Книга Путь Кланов - Роберт Торстон

Предосторожности были излишними. Она была мертва. На узком, птичьем лице застыло выражение озабоченности. Глядя на нее, Эйден удивился, с чего это Тер Рошах, всегда экономящий на всем, на чем только можно, решился вдруг на такие жертвы? Может быть, чтобы лишний раз напомнить аттестуемым, где они находятся? Только стоило ли ради этого лишать Клан молодой женщины?

Над этим стоило подумать. Но не сейчас. Эйден постарался выбросить все из головы. Аттестационная зона — не самое подходящее место для размышлений. В конце концов, убитая женщина-снайпер всего-навсего вольнорожденная. Какое ему, Эйдену, дело до каких-то ублюдков?

Он быстро обшарил лежащее перед ним тело. Ничего, что могло бы пригодиться. Он хотел было взять ее винтовку, но потом решил, что это лишний груз. Хватит и пистолета, который уже отлично послужил ему и скорее всего послужит и впредь.

Разбираясь со снайпером, Эйден потерял направление. Пришлось сверяться по компасу. Определив азимут, Эйден двинулся дальше. Памятуя о снайперах, он бежал теперь не так быстро, все время ожидая новой атаки. Впереди показался просвет. Эйден решил, что, должно быть, это край леса.

Справа донесся еле различимый звук лазерного разряда. Мотнувшись в сторону звука, Эйден неожиданно вышел на трех вольнорожденных. Ему повезло, те стояли к нему спиной, отчаянно паля из своих карабинов. Они вели огонь по Марте. Вольнорожденные явно намеревались взять ее в кольцо. Марта укрылась за стволом большого дерева и не стреляла, очевидно желая подпустить атакующих поближе. За ее спиной кончался лес и начинался обширный луг, тянущийся до гряды холмов, где находились боевые роботы.

Можно было, конечно, воспользоваться тем, что вольнорожденные заняты Мартой, и устремиться бегом через луг. Это увеличило бы его шансы, спору нет. Но Эйден чувствовал: он не может так поступить. Здесь сражается Марта, попавшая в западню. Марта, с которой они вместе выросли и с которой его столько связывало (пусть сейчас это и несущественно). Да и Тер Рошах советовал действовать на первом этапе заодно.

Эйден принял решение. Три выстрела, один за другим, — и три трупа упали на землю.

«Ублюдки они все же, вольнорожденные. Даже падают как-то одинаково», — подумал он. Выйдя из своего укрытия, он подошел к трупам, а затем посмотрел на Марту. Она тоже взглянула на него. Несколько секунд они молча смотрели друг другу в глаза. На ее лице застыло выражение горькой обиды.

XIX

"Редко, очень редко бывает, чтобы на первом этапе Аттестации кадет показывал такую эффективность в уничтожении живой силы противника, какую продемонстрировал нам Эйден, — писал Тер Рошах. — Подумать только, пять трупов. Никому из кадетов не удалось набрать столько очков в данном зачете. А в стрельбе Эйден показал результаты даже лучшие, чем на тренировках. Но такое случается. Часто будущие воины именно на Аттестации проявляют свои лучшие качества. Поэтому я всегда осторожен, когда пытаюсь предугадать, успешно или нет пройдет тот или иной кадет Аттестацию.

Мне иногда приходится выслушивать обвинения в расточительности. Наверное, для человека, занимающего такую должность, как я, нет более тяжкого обвинения. А все из-за участия вольнорожденных в Аттестации. Якобы я впустую рискую людьми. Мне говорят, что лучше было бы использовать мишени-макеты, внезапно поднимающиеся с земли, а не вольнорожденных, выскакивающих из укрытий. Однако я настаиваю на необходимости участия вольнорожденных в Аттестации. И я могу обосновать свою точку зрения. Едва кадет поймет, что перед ним не живой противник с оружием в руках, а кукла из фанеры и металла. Аттестация тут же превратится в безопасную игру, в простой бег с препятствиями. Я уже не говорю о том, что на сооружение макетов уйдет большое количество материалов, которые могли бы быть с пользой употреблены на что-нибудь другое.

Но не это главное. В условиях реальной опасности, которую представляют для кадета вооруженные вольнорожденные, в крови кадета увеличивается количество адреналина. А это будет для него очень кстати на следующем, более важном этапе. Ощутить опасность перед встречей с еще большей опасностью только полезно. Кадеты же не подозревают, что с самого начала имеют преимущество. Не подозревают этого и их противники. Оружием, выдаваемым вольнорожденным, невозможно убить. Оно может вызвать у кадета только паралич на несколько секунд. Но даже при условии, что преимущество на стороне кадетов, на данном этапе Аттестации мне редко доводилось терять вольнорожденных и — никогда — кадетов. Я считаю, что это может служить лишним подтверждением целесообразности моих методов.

Нельзя применять понятие расточительности по отношению к Аттестации, как это делают мои оппоненты. Если рассуждать, как они, то любой контроль качества — расточительность. И я спрашиваю, не склоняют ли нас к расточительности те, кто обвиняет меня?

К чести своей, могу сообщить, что метод мой находит все больше сторонников среди коллег.

Важно отметить также, что мои кадеты показывают на Аттестациях наилучшие результаты, набирая наибольшее количество очков по каждому из зачетов. В свете вышесказанного разумные потери среди состава вольнорожденных на Аттестациях кажутся вполне оправданными.

И в мирное время и на войне судят по результатам. А результат моего метода — успех моих кадетов — говорит сам за себя.

Мне доводилось слышать, что всегда, в любой период истории, находились люди, называвшие себя «здравомыслящими», которые выступали против массовых убийств. Я тоже против бойни, но, позволю себе заметить, реальность наших дней заставляет на многое взглянуть иначе, нежели в стародавние времена. Клан регламентирует жизнь, но Клан регламентирует и смерть. Все рассчитано. Количество павших воинов всегда точно известно. Превыше всего — необходимость. Убийство оправдано лишь тогда, когда оно необходимо. И такая необходимость порой возникает. И необходимость массовой гибели людей тоже возникает. Так называемые «здравомыслящие» этого не понимают. Если смерть тысячи человек способствует достижению великой цели, то эта смерть почетна и эти люди, все вместе и каждый в отдельности, обретают славу через смерть. Но смерть, не обусловленная необходимостью, это — жестокость по отношению к павшим. Вот так мы, люди Клана, понимаем славу и жестокость. Мы вкладываем в эти слова иное значение, чем наши далекие предки и наши сегодняшние «здравомыслящие».

Отмечу также, что даже вольнорожденные на Аттестации действуют куда более эффективно, чем в любой другой ситуации. Редко бывает, чтобы вольнорожденный не атаковал вернорожденного кадета, если предоставляется такая возможность.

Нет, не вижу я в этом расточительности. Не вижу!

Тем не менее когда кадет Эйден убил пятерых вольнорожденных, это поразило даже меня. Слишком много жертв. А когда несколько позже сам Эйден оказался в трудной ситуации и возникла опасность гибели ШЕСТОГО, у меня даже появилось желание вмешаться и прервать зачет…"

XX

Уже потом, вспоминая и анализируя события, Эйден пришел к выводу, что это, должно быть, была учебная граната, брошенная, чтобы преградить ему путь к роботу.