Книга Проект "Рози" - Грэм Симсион

Рози заснула в метро по дороге в отель. Я решил пока не рассказывать ей о разговоре в подвале — равно как и не делиться своими наблюдениями о том, что я увидел на серванте в столовой Эслеров. Там была большая фотография со свадьбы Исаака и Джуди. Рядом с Исааком стоял Джеффри Кейс в парадном костюме шафера. Доктор Кейс, которому оставалось жить всего лишь триста семьдесят дней, улыбался.

Я пытался сам осмыслить произошедшее и сделать выводы — опасаясь, что слишком эмоциональная реакция Рози испортит ее впечатления от Нью-Йорка. Она была восхищена тем, как ловко я взял пробу ДНК и как непринужденно повел себя, вызвавшись помочь с уборкой посуды:

— У тебя развиваются навыки общения.

Отель оказался очень уютным. После того как мы зарегистрировались, Рози призналась: она боялась, что я поселю ее в свой номер в качестве расплаты за поездку в Нью-Йорк — прямо как проститутку! Я оскорбился до глубины души. И, кажется, ей понравилась такая моя реакция.

Я отлично потренировался в спортзале и, вернувшись в номер, увидел мигающую лампочку телефона. Рози.

— Где ты был? — спросила она.

— В спортзале. Физические упражнения отлично снимают последствия перелета. И еще солнце. Я планировал пройти пешком двадцать девять кварталов при солнечном свете.

— Ты ничего не забыл? Сегодня — мой день. И завтра тоже. До полуночи понедельника ты моя собственность. А теперь давай спускайся. Жду на завтраке.

— Что, прямо в спортивной одежде?

— Нет, Дон, разумеется, не в трусах. Прими душ, оденься. У тебя десять минут.

— Я всегда завтракаю перед душем.

— Сколько тебе лет? — агрессивно спросила Рози. Ответа она ждать не стала. — Ты как старик: «Я всегда завтракаю перед душем, не садись в мое кресло, это мое место…» Кончай меня сношать, Дон Тиллман.

Последние слова она произнесла медленно и отчетливо. Я решил, что лучше с ней не спорить, а уж тем более — не вступать в интимную связь. Утешился тем, что завтра к полуночи все будет кончено, а пока мысленно настроился на ощущения в зубоврачебном кабинете. Мне предстояло испытание, сравнимое с пломбировкой корневого канала.

Я спустился.

— Сколько лет твоей рубашке? — тотчас же обрушилась на меня Рози.

— Четырнадцать, — ответил я. — Сохнет очень быстро. Идеальная вещь для путешествий.

На самом деле это была специальная рубашка для пеших прогулок. Хотя, конечно, за время ее эксплуатации текстильная промышленность совершила значительный прогресс.

— Вот и хорошо, — сказала Рози. — Значит, расстаться с ней будет не так обидно. Быстро наверх. Надень другую рубашку.

— Но она мокрая.

— Я имею в виду ту, что подарила тебе Клодия. Заодно и джинсы поменяй. Я не собираюсь гулять по Нью-Йорку с босяком.

Когда я спустился вниз, чтобы предпринять вторую попытку позавтракать, Рози встретила меня улыбкой.

— Знаешь, а ты на поверку довольно симпатичный. — Она посмотрела мне в глаза. — Дон, тебе что, все это не нравится? Ты предпочел бы в одиночку ходить по музею, да?

Какая проницательность.

— Я понимаю. Но ты столько всего для меня сделал. Ты привез меня в Нью-Йорк. И, кстати, я продолжаю тратить твои деньги. Поэтому я хочу сделать что-то хорошее и для тебя.

Можно было возразить, что желание Рози сделать что-то для меня обычно заканчивается тем, что я делаю что-то для нее. Но это могло спровоцировать новую вспышку агрессии.

— Ты сейчас в новом месте, в новой одежде. Когда средневековые пилигримы прибывали в Сантьяго-де-Компостела, пройдя сотни километров, они сжигали свои одежды, символизируя перемены в себе. Я не прошу тебя сжигать одежду — пока. Во вторник можешь снова облачиться в старье. Просто будь открыт для нового. Дай мне за эту пару дней показать тебе мой мир. Начиная вот с завтрака. Мы с тобой приехали в город, где подают лучшие в мире завтраки.

Должно быть, Рози заметила мое внутреннее сопротивление.

— Послушай, у тебя ведь вся жизнь расписана поминутно, да?

— Совершенно верно.

— Так вот, два дня из нее ты отдал мне. Если ты сейчас откажешься, считай, что впустую потратишь два дня своей жизни, которые я могла бы сделать интересными, насыщенными и веселыми. И, стало быть…

Она замолчала.

— Путеводитель в номере оставила. Сейчас сбегаю за ним, и мы пойдем завтракать. — Она развернулась и пошла к лифтам.

Меня разбередили ее слова. Я всегда оправдывал свой жесткий распорядок эффективностью. Но действительно ли я стремился к пользе дела — или же попросту привык жить по плану? Неужели я такой же, как мой отец, который каждый вечер садился в одно и то же кресло? Я никогда не говорил об этом Рози. Дело в том, что и у меня действительно имелось свое кресло.

Был еще один довод, который она не выложила, поскольку попросту о нем не знала. За последние восемь недель я пережил два из трех самых счастливых мгновений своей взрослой жизни — и это при том, что все визиты в Музей естественной истории я сложил в одно целое. В обоих этих эпизодах присутствовала Рози. Есть ли здесь какая-то связь? Вот что я должен был выяснить.

К тому времени, как Рози вернулась, я сделал перезагрузку мозга — упражнение, требующее огромной силы воли. Зато теперь я был приспособлен к адаптации.

— Ну? — спросила она.

— Ну… и где тут подают лучшие в мире завтраки?

Мы нашли Лучший В Мире Завтрак за углом. Наверное, это был самый нездоровый завтрак в моей жизни. Но я решил, что вес, спортивная форма, острота ума и навыки восточных единоборств не пострадают, если я забуду о них на пару дней. Мой мозг был настроен на новый режим работы.

— Ты сожрал все. Не верю, — сказала Рози.

— Было так вкусно.

— Обойдемся без ланча. Зато будет поздний обед, — сказала она.

— Мы можем поесть в любое время.

К столику подошла наша официантка. Рози кивнула на пустые кофейные чашки:

— Превосходный кофе. Думаю, мы оба осилим еще по одной.

— Э-э? — недоуменно произнесла официантка.

Было совершенно очевидно, что она не понимает, о чем говорит Рози. Очевидно было и то, что Рози совсем не разбиралась в кофе — или же она, следуя моему примеру, проигнорировала название «кофе» и наслаждалась неведомым напитком.

Зато моя методика дала блестящий результат.

— Один стандартный кофе со сливками и один стандартный кофе без сливок… пожалуйста, — пришел я на помощь Рози.

— Конечно.

Нью-Йорк — город, где люди привыкли выражаться прямо и по делу. Мне это было по душе. Я обожал говорить по-американски: сливки вместо молока, подъемник вместо лифта, чек вместо счета. Перед своей первой поездкой в Штаты я выучил наизусть список различий между американским и австралийским словарями и был удивлен тем, как быстро мой мозг переключился на употребление новых слов.