Книга Констанция. Книга первая - Жюльетта Бенцони

— Господин судья, мы никого не нашли.

— Плохо искали! — рявкнул судья Молербо и захлопнул дверь.

Офицер вновь открыл дверь кареты.

— А может быть, его кто-нибудь предупредил и он опять убежал? Этот Марсель изрядная бестия и поймать его будет не так-то просто.

— Да, я знаю, я уже целый месяц за ним охочусь, — он крючком согнул указательный палец и поманил Филиппа к карете.

Тот стоял, переминаясь с ноги на ногу, пока ствол пистолета не подтолкнул его в спину.

Голос судьи разительно изменился, он стал елейным и даже немного заискивающим:

— Садись, садись в карету, мы с тобой немного прокатимся.

Филипп посмотрел на мать, на сестру, не решаясь ступить на подножку кареты.

— Оставьте моего сына в покое! Что он вам сделал? Он ничего не знает, ничего, он еще очень молод!

— Не беспокойтесь, мадам, — ласково сказал судья Молербо, — я не причиню зла вашему ребенку, тем более, он и мне очень нравится. Садись!

Филиппа больно задело слово»ребенок», ведь он считал себя настоящим мужчиной.

Да он и был таким. Все хозяйство держалось на его плечах, и семья Абинье не разорилась только благодаря стараниям Филиппа.

Он сел в карету, стараясь держаться независимо и гордо. Судья дал указание, кучер натянул вожжи и карета, плавно покачиваясь на рессорах, выехала со двора. Отряд солдат во главе с офицером сопровождал карету.

— Верните, верните мне моего сына! — слышался крик мадам Абинье.

Но никто не обращал внимания на стенания пожилой женщины. Судья Молербо недовольно поморщился. Он поправил свой аккуратно завитой парик и почесав ука —

Зательным пальцем нос, подмигнул Филиппу так, словно они были давними друзьями и их связывала какая-то тайна.

— Ты смелый и честный парень, мне очень нравится твое открытое лицо и думаю, ты поможешь правосудию.

Филипп почувствовал, как по спине двумя струйками побежал холодный пот, но его лицо осталось непроницаемым.

Он прекрасно знал, о чем сейчас попросит судья.Но разговор повернулся совершенно в другое русло.

— Говорят, Филипп, Реньяры никому не дают покоя. Я вспоминаю то дело и теперь, честно тебе признаюсь, сожалею, что оправдал тех головорезов.

— Да, да, господин судья, от них буквально нет житья. Они досаждают всем, третируют всю округу, выгоняют людей из их домов, забирают скот. А у одного арендатора забрали урожай.

— Какие мерзавцы! — улыбнулся судья Молербо. Филипп разговорился, а этого судье только и надо было.

— Так ты говоришь, они совсем бесчинствуют и распустили руки?

— Да, господин судья.

— Поговаривают, что они не лояльны к королю?

— Вот этого я не могу вам сказать, господин судья, я сам с ними не встречаюсь, поэтому не могу ответить на ваш вопрос.

И тут Филипп спохватился, вспомнив, что Констанция тоже принадлежит к роду Реньяров и если судья расправится с Реньярами, то пострадает и его возлюбленная.

— Ты о чем-то задумался, Филипп? — усмехнулся судья. — Может быть, ты знаешь больше, чем я, но боишься говорить? Так смею тебя заверить, не стоит никого бояться, ведь закон будет на нашей стороне. И у нас хватит сил, чтобы расправиться с любым, кто посягнет на твою независимость.

— Господин судья, но я ничем не могу вам помочь, хотя я был бы очень вам благодарен, если бы вы избавили всех окрестных жителей от бесчинств Реньяров.

— Что ж, я могу сделать это, — он обернулся и посмотрел на солдат, которые, растянувшись по дороге, ехали за его каретой. — Но мне нужна и твоя помощь, Филипп, только ты можешь мне помочь.

— Чем? — воскликнул Филипп Абинье.

— Тем, что так сильно ненавидишь Реньяров. Мы уже давно ищем одного человека, думаю, тебе известно его имя — Марсель Бланше.

— Да, господин судья, это наш родственник.

— Кажется, он приходится тебе дядей, — показал свою осведомленность судья, — правда, по линии матери.

— Да, вы правы, господин судья, но я его не видел уже очень давно, — Филипп соврал с абсолютно спокойным лицом.

— Ты говоришь, давно, это сколько — день, два, неделя?

— Нет, господин судья, очень давно.

— Сколько же это — давно?

— Несколько лет, господин судья, по-моему, года четыре.

— Ты говоришь, парень, четыре года? Это очень большой срок. А вот мне донесли, что он сейчас находится в этих краях, что он ранен и только чудом ушел от погони.

— Не знаю, господин судья, но если вы думаете, что мой родственник может быть не лояльным по отношению к нашему королю, то вы ошибаетесь.

— Вот об этом, парень, лучше судить мне, а не тебе, — лицо судьи сразу же сделалось злым и строгим, а Филипп мгновенно пожалел, что был откровенен с этим человеком. — Если Марсель Бланше еще не появился в этих краях и не был в вашем

Доме, то я уверен, что он в ближайшем времени объявится. Я точно знаю, что ему не удалось покинуть Францию. И я с удовольствием помог бы тебе, Филипп, расправиться с Реньярами, ведь это твоя заветная мечта, я вижу по глазам.

Филипп кивнул.

— Но ты для этого тоже должен кое-что сделать.

— Что же я должен сделать?

— Когда мятежник и изменник короля Марсель Бланше появится в вашем доме, ты должен всего лишь сообщить об этом мне и постараться задержать его до прибытия солдат. Ты согласен?

Филипп вздрогнул и прижался спиной к подушке.

— Господин судья, я не смогу это сделать.

— Ну что ж, ты вправе поступать так, как считаешь нужным, но тогда и я не стану помогать тебе и в конце концов, Реньяры прикончат ваш род. Вернее, не захочу, как ты не захотел помочь мне.

Филипп молчал.

— Ну что ж, кажется мы с тобой обо всем поговорили и ты можешь быть свободен. И тогда не приходи за помощью ко мне, будешь выпутываться сам.

Хорошо, господин судья, я все понял.

— Нет, парень, ты ничего не понял, ты слишком молод и слишком честен, — и судья Молербо положил руку на плечо офицера, сидевшего в углу кареты.Тот, поняв, чего желает господин судья, распахнул дверь и на ходу вышвырнул Филиппа на обочину.

Парень упал в грязь и долго сидел на земле, слыша хохот солдат. А карета судьи быстро удалялась.Наконец, чертыхаясь, Филипп поднялся на ноги, отряхнул

Грязь и побрел к дому.

Мать и сестра собирали разбросанные вещи, втаскивали в дом сундуки, ставили на место мебель.Увидев сына, Этель обрадовалась.