Книга Кучум - Вячеслав Софронов

— Но сам хан выбрал тебе удел и определил размер подати. Мое дело только вести учет. Поговори с ханом, чтоб он снизил тебе размер дани. Чем я могу помочь?

— Кроме меня самого никто не поможет мне, — сверкнул глазами Сабанак и выскочил из шатра. Он не стал дожидаться возвращения в городок Кучума, а уехал из Кашлыка в тот же день. Вернувшись к себе, никому не сказал о разговоре с визирем, но, верно, жители по его хмурому лицу и так все поняли.

Какое-то время их никто не тревожил и не напоминал о долгах. Но однажды ближе к полудню показались ханские воины во, главе с Шербети-шейхом. Воинов было больше десятка, но для жителей селения, которых согнали на берег реки, этого было вполне достаточно. Никто не собирался оказывать сопротивление. Сабанак стоял в стороне, наблюдая за происходящим.

Шербети-шейх вышел вперед и громко заговорил, по очереди вглядываясь в каждого:

— Не первый раз я здесь, чтоб обратить вас на путь истинной веры, учу, как совершать намаз, молиться, соблюдать законы, предписанные шариатом. Но не вижу, чтоб слова мои нашли путь к сердцам вашим. Прошлым летом вы прогнали муллу, почтенного человека! — шейх выбросил вперед правую руку, указывая по очереди на каждого селянина. — Мало этого! Вы до сих пор поклоняетесь идолам, и сегодня мы решили положить конец этому. Кто укажет дорогу к вашему шаману? — толпа молчала. — Хорошо, — продолжил шейх почти добродушно, — тогда нам ничего другого не остается, как применить силу. Приступайте, — кивнул он воинам.

Те бросились вперед и схватили нескольких жителей, среди которых оказался внук Назиса, совсем еще молодой юноша, он покорно шел рядом с воинами, подталкиваемый копьями. Зато не выдержал старый Назис и кинулся на охранников, принялся охаживать тех суховатой палкой по спинам, приговаривая:

— Мало вам, сарты проклятые, что двое моих сыновей сгинули, так вы еще и до внука добрались! Убейте меня сперва…

Один из воинов ударил старика тыльным концом копья в бок и тот упал, к нему подбежал Тузган, оттащил в сторону. Остальные жители стояли в нерешительности, ожидая, что же будет дальше. Молчал и Сабанак, нахмурив брови и посматривая на шейха, на воинов, на жителей селения.

Пятерых схваченных воины привязали к росшим на берегу деревьям и по знаку Шербети-шейха начали собирать хворост, складывать его к ногам пленников. Жители молчали. Но когда один из воинов высек искру и раздул огонь возле ног пленников, Сабанак не выдержал и подошел к шейху.

— Чего вы хотите добиться? — поклонившись, заговорил он. — Они не покажут вам, где прячут шамана, если даже вы спалите всех их заживо.

— Пусть будет так, — пожал тот плечами, — мне уже приходилось встречаться с подобным. Мурза Сабанак, верно, знает, что согласно нашей вере нет иного Бога, кроме Аллаха.

— Конечно, — ответил тот покорно, — но сказано, что Бог ведет на путь истинный того, кого он изберет. Может, этим людям пока рано приобщаться к истинной вере?

— Мы не можем больше ждать. Помни, сказано: "Бог наложил на сердца и уши неверных печать, глаза их прикрыты покрывалом, страшная участь ожидает их". От них зараза распространяется на другие селения, они бунтуют. А заразу надо выжигать сразу и навсегда. И только так!

— Высокочтимый Шербети-шейх разрешит мне переговорить с людьми? Может быть, я смогу уговорить их…

Шербети-шейх глянул на него, словно оценивая, сколько времени им предстоит еще оставаться здесь, помолчал и подал знак воинам, чтоб пригасили костер.

— Я не стану долго ждать, — кинул он вслед Сабанаку, — мне хорошо известно, как надо обращаться с этими упрямцами. И не советую тратить время на пустые уговоры… — но Сабанак уже бежал к толпе жителей, разыскивая глазами Сахата.

Тот стоял в центре и прятал за спиной лук. Рядом стояли другие мужчины и у всех в руках были или короткие копья, или луки. Как и думал Сабанак — они постараются отбить своих сородичей, чего бы это не стоило.

— Подожди, Сахат, не делай того, что задумал, — торопливо проговорил Сабанак.

— Господин предлагает, чтоб мы смотрели, как будут мучить и убивать наших людей? А если бы там был твой брат? Или сын? Ты бы смотрел и не вступился?

— Но вам не справиться с воинами. Они убьют и пленных, и детей, и женщин. Будет много жертв! — Мужчины, набычась, молчали. — Хорошо, — неожиданно в голову Сабанаку пришла спасительная идея, — а можете ли вы известить своего шамана, отправив к нему гонца, что его подстерегает опасность?

— Шаман и так все знает, — глухо ответил кто-то.

— Но вы можете отправить к нему гонца? А потом вести шейха и воинов не обычной короткой дорогой, а более длинной. Шаман успеет скрыться за это время. — Сабанак говорил умоляющим голосом, и может, именно мольба, что звучала в каждом слове, выражение его глаз подействовали на мужчин.

— Хорошо, пусть будет так, — согласился наконец Сахат и тихо что-то шепнул стоявшему рядом юноше. Тот кивнул и начал выбираться из толпы, настороженно поглядывая в сторону шейха и воинов.

Сабанак, обменявшись взглядами с Сахатом, подошел к Шербети-шейху и тихо сообщил:

— Они согласны показать тебе свое святилище. Но боюсь, вы его там не застанете.

— Кто-то предупредил его? — шейх злобно глянул на толпу. — Тогда я сожгу их всех на этом месте. Кто укажет нам дорогу к проклятому шаману? — громко обратился он к неподвижно стоящим жителям.

— Я, — шагнул навстречу ему Сахат. Сабанак заметил, что лука в руках у него уже не было. — Я поведу, если почтенный шейх согласится.

— Веди, а эти пусть остаются здесь, — указал он в сторону пленников, — надеюсь, мурза Сабанак проследит?

— Конечно, — с покорностью ответил тот. Однако, Шербети-шейх, дойдя до кромки леса, куда повел воинов Сахат, неожиданно повернул обратно, словно что-то подсказало ему о грозящей опасности.

— Я уже стар для подобных переходов, — пояснил он удивленному Сабанаку, — лучше я проведу время в молитвах, — и уселся, подобрав под себя ноги, на небольшой коврик, сняв его с седла. Он повернулся лицом на восток, провел ладонями по лицу и стал молиться, полуприкрыв глаза. Сабанак же счел за лучшее отправиться к себе, но успел заметить, как из толпы, продолжавшей оставаться на берегу, выбирались по одному мужчины и, полупригнувшись, направлялись к лесу, постепенно убыстряя шаг.

"Что ж, — подумал он со вздохом, — хан сам сделал выбор. Остальное от меня не зависит. Будь, что будет…"

Он не помнил, сколько времени провел в своем жилище, когда на берегу раздались крики. Выскочив наружу, увидел как со стороны леса, держась рукой за грудь, выскочил один из воинов, что пришли с шейхом. Спотыкаясь, он бежал к привязанным у изгороди коням. По его груди расползлось большое кровавое пятно…

— Все… Выбор сделан, — прошептал Сабанак, — обратного пути у меня нет. Хан помог сделать мне выбор…

Шербети-шейх увидел раненого воина, вскочил на ноги и сделал несколько шагов к нему навстречу, но в это время из леса вылетела длинная стрела с белым оперением на конце и вонзилась тому в спину. Тяжело взмахнув руками, воин упал. Шербети-шейх что-то выкрикнул в бешенстве, вскочил на коня и, нахлестывая его, поскакал прочь из селения. Никто его не преследовал… До Сабанака лишь долетели слова проклятия, которыми старый шейх заклеймил всех жителей селения, а значит, и его тоже.