Книга Тяжелый понедельник - Санджай Гупта

— Доктор Виллануэва! — холодно и желчно предостерег его Хутен. Шеф явно начал терять терпение.

— Откуда вы это знали? Откуда вы знали, что он мертв? — спросил какой-то хирург из заднего ряда.

Виллануэва глубоко вздохнул. Когда на него начинали наседать, он всегда давал жесткий отпор. Если ему бросают вызов, надо уничтожить противника. Если кто-то грубо бил его по ногам во время игры, он при каждом удобном случае просто не давал тому играть. Он подавил желание сказать про огромное отверстие в черепе Джаспера, но, понимая, что не прав, решил признать свою вину и поднял руки:

— Признаю, вы выиграли.

— Речь идет не о выигрыше, — укоризненно поправил его Хутен.

Виллануэва не обратил внимания на его слова, продолжая, как провинившийся школьник, опустив глаза, смотреть на носки своих ботинок.

— Я позволил эмоциям захлестнуть меня. Я слишком пристально смотрел на свастику и забыл о больном.

— С каких это пор мы оцениваем больного, прежде чем начать его лечить? — поинтересовался еще один хирург из задних рядов.

— Вы говорите это мне? — поинтересовался Виллануэва. — Мне, который каждый день сталкивается со скандалистами и агрессивными алкоголиками? Я признаю, что был не прав, — добавил он после небольшой паузы. — Я. Был. Не прав.

В зале наступила тишина. Поистине монументальная тишина, какой не помнили на этих утренних конференциях. Виллануэва опустил голову еще ниже и хотел заговорить, когда раздался совершенно неожиданный звук.

В задних рядах люди принялись неистово аплодировать. Виллануэва смущенно поднял голову. Он ни

разу не слышал, чтобы коллеги так аплодировали признанию вины. Врачи поднимались с мест и присоединялись к аплодисментам. На мгновение Виллануэва пришел в полное замешательство и уже хотел как-то поблагодарить коллег, но в этот момент до него дошло, что аплодируют вовсе не ему. Все смотрели на входную дверь. Опираясь на руку жены, в зал вошел доктор Сун Пак и сел на место в заднем ряду. Голова его была перевязана, лицо выглядело бледным и утомленным, но Пак широко улыбался.

Виллануэва захлопал вместе с остальными.

Хутен встал и, приглядевшись, понял причину всеобщего оживления. Увидев Пака, он жестом победившего боксера вскинул вверх руки.

— Браво, Сун! — воскликнул Хутен. — Браво!

Врачи повскакали с мест и окружили Пака, наперебой пожимая ему руки. Из сияющих счастьем и гордостью глаз Пэт по щекам струились слезы.

После окончания конференции жена Пака увела мужа назад в палату, а Тай и еще несколько врачей отправились в кафетерий, чтобы заправиться парой калорий перед началом рабочего дня. Кафетерий напоминал огромный четырехугольный загон, который в последние несколько лет старательно переделывали, чтобы создать иллюзию, будто он не похож на четырехугольный загон.

Омлеты, мюсли, овсянку и кофе продавали в сторонке от длинного стального прилавка, где можно было взять яйца, мамалыгу, жареные блины, картофельные оладьи и другие лакомства, которые любят запрещать кардиологи. Здесь же красовались калорийные булочки с корицей и пончики, от которых у больных случалась масса бед, разбираться же потом приходилось врачам. С потолка свисали длинные матерчатые полотнища, служившие перегородками, гасящими шум. Несмотря на все старания, кафетерий представлял собой нечто среднее между большой забегаловкой и тюрьмой общего режима.

Тай уселся в дальнем углу с миской овсяных хлопьев и чашкой зеленого чая. Приход Пака на конференцию подбодрил его. Тай этого не ожидал, как не ожидал, что сонные и циничные коллеги окажут эксцентричному и чудаковатому доктору такой горячий прием. Эта сцена немного улучшила настроение. Повинуясь какому-то капризу, Тай взял себе сухой завтрак «Келлог», которого он не ел, пожалуй, со школы.

Тина села напротив с чашкой кофе и попробовала несколько зернышек сухого завтрака.

— Говорят, что ты то, что ешь. Интересно, что от тебя останется? — Она криво усмехнулась.

Тай рассмеялся, но не нашелся что ответить.

— Что ты говоришь?

— Да, да.

Он взял овсяное зернышко и бросил его в чашку Тины. Покрытый слоем сахара, шарик поплыл по поверхности напитка.

К ним за стол сел и Виллануэва с огромным стаканом кофе и тарелкой, заваленной яйцами, беконом и картофельными оладьями. Тай повернулся к нему:

— Я уж думал, что тебя лишили сладкого.

— Сколько вы заплатили Паку за то, что он прервал конференцию? — спросила Тина.

— Уж от кого не ожидал такого цинизма, так это от вас, доктор Риджуэй, — укоризненно протянул Виллануэва.

— Очевидно, ты плохо знаешь доктора Риджуэй, — не подумав, брякнул Тай. Они с Тиной посмотрели друг на друга и, вспыхнув, отвели глаза.

Откусив огромный кусок датского рулета, Виллануэва внимательно посмотрел на нейрохирургов. Между ними точно что-то есть. Но поддались ли они этому взаимному притяжению? Все возможно, но Виллануэва сильно в этом сомневался. Такой парень, как Тай, может уложить в постель любую женщину. Виллануэва завидовал атлетическому сложению и калифорнийскому хладнокровию более молодого коллеги. Тина Риджуэй — очень привлекательная женщина, но у нее дети, и она замужем. Правда, сам факт замужества не мешает иметь любовников. Можно спросить об этом у адвоката бывшей жены Виллануэвы, который собрал целое досье в подтверждение морального разложения Джорджа.

Подошла Сидни с омлетом из белков с помидорами и перцем.

— Можно присоединиться к вам?

— Милости просим.

— Так, Джордж, значит, Пак вас спас, — сказала Сидни.

— Спасенный глиобластомой Пака, — иронично произнес Виллануэва.

— Глиобластома Пака звучит как подходящее название для банды гангстеров, — сказал Тай.

— И правда, на месте этих банд я бы воспользовался богатством нашей медицинской терминологии, — поддержал Тая Виллануэва. — Как насчет «Зеленящих стрептококков». Такая наводящая непреодолимый страх банда.

— Очень мило, но, по-моему, «Миоклонические судороги» звучит немного пикантнее.

— Мне тоже нравится, — поддержала Тая Сидни.

— «Гнойные язвы», — предложил Виллануэва.

— Хорошо, что я не ем, — поморщилась Тина.

— «Осмотические диуретики», — добавил Тай. — Ребята, вы превзошли самих себя, — засмеялась Сидни.

Глава 28

Через десять минут Сидни уже была в отделении интенсивного наблюдения. Старший резидент Мелоди Макгенри, борясь со сном, поздоровалась с ней. Резидент просматривала список оставленных под наблюдением больных, перенесших операции за истекшие двое суток.

Словно невзначай она сказала:

— Хирург направил в больницу ребенка для консультации. Пятилетняя девочка с незначительной травмой мягких тканей головы. В анамнезе операция по поводу заворота кишок. В приемное отделение была доставлена вчера с жалобами на рвоту, запор и заторможенность. Лэтем осмотрел ее, назначил рентгеновский снимок живота и почек. Выявлены расширенные петли тонкого кишечника. Врач поставил диагноз частичной кишечной непроходимости, назначил два вливания по 250 миллилитров физиологического раствора, а также пятипроцентный раствор глюкозы на физиологическом растворе со скоростью 40 миллилитров в час. В желудок был введен назогастральный зонд, и девочку перевели в отделение. Лэтем просил посмотреть ее через несколько часов, но я совершенно закрутилась с другими больными.