Книга Звёздный «Кентавр». Первая ступень - Геннадий Ангелов

— Обещай мне, воля умирающего — закон, ты же знаешь это…

— Обещаю, — ответил я и положил руку на сердце. — Клянусь друг, я выполню твою просьбу.

Сенин сделал глубокий вдох и, улыбнувшись, замер. Это был последний вздох. Я закрыл ему глаза и перекрестился. После вытащил из груди трубу и отбросил её со злостью.

— Прости, что не смог помочь тебе…

На душе было гадко, и я побрёл по кораблю в поисках Ерофеева. Пропал Шарик, я звал его, но он не отзывался. Ерофеев лежал в куче хлама и тяжело дышал. Разобрав обломки, я помог ему подняться.

— Жив?

— Нас голыми руками не возьмёшь, — ответил он, и опустил голову. Шатаясь и чуть не падая, он уселся и закрыл голову.

— Голова, голова, не пойму, что с ней — шумит, и я почти ничего не слышу.

— Сенин погиб, — сказал я, и ботинками разбросал мусор.

Ерофеев посмотрел на меня мутным взглядом и отключился. Голова у него откинулась назад и он затих.

— Ты, что ты…

Я рванул за аптечкой, раскидывая по пути разбитые шкафы и панели. Вернувшись и доставая нашатырный спирт, я дал его понюхать Ерофееву.

— Какая гадость, — прошептал он, открывая глаза.

— Ещё нюхни пару раз, давай.

— Всё, всё, хватит, уже лучше.

— Сиди здесь, я пошёл искать Тана.

Горели провода, и запах гари выедал глаза. Я скривился и закрыл нос рукой. Тан валялся на полу, его придавило диваном. Рука была зажата ножкой дивана. Приподнимая его, я освободил руку и оттянул. Он, что-то бормотал и поддёргивался. Взяв его за руки, я потянул на выход. Необходимо было открыть корабль и вынести живых, чтобы они не задохнулись.

— Фарги нас уничтожили, — прохрипел Тан. — Будь они прокляты…

— Терпи дружище, сейчас выберемся.

Дверь заклинило, и она не открывалась. Я пробовал ещё и ещё, но ничего не получалось. Через маленькую щёлку между корпусом и дверью дул прохладный ветер. Я оставил Тана, а сам пошёл искать, чем бы открыть дверь. Отломав кусок трубы, я вернулся и вставил её в отверстие. После повис на трубе и начал раскачиваться. Дверь скрипела, но не поддавалась.

— Сейчас я помогу тебе, — сказал Тан, и взялся за край трубы. — Давай на счёт три: раз, два, три…

Мы дружно потянули вниз, и дверь, под натиском, зашипела и открылась. Тан свалился с грохотом на пол. Я вытащил его наружу и прислонил к дереву. Лёгкий ветерок чуть взбодрил меня, и я поковылял за Ерофеевым. Тот был без сознания, и уже не реагировал на нашатырь. Взвалив его на плечи, и кряхтя, как старик от тяжёлой ноши, вынес его на воздух. Падая на траву рядом с Таном, я не верил, что мы остались живы. И тут я вспомнил о Юните, и на сердце навалился весь кошмар случившегося.

— Я потерял её, потерял, — повторял я десятки раз. — Может ещё не всё? Нельзя терять надежду, нельзя. Нужно вынести её на воздух.

Приподнявшись, я посмотрел на корабль. От падения он лежал на боку, как выброшенный на сушу корабль. Прикоснувшись к обшивке, я погладил её рукой, чувствуя импульсы и вздохи машины. Надежды вернуться обратно — нет, я уже понимал это, поднимаясь по лестнице на мостик. Юнита так и сидела неподвижно. Её бледное лицо было похоже на смертельную маску.

— Сейчас, сейчас, — шептал я, приподнимая её.

С глазами полными слёз я нёс на руках самое дорогое для меня существо. Уже на выходе, я что есть сил, заорал:

— Будь ты проклят Нэкс, планета, которая принесла столько смертей.

Тело сотрясали рыдания, я опустил Юниту и упёрся спиной об дерево. Доставая пистолет, я заглянул ему в дуло. Один выстрел и точка. Больше не могу. Я приложил пистолет к груди и поднял глаза. Мне показалось, что в это мгновение всё живое замерло и с напряжением, и интересом наблюдает за мной.

— Мама прости меня, — шептал я, сжимая пистолет. Палец лежал на курке, и медленно давил на него. Последовал один глухой щелчок, за ним другой.

— Рано тебе умирать, командир, — услышал я голос Тана. — Даже Боги против твоей смерти. Посмотри на небо, видишь тёмную точку, которая приближается к нам? Это нэксианский корабль. Им надо подать сигнал, взорви шумовую гранату.

Отбросив в сторону пистолет, и укоряя себя за проявление душевной слабости, я снял с пояса Ерофеева гранату, сорвал кольцо, и бросил на поляну. Взрыв и вспышка света привлекла нэксиан, их корабль завис над нами и искал место для приземления.

Глава 39

Корабль сильно вибрировал и не мог набрать высоту. Истошный вой двигателей не давал сосредоточиться. Я сидел пристёгнутый к кресту и пил тёплый сок. Нас подняли на борт и сейчас мы пытались взлететь. Откуда-то справа, пробивался яркий свет. Я прикрыл глаза рукой и потёр рану на ноге. Нэксиане дали первую помощь и мазью обработали рану. Она чесалась, и я кривился от постоянного зуда. «Н-да, положение у нас незавидное», — думал я, осматривая корабль. Нэксиане казалось, что меня не замечают. Вжимая голову в плечи, я поставил сок на тумбочку и откинул голову. Вспоминая недавний поступок, я заметно нервничал, переваривая эту ситуацию в сотый раз. Корабль наконец-то выровнялся и прибавил скорости. Из задумчивости меня вывел Тан. Он осторожно уселся рядом и тяжело дышал.

— Нам повезло командир, — оказывается не всё потеряно и удача от нас не отвернулась.

— М-да, какая к чёрту удача? Я потерял весь экипаж, а ты говоришь о везении. Брось Тан, не стоит меня успокаивать. Не маленький.

— Я тебе ещё не всё успел сказать, так что не горячись. Ерофеева осматривают врачи, с ним будет всё в порядке.

Он замолчал и положил мне руку на плечо.

— Юнита…

— Что Юнита?

Я открыл глаза и отстегнул один ремень.

— Говори, не молчи.

— Юнитой сейчас занимаются специалисты. Не могу сказать, что всё плохо. Вполне возможно, её смогут починить.

Он замолчал и прокашлялся, скрывая улыбку.

— Дай Бог, — ответил я, не веря словам Тана. — Куда мы направляемся?

— Мы летим на Стокс, это один из наших центров. Там собраны лучшие умы Нэкса. Они могут помочь с кораблём.

— Не понял? Они могут дать новый корабль, чтобы мы вернулись на Землю?

— Нет, к сожалению, мой народ беден, и не может выделить новый корабль, но восстановить твой, вполне допустимо. Если его не успеют раньше найти фарги и забрать. Транспортный самолёт уже отправлен на место нашего крушения. Он заберёт «Стрекозу». А там будет видно. Ты не рад?

— Нет, почему же рад, — сказал я и отвернулся.

Мне было до сих пор стыдно за свой поступок.

— Я это, — начал я, краснея как школьник.

И тут же замолчал, пытаясь найти нужные слова.