Книга Брызги зла - Константин Мартынов

«Контрольная остановка на середине спуска», — понял Виктор и безуспешно попробовал шевельнуться. Засохшая грязь держала лучше всякого клея, превратившись в подобие каменного саркофага. Паника захлестнула мозг, Виктор заверещал и рывком освободил голову, оставив на площадке прилипшие клочья волос. Несколько ударов виском об пол — Виктор даже не почувствовал боли — и кусок грязи вместе с бровью и ресницами отвалился, давая возможность осмотреться. Глаз слезился безостановочно, но пелена слез не могла скрыть приближение адской стаи во главе с чешуйчатым вожаком. Сопротивляться дьявольскому отродью, будучи приклеенным к полу? Виктор горько усмехнулся и откинулся на спину, чтобы не видеть приближение кончины.

Он смотрел вверх, и перед ним, как и в начале поездки, оказалась истрепанная и продранная резиновая гофра переходника. Сквозь прорехи мирно светили звезды.

— Звезды… Небо… — мечтательно прошептал он и тут же опомнился. — Звезды? Какие там звезды — это же путь к свободе!

Проснувшиеся надежды вызвали всплеск сил, и, теряя клочья одежды и собственной кожи, Виктор вскочил на ноги… одновременно с прыгнувшим на добычу монстром.

Зверь не рассчитывал на подвижность жертвы, и тяжелые лапы отшвырнули Виктора в конец салона, подарив несколько мгновений жизни. Виктор неверяще провел рукой по обнажившимся на груди белым костям ребер и застонал от слепящей боли. Рыдая, он забился в уголок, прячась за спинкой сиденья. Разум угасал, и только наполненные ужасом глаза следили за клевретами Смерти.

* * *

— НА МЕСТО, ТВАРИ! ОН — МОЙ!!!

Раздавшийся Голос прозвучал не громко, но его сила гремела раскатами артиллерийского залпа. Монстры виновато отступили, и Виктор… нет, то, что от него осталось — седое трясущееся существо, окровавленное, почти лишившееся разума, загнанно смотрело, как к нему приближается сошедшая с плаката Смерть.

Демон склонился над тем, кто еще недавно назывался человеком, имевшим мечты и надежды на будущее, и бережно, даже нежно, взял его на руки и стал укачивать, как младенца.

— Какой долгий перегон, не правда ли? — вежливо спросил Виктор, ища понимания в глазницах черепа, за которыми клубилась Тьма.

Мочевой пузырь, не напоминавший о себе от самой Росты, расслабился, и Виктор обмочился. Демон не отреагировал.

— Вы не подскажете, когда мы приедем? Я устал, и мне очень больно, — продолжал общаться с внимательно слушающим демоном обезумевший Виктор.

— Успокойся, малыш. — Гулкий голос Смерти оказался совсем не страшным. — Тебе не долго осталось страдать. Я подарю тебе покой. Я люблю тебя… моя первая жертва!

Демон припал к холодеющим губам счастливо улыбающегося Виктора, и тоненькая струйка жизненной энергии, все еще теплившейся в изувеченном теле, перекочевала к новому владельцу.

Демон жутко расхохотался и отбросил пустую оболочку на растерзание изголодавшимся зверям.

* * *

Автобус десятого маршрута гостеприимно распахнул двери на перекрестке с проспектом Ленина. Салон был пуст, но была пуста и остановка. Вновь пошел мягкий снег. Немного погодя двери закрылись, и автобус двинулся дальше, на прощание булькнув выхлопной трубой. Поток газов выбросил на дорогу небольшой угловатый предмет.

Случайный прохожий наверняка бы вскрикнул и отшатнулся: на припорошенном снегом асфальте лежал обрубок человеческой кисти с чудом уцелевшими мизинцем и безымянным пальцем. Внезапно мизинец вздрогнул, прочертив по снегу короткую линию. Но подойти было некому, а снег валил все гуще и гуще, засыпая следы ушедшего автобуса и отпечаток последнего движения Виктора.

* * *

Брызгам Зла безразлично куда падать…

Глава 3

СЕРЫЕ АНГЕЛЫ

Ему снились светлые детские сны. Залитое солнцем поле и призывно серебрящаяся полоска реки неподалеку. Босые ноги легко касаются земли, и малейший ветерок способен унести его за синеющий горизонт…

Постепенно он начинал осознавать, что это лишь сон, но просыпаться не хотелось. Он как мог оттягивал неизбежное, однако мозг уже включился в ускоренный дневной ритм. Олег открыл глаза.

Сначала он решил, что сны продолжаются — стерильно безликая больничная палата, крахмальное белье, единственное яркое пятно — букетик полевых цветов в стеклянной вазочке на столике у дальней стены. Окружающее никак не стыковалось с его воспоминаниями — единственное, что ярко зафиксировалось в сознании, — это бешеный спуск навстречу воплощенному кошмару. Предыдущее терялось в тумане амнезии, последующее, по понятным причинам, не помнилось вовсе.

Очевидно, до больницы он все-таки дожил. Только вот до гражданской или тюремной? Все же таран пассажирского автобуса никак не назовешь абсолютно законным действием.

Олег откинул одеяло и провел руками по обнаженному телу. Ничего не болело. Он рискнул подняться, обмотал бедра висящим в изголовье махровым полотенцем и еще раз осмотрелся. Стулья, ранее не попавшие в поле зрения, дверь с волнистыми полупрозрачными стеклами, стенной шкаф и отсутствие окон. По крайней мере это не тюрьма — иначе дверь оказалась бы гораздо массивней. Олег шагнул по направлению к выходу, и пол встал дыбом, больно ударив по лицу. Палата утонула в темноте.

Очнувшись второй раз, он вновь обнаружил себя в кровати, но повторять эксперимент не спешил. Головокружение с потерей сознания — верный признак сотрясения мозга, далеко не первого на его счету. Судя по чистоте, здесь достаточно приличное заведение, стоило подождать неизбежного визита медсестры или врача. Вот если бы еще сигарету…

Ожидание затягивалось, желание закурить подвигло его на поход к стенному шкафу. Опираясь на спинку захваченного для страховки стула, Олег добрался до цели и с замиранием сердца открыл дверцу. Надежды оправдались — одну из встроенных полок заполняло аккуратно разложенное содержимое его карманов. Собственно, он не помнил, что конкретно брал с собой в последний раз — лакуна в памяти восстановиться не спешила, но ключи от собственной квартиры и подаренную на Новый год зажигалку не узнать он не мог, а память, конечно, рано или поздно вернется, главное, курево — почти полная пачка «Кэмела» — никуда не делось. Теперь он точно не окачурится.

Олег вернулся в кровать, выдрал из предусмотрительно захваченной записной книжки чистый листок, свернул фунтиком, дабы использовать вместо пепельницы, и с наслаждением сделал первую затяжку.

Дверь в палату открылась, впустив медсестру со шприцем в руке. Олег, как пойманный на месте преступления школьник, уже собрался оправдываться, но сестра его опередила, невозмутимо сообщив:

— Не больше, чем полсигареты в час. Ты уже выкурил достаточно. Переворачивайся.

Олег загасил окурок и безропотно подставил оголенный зад под блестящее жало шприца. Переждав экзекуцию, он обернулся, рассчитывая выяснить, где и как он оказался, но сестра, изволив снисходительно улыбнуться, молча скрылась за дверью.