Книга Лимонов против Путина - Эдуард Лимонов

В тот же день, 3 декабря 2004 года, Государственная Дума совершила еще один позорный поступок: приняла закон, продолжающий реформу политической системы в России, — это по словам его авторов, а на деле — уничтожающий политику в России окончательно. Принят был закон об увеличении минимальной численности партий с 10 до 50 тысяч человек. Согласно новому закону, более чем в половине субъектов РФ политическая партия должна иметь региональные отделения численностью не менее 500 человек. В остальных региональных отделениях, согласно законопроекту, численность каждого из них не должна быть менее 250 человек.

Безо всякого сомнения, эти требования являются чрезмерными требованиями полицейского режима для создания невозможности реализации конституционных прав граждан Российской Федерации, а именно: нарушают права, гарантированные гражданину РФ частью 1 статьи 30 Конституции Российской Федерации.

Вкупе с уже существующими законами, ограничивающими избирательные права граждан, а это закон "О политических партиях", "Закон об общественных объединениях", закон о полном переходе на пропорциональную систему выборов, когда в выборах участвуют только партии (по этому закону отменены одномандатные округа), а также с установленным барьером прохождения в Государственную Думу в 7 % (а на выборах в законодательные собрания субъектов Федерации и того выше, в Москве, например, 10 %), группа Путина осуществила полное уничтожение политики в России. Нигде в мире, ни на Западе, ни на Востоке, не существует такого злостного контроля государства над политикой. Нигде в мире нет закона, требующего для регистрации политической партии предоставить анкетные данные 50 тысяч граждан. В любой другой стране мира, взятой наугад, регистрация политической партии носит уведомительный характер. Для иллюстрации грубейшего насильственного нарушения прав граждан приведу лишь два примера. В РФ бывают зарегистрированы на каждых выборах от 104 до 108 миллионов избирателей. 7 % от этого числа представляют собой свыше 8 миллионов избирателей. И вот, по воле Кремля, теперь политическая партия, получившая на выборах, например, 7,5 миллиона голосов, не будет представлена в парламенте страны. 7,5 миллионов граждан будут лишены представительства. Но многие европейские страны имеют меньшую численность населения! Второй пример: избиратель лишился своего депутата. Он не сможет на выборах более отдать свой голос за беспартийного, за конкретную личность. Ему предложено голосовать за партийный список, из которого ему будут известны в лучшем случае три фамилии. А условия регистрации партий до такой степени ужесточены законом, принятым Госдумой 3 декабря, что количество политических партий, попавших в Госдуму, и без того небольшое (на выборах 2003 года в Госдуму прошли четыре партии: "Единая Россия", «Родина», КПРФ и ЛДПР), обязательно сократится до трех, двух или одной на выборах 2007 года. Таким образом, принятый 3 декабря 2004 года закон о минимальной численности партий просто-напросто подводит черту под политикой в России вообще. Все, ее больше нет. Национал-большевики правильно почувствовали: то, что произошло 3 декабря, практически лишает граждан России избирательных прав.

Следует понять, что и во времена президента Ельцина, особенно в последние 1996–1999 годы, российскую политику сжимало в своих чудовищных объятиях и заглатывало государство. Так, например, участие или неучастие политических партий в выборах зависело от двух государственных учреждений: от Министерства юстиции и Центральной избирательной комиссии. Оба этих учреждения являлись и являются орудиями группировки, пришедшей к власти (то есть партии власти) и никогда не были нейтральными, всегда были заведомо ангажированы на стороне партии власти или партий власти (как это было вначале, когда какой-нибудь "Наш дом — Россия" правил с помощью и «Яблока», и либеральных радикалов). Министерство юстиции шло на всевозможные формальные и фальшивые ухищрения и уловки, дабы не зарегистрировать инакомыслящую, чужую партию в качестве общероссийской. Одно только отсутствие подобной регистрации уже не позволяло партии участвовать в выборах в парламент страны. Ярким примером является судьба НБП. Национал-Большевистская Партия пыталась зарегистрироваться как общероссийская (поскольку достигла размеров общероссийской к тому времени и имела организации в 47 регионах РФ) уже в октябре 1998. Однако нам было отказано в регистрации с тех пор пять раз, на основании "морального суждения", сделанного в 1998 году министром юстиции Крашенинниковым (СПС). Суждение было вызвано не нашими деяниями и поступками, каковых в 1998 году попросту не было еще, но теми подозрениями, которые вызывала в основном юная своим личным составом политическая организация. Лучше всех выразил подозрения партий власти — владельцев предприятия «Минюст», в Таганском суде их представитель — престарелый алкоголик с красным лицом. Исчерпав аргументацию и позаикавшись, он, наконец, выдавил из себя: «Ну вы посмотрите, их же много, больше пяти тысяч, все молодые, мы не знаем, что можно ждать от них».

НБП так и не преодолела ушедшие в глухую защиту бастионы Министерства юстиции. Мы жили все эти годы со статусом Межрегионального общественного объединения "Национал-Большевистская Партия". С 2001 года по инициативе ФСБ России нас старались лишить и этого статуса. Наконец, им это удалось. Решением Московского областного суда (федеральный судья М. Г. Власова) от 29.06.2005 г. было удовлетворено заявление прокурора Московской области о ликвидации МОО НБП, и исключении ее из Единого государственного реестра юридических лиц. Мы обратились в Верховный суд Российской Федерации. Неожиданно для нас судебная коллегия ВС в составе председательствующего В. П. Кнышева и судей В. И. Нечаева и Т. Е. Корчашкиной 16 августа 2004 года определила: отменить решение Московского областного суда от 29 июня 2005 года и вынести новое решение об отказе прокурору Московской области в заявлении о ликвидации МОО "Национал-Большевистская Партия". Сюрприз! Казалось, правосудие иногда торжествует.

Радовались мы, впрочем, недолго. С протестом в Верховный суд немедленно ринулась уже Генеральная прокуратура в лице замгенпрокурора Звягинцева. 5 октября под нажимом Генеральной прокуратуры в рекордно короткий срок состоялось заседание Коллегии по гражданским делам Президиума Верховного Суда Российской Федерации, то есть высшей судебной инстанции РФ. Я описал заседание Президиума в статье "А судьи кто?" в партийной газете «Лимонка». Привожу здесь большую часть статьи, сократив лирику: «Пристав с галунами воскликнул: "Всем встать, суд идет!" — и появились из дальней двери один за другим одиннадцать судей, все в черных судейских тогах, с изрядно помятыми жизнью лицами. Они разместились вдоль длинного стола и опустились в черные кожаные кресла, оказавшись вполоборота к председателю Верховного суда Лебедеву, занявшему место председательствующего. Один из судей — докладчик — в очках, вышел на трибуну, находившуюся рядом с председателем Лебедевым. Затем пустили прессу: четыре телекамеры, множество фотографов и пишущей братии, всего числом 20–25 человек, и почти тотчас же велели им уйти. Судья-докладчик, запинаясь, начал доклад. Было такое впечатление, что он не знает материалов дела. Лебедев пару раз прервал его, убеждая быть короче, и затем дал слово представителю Генпрокуратуры. (Прокурор, лысый, тощий, в мундире со многими звездами, с самого начала сидел рядом с судьями ВС, впереди их.) Неприятным голосом, с каким-то гастарбайтерским акцентом, прокурор прошелся по НБП, повторяя избитую ложь: дескать, документов о своей деятельности, ежегодных отчетов не сдавали, исправления в Уставе не зарегистрировали, а также упомянул, что многие члены Партии были осуждены за протестные действия, хотя в материалах дела этого не было, и, следовательно, рассматриваться в Президиуме ВС не могло. Отлаяв свое, прокурор уселся.