Книга Война магов - Александр Прозоров

— Что скажешь, Андрей Васильевич? — поинтересовался князь Горбатый-Шуйский, горяча скакуна на гати в полукилометре от острога.

— Можно попробовать, — пожал плечами Зверев. — Если ты, княже, не пожалеешь мне три медных кувшина с тонким горлышком и толстыми стенками.

— Да я серебряных не пожалею, Андрей Васильевич!

— Серебряные не подойдут, они тоненькие, — покачал головой князь. — Медные нужно или оловянные. А еще… Еще мне понадобится огнепроводный шнур. Ну порох на ниточку клеится, а сверху пергаментом заматывается. У боярина Выродкова наверняка должен быть. В крайнем случае сам сделаю. Свинца надобно фунта три, пули отлить крупнокалиберные. Жребием тут не обойдешься. И штук шесть передвижных щитов. Тоже у Ивана Григорьевича возьмем. Чего самим мучиться, когда готовые есть? Стрельцов я полсотни возьму. Но не уверен пока, как они себя в рукопашной поведут, как в атаку поднимутся. Посему основная надежда на твоих детей боярских. Договорились? Завтра на рассвете начнем.

Шестого сентября, зябким пасмурным утром восемь бревенчатых щитов, поставленных на тележные колеса, попарно перегораживая гать от края и до края, медленно поползли к острогу. За первыми скрывалась полусотня стрельцов, за остальными — две сотни детей боярских, набранных из числа охотников до славы и добычи.

Когда расстояние до стен сократилось до двухсот саженей, в воздух взметнулись первые стрелы. Почти сразу послышались стоны — человек пять отстали и заковыляли обратно, к ожидающим вдалеке основным силам. Остальные прикрылись щитами, прижались ближе к стенам гуляй-города и продолжили наступление. Тем не менее, как ни прятались ратники, еще несколько раненых они все же оставили на гати. В полусотне саженей татары затихли. Слишком маленькое расстояние для навесной стрельбы — а садить стрелы в щиты смысла не имело.

— Пока все идет по плану, — выглянул в бойницу Андрей. — Еще сорок шагов двигаемся и встаем. Попасть между валами нельзя: забьют, как маленьких.

Он оценил совсем близкий вал в четыре человеческих роста, вздохнул.

«Эх, сейчас бы из РПГ вдарить, укрепления снести, под прикрытием пулеметного огня выдвинуться, гранатами забросать — и в дамки…» — с тоской подумалось ему.

Увы, ни пулеметов, ни РПГ в войсках Ивана Грозного не выдавали. Приходилось обходиться тем, что есть.

— Встали! — предупредил Зверев. — Все, гвоздим по рожну.

Он первый высунул в бойницу пищаль, направил ее на отстоящий всего на полста метров ряд кольев и нажал на спуск. Ствол оглушительно грохнул, ударил в плечо. Князь отступил, притушил фитиль, тщательно пробанил ствол, сыпанул новую порцию пороха, крепко прибил пыжом, кинул картечи, снова прибил. Из костяной пороховницы аккуратно стряхнул мякины в запальное отверстие, на полку, зажег от общей свечи фитиль, заправил в держатель, подступил к бойнице: «Бах!» — и опять начинай все сначала.

Бойниц было две, пищалей — семьдесят, считая холопьи. И несмотря на такую «обойму», вести огонь удавалось со скоростью одного выстрела в десять-двадцать секунд. Зато — горстями почти по десятку свинцовых шариков.

Через час, когда все успели подойти к бойнице по три раза, князь объявил перерыв. Минут пять рассеивался дым — и стало видно, что рожна у основания вала больше не существует на полосе шириной в пять сажен. Отдельно торчащие колья препятствием для атаки не являлись. Правда, место будущего штурма стало ясно и защитникам — и там, за тыном, сейчас скапливались силы, готовились бревна и валуны, что будут бросаться через частокол, лучники выбирали позиции у бойниц.

— Секретное оружие, — кивнул стрельцам князь, прибил заряд в стволе, зажег фитиль и подступил к бойнице.

Б-бах! — свинцовый шарик диаметром в два с половиной сантиметра пробил край кола в стене, словно тонкую бумагу, и врезался в живую плоть. Во всяком случае, раздавшиеся крики никакой радости не выражали. Тут же место Зверева занял другой стрелец, затем третий. Крупнокалиберные пули гвоздили тын над прорехой в рожне раз за разом, застревая в дереве, если попадали в середину кола, или пролетали, не замечая препятствия, через щели или узкие края бревен.

— Не ленись! Работаем! Работаем!

И князь, и стрельцы время от времени пускали пули и в другие участки стены, но основное внимание уделяли месту будущего штурма. Первый час, второй, третий. К полудню Андрей был уверен, что за частоколом совершенно точно не стоит ни одного человека: кому охота пулю ни за что схлопотать? Ждать штурм татары тоже наверняка устали.

— Пахом, давай свою душегрейку! — Князь отложил пищаль, накинул поверх бахтерца овчинный куяк. — На тебя надеюсь, дядька, прикрывай. Где туесок?

Андрей вынул из замка тлеющий фитиль, кинул его в фитильницу — жестянку с дырочками для поступления воздуха, — сграбастал кувшины, два оловянных и один медный, и резко выдохнул:

— Пора. Стучи детям боярским, пусть бегут. Илья, Изя, пищали. В общем, мужики… За мной!

Князь Сакульский выскочил из-за щита, промчался полста метров до склона, принялся как мог быстрее карабкаться наверх. Примерно до середины вала все шло успешно, потом татары спохватились, оглушительно взвыли. Не те, к которым он лез — со стены напротив. Сразу загрохотали пищали — отгоняя от тына тех, кто схватился за луки, и заглушая их крики. Пока все шло гладко — по Андрею не выпустили ни одной стрелы. Он одолел последние метры, прижался спиной к тыну, открыл фитильницу, зажег шнур оловянного кувшина, метнул через частокол.

— Раз, два, три…

В остроге грохнуло, послышались крики.

— Пуганая ворона… — злорадно ухмыльнулся Зверев, запалил шнур второго кувшина, сунул его в бойницу и аккуратно уронил: так, чтобы тот упал у основания тына. — Отошли…

Новый грохот — и три кола из основательно попорченной пулями стены вылетели наружу.

— Не пропадать же добру… — Андрей запалил шнур последнего кувшина, метнул в пробоину, вскинул пальцы, согнул один, другой, третий. Взрыв! — Изя, Илья…

Холопы сунули в пролом пищали, нажали на спуск, расчищая дорогу свинцовым жребием. Андрей перекинул из-за спины в руку бердыш и прыгнул вперед:

— За мной!

Это было чудо — его никто не попытался остановить! Множество татар по эту сторону стены лежали в лужах крови, один сидел, зажимая уши руками, еще двое крючились на земле. Сопротивляться оказалось некому. Князь остановился, наблюдая, как внизу, среди домов, убегают прочь женщины, им навстречу пробираются воины. Не много — основная масса наверняка уже сражалась на стенах. Со стороны ворот по гребню вала к пролому со всех ног бежали защитники — около полусотни.

— Надо же, город, — удивился Изольд. — Как же они на болоте построились?

— То не болото, то ужо берег, — пояснил Илья. — Басурмане стену по краю суши насыпали, дабы проще было в осаде сидеть.

— Все равно же топь! Комары, болотники, лихоманка.

— В два ряда десятки стройте, теоретики! — прикрикнул на них Андрей. — Передний бердыши в короткий хват берите, задний — в длинный. Куда там боярские дети пропали? Спят, что ли?