисках приличного листа бумаги.

— Напоминает хрен!

— Отвали, дефективный! — рявкнула она.

Дорогая Франческа, как видишь, я не забыла, что сегодня твой день рождения. Несмотря на то что мы в ссоре, я все равно хочу тебя поздравить.

Брат трепался по мобильнику, ржал и матерился. Анна не знала, как продолжить.

Зачем мы только поссорились? Я знаю, это всего лишь цветок, но он подразумевает нечто большее. Я хочу сказать, что ссоры для настоящих подруг не имеют значения.

Брат продолжал орать в телефон, а Анна сидела и покусывала синюю ручку, затем принялась постукивать ею по столу. Она пыталась выжать из себя еще какую-нибудь фразу, но ничего не шло на ум.

Я все так же по-доброму к тебе отношусь…

— Представляешь, — говорил кому-то по телефону Алессио, — моя сестра притащила цветок в виде хрена…

— Алессио, заткнись, пожалуйста!

Дорогая Франческа, этот цветок для тебя, моей лучшей подруги.

Нет, не то.

Дорогая Франческа…

Анна отшвырнула ручку, скомкала бумагу и, расстроенная, пошла ужинать.

— Анна, — сказала мать, — у твоего отца телефон выключен с самого утра.

Анна набила рот хлебом и ответила, не прекращая жевать:

— Может, потерял?

— Я переживаю…

Паста была уже почти готова, но Артуро не возвращался. «Как странно, — думала Сандра, теребя в руках прихватки, — очень странно».

— Я схожу на минутку к Франческе, — вдруг сказала Анна.

— Но я уже сливаю спагетти!