Книга Вечность сумерек, вечность скитаний - Сергей Станиславович Юрьев

Когда-то Оттон ди Остор и его молодая жена были отправлены императором в почётную ссылку. Скорее всего, барон Иероним ди Остор, неожиданно став старшим в роду, не пожелал слишком часто встречаться со своим младшим братом, зная, чего можно ждать от ближайшего родственника… Раздел имущества знати запретил ещё Арнол Доргон VII Законник. Все поместья, фамильные сокровища и привилегии с тех пор мог унаследовать лишь старший сын умершего главы рода. Прочие поступали на службу – либо в латную кавалерию, либо в линейную пехоту, либо в дворцовую стражу, либо в судейский корпус, либо сборщиками податей, либо писарями к наместникам провинций, либо пажами, либо шутами… Оттону ди Остору, отцу Хенрика, ещё повезло – он получил место младшего советника наместника провинции Дайн, на северо-восточной окраине Империи. И только благодаря его стараниям полудикие племена, ранее не признававшие никакого закона, за короткое время стали добропорядочными плательщиками податей в имперскую казну… Вопросы решались просто: если обоз, отправлявшийся за данью в какое-либо становище, возвращался порожним или просто задерживался, вслед за ним отправлялся отряд головорезов, набранный из бывших каторжников, а потом тела убитых старейшин привязывали к высоким шестам и выставляли там, где сходились древние альвийские дороги. В провинции несколько лет царил мир и покой, и ничто не предвещало беды. Но однажды стражники разбудили наместника среди ночи и сообщили ему, что долина перед деревянной крепостью полыхает тысячами костров. Немедленно отправились гонцы в Лакосс, но помощь оттуда едва ли могла прийти раньше, чем через месяц. И утром, на рассвете, когда толпы дикарей уже готовились сначала сравнять с землёй подгнившие бревенчатые стены и башни, а потом вырезать немногочисленный гарнизон, оказалось, что над воротами болтаются двое повешенных – ненавистный младший советник и его жена, а во рву валяются окровавленные тела головорезов Оттона ди Остора. Вожди местных племён увидели, что их враги уже достаточно наказаны, и увели своих людей в родные становища. Конечно, после того, как из Лакосса прибыл двухтысячный отряд линейной пехоты, обочины древних дорог украсили сотни шестов, на которых медленно умирали вожди и старейшины, их жёны и сыновья…

Так Хенрик ди Остор, которому к тому времени исполнилось двенадцать лет, оказался сначала в опекунстве у дяди Иеронима, а потом в доме Раима ди Драя. Мага причислили к благородному сословию лишь потому, что барон не мог отдать своего племянника на воспитание простолюдину.

Сама счастливая судьба вела будущего лорда Литта к заветной цели, которой он тогда ещё не видел, но уже предчувствовал. Судьба вела до тех пор, пока он сам не взял её за горло… Теперь, чтобы не упустить удачу, нужно совсем немногое – быть безжалостным и осторожным. Нет – сначала осторожным, а потом безжалостным…

Далеко внизу продолжают грохотать дубовые брёвна, по которым перекатываются гранитные глыбы, скрипят бесчисленные лебёдки, раздаётся отборная ругань надсмотрщиков, гремят повозки с песком и гравием, ржут лошади… Но эти звуки не достигают верхних этажей Чёрной башни. Пока всё, чему следует происходить, происходит само собой. Будущее величие становится всё ближе, и пока можно спокойно слушать протяжный шум ветра и хлопанье крыльев заблудившихся птиц. Даже торопливые шаги за дверью, цоканье стальных набоек на сапогах командора Геркуса Быка – не помеха покою и ожиданию… Он может до ночи простоять за дверью, ожидая, когда ему будет позволено войти. Таков порядок, и только тот, кто его установил, может его нарушить.

– Ваша Милость! – Командор осмелился не только постучать в дубовую дверь латной рукавицей, но и попытался докричаться до своего лорда сквозь двухдюймовые доски. – Ваша Милость! Там посланник от регента Горландии припёрся. Говорит, ждать не будет, а если уедет – всем хуже будет, а Вашей Милости – особенно.

Так… Кто-то уже смеет угрожать будущему господину этого мира, кто-то чего-то смеет… Одно из двух: либо он глупец, которого послали на убой, либо он чувствует за собой силу. Что ж, сначала можно попробовать быть осторожным, насколько хватит терпения, а потом уже содрать кожу с этого придурковатого наглеца и отпустить его туда, откуда пришёл. Потом произойдёт одно из двух: либо из соседнего эрцогства придёт войско, либо следующий посланник будет вести себя более почтительно. Но приличного войска в Горландии нет и быть не может – папаша нынешнего малолетнего эрцога в своё время привёл под стены Литта и дружину, и дворцовую стражу, и гарнизоны пограничных крепостей, и ополчение, и наёмных кнехтов. Назад не вернулся никто… Тем интереснее, чем может угрожать беззащитная Горландия Литту, поднимающемуся из руин…

– Войди, – позволил лорд своему командору.

– Ваша Милость! Там посланник от регента Горландии, – повторил Геркус на случай, если лорд не расслышал сквозь дверь.

– И что?!

– Как что? Прикажите чего-нибудь. Примите вы его или по дороге размазать поганца? – Геркус был несколько озадачен непонятливостью своего господина.

– Сначала пустить, а потом… – Хенрик хотел сказать «размазать», но решил не спешить. – А потом видно будет. Пусть войдёт.

– Прямо сюда? – удивился командор. Обычно лорд никого не пускал в верхние покои, кроме самого Геркуса и Греты, чтобы пыль протёрла. – С ним свита – полторы дюжины рыл и узкоглазая рабыня в придачу, наверное, дарить собрался.

– Красивая?

– Не видно – упаковали так, что глаза одни торчат.

– Пусть войдёт только посланник, – распорядился Хенрик. – И рабыню пусть прихватит. Остальных даже за ворота не пускать.

– Угу, – отреагировал Геркус и поспешно удалился. Путь вниз ему предстояло проделать пешком по узкой крутой лестнице, и посланнику вместе с рабыней придётся подниматься по ней же – лорд запретил опускать подъёмную клеть, если он сам находится наверху. Теперь даже самые приближённые из соратников и слуг и даже гости, которым не лишним было бы оказать хоть какие-то почести, вынуждены были карабкаться пешком на верхние этажи башни, где располагались и тронный зал, и трапезная, и личные покои лорда, которые хозяин почему-то в последнее время покидал всё реже и реже. Толстая Грета даже слегка похудела за последние несколько недель.

Итак, сосед прислал гонца… Причин для этого может быть несколько. Например, регент, опекун юного эрцога, приглашает к себе на пир в честь окончания смуты, которая охватила Горландию после того, как эрцог остался без войска, а страна – без эрцога, а также просит соседа оказать ему честь присутствовать на казни главарей бунтовщиков. Не исключено, что регент хочет чего-то потребовать – поскольку прежний род лордов Литта прекратился благодаря вторжению горландцев, он может захотеть подмять под себя восточные земли Литта, чтобы иметь выход к Серебряной долине, месту никому недоступному, а потому совершенно бесполезному. После того, как Гиго Доргон истребил там последних альвов, его войска и он сам едва унесли оттуда ноги, и ни в одной летописи не упоминается о том, что же на самом деле там произошло… Наконец, что регент, видя, как стремительно восстанавливается замок Литт, сообразил, что Хенрик ди Остор не стеснён в средствах и желает либо попросить взаймы, либо потребовать платы за разрушение Литта, которое стоило и золота, и крови… В любом случае, ничего заслуживающего внимания визит посланника не сулил – вероятные претензии надлежало с негодованием отвергнуть, а возможные просьбы – мягко отклонить. Скоро, очень скоро ослабленная Горландия станет первой добычей Литта, вокруг которого начнёт разрастаться новая Империя, единственная и вечная. Но и теперь не стоит слишком цацкаться с беспомощным соседом, возомнившим, что он может чего-то значить, кроме добычи для охотника, который пока лишь отращивает клыки.