Книга Каменный великан - Джеймс Блэйлок

Вода в реке была мутной и илистой, лишь изредка встречались небольшие прозрачные заводи, где за отсутствием сильного течения вся муть осела на дно. В одной из таких заводей Эскаргот мельком увидел что-то похожее на громадный гончарный круг или мельничный жернов, расколотый пополам и выступающий из мрака. На дне реки царила жуткая мистическая атмосфера, чувствовавшаяся даже сквозь стены субмарины, ощущалось присутствие неких темных колдовских чар, которые разгоняла лишь эльфийская магия, составлявшая самое существо подводной лодки, да свет огненного кварца, лившийся из иллюминаторов и фонарей на носу.

На поверхности воды было не так холодно и не так страшно, как на глубине. Казалось, лодка все время норовила сместиться к середине реки и дальше, словно ее притягивал северный берег – или, возможно, отталкивал южный. Но Эскаргот не хотел потерять из виду дорогу. Когда он увидит следующую деревню, он остановится там и расспросит о гноме. Если дядюшку Хелстрома никто там не видел, он подождет, и пусть гном неожиданно натолкнется на него, сидящего в таверне или просто стоящего на обочине дороги. Эскаргот нагонит на него страха. Вот тогда он подмигнет так подмигнет. Будь что будет. Он чувствовал себя всадником на боевом коне, несущемся во весь опор к окутанному мраком полю сражения, и ему ничего не оставалось, как вцепиться в поводья и пригнуть голову.

Ближе к вечеру Эскаргот увидел в небе корабль. Погода портилась. Серые кучевые облака, грозившие пролиться дождем, вырастали над океаном позади и медленно плыли в сторону солнца. Похоже, давление упало, словно воздух затаился в ожидании чего-то, и из-за леса на южном берегу доносился приглушенный расстоянием грохот грома, похожий на барабанный бой. В небе над горизонтом сверкали молнии, и Эскарготу казалось, что он чувствует, как дрожит и колеблется земля, словно желтые трезубцы молний заряжали далекие холмы электричеством.

Он стоял, высунув голову из люка, и курил третью за день трубку. Со стороны моря к Эскарготу летели, обгоняя друг друга, шквалы, несущие дождь; через минуту придется закрыть люк и погрузиться под воду, спасаясь от ненастья. Небо нависало столь низко над землей, что, казалось, разглаживало сморщенную ветром реку; оно потемнело до черноты, и облака грозно клубились, стремительно наступали, готовые разразиться ливнем.

Из-за туч, скользя по косому лучу заходящего солнца, на мгновение выглянувшего в разрыв темной облачной пелены, выплыл корабль – трехмачтовый галеон с надутыми парусами, который качался на воздушных потоках, поднимая и опуская бушприт. Казалось, он несется по солнечному лучу, как бревно по желобу; крохотные облачка тумана вихрились у носа корабля, словно морская пена. Ветер донес издалека еле слышный крик, похожий на крик впередсмотрящего в «вороньем гнезде». Тучи снова сомкнулись, поток солнечного света погас, и галеон исчез за деревьями вдали, где река поворачивала.

Эскаргот усердно пыхал трубкой, пока дым из нее не повалил, как из печной трубы. Эльфы, думалось ему, являлись своего рода благословением. Было приятно, когда они находились поблизости, это точно. Среди них редко встречались злые и безнравственные существа, и они путешествовали чудесным образом – на воздушных кораблях, небесных галеонах и планерах – и часто возили с собой волшебные сокровища, просто забавы ради. С другой стороны, эльфы появлялись редко, лишь когда назревали какие-то странные события, когда надвигалась какая-то беда. Эскаргот смутно подозревал – а на самом деле нисколько не сомневался, – что беда, привлекшая сюда эльфов, имеет отношение к нему. Хотя он совершенно не представлял, каким образом она может иметь к нему отношение.

Наверняка он знал только, что дождь начался нешуточный. Лило как из ведра, налетал порывистый ветер, и облака сгустились в сплошную темно-серую массу, висевшую над землей так низко, что казалось, стоит только руку протянуть, и она погрузится в густой мрак. Эскаргот уже собрался спуститься вниз и закрыть люк, когда увидел на прибрежной дороге телегу, влекомую лошадью, которая шла легким галопом.

Он поспешил к перископу и стал поворачивать его туда-сюда. Дорога скрывалась за деревьями на опушке леса, за которыми он наконец различил телегу, мчавшуюся сквозь дождь. С реки, сквозь плотную пелену дождя, Эскаргот не мог рассмотреть, кто правит лошадью. Вполне вероятно, это ехал какой-то местный фермер, но, равно вероятно, это был гном с Летой. Опыт подсказывал, что по южному берегу реки немногие осмелятся путешествовать, особенно в туман и дождь, и представлялось несомненным, что парочка, за которой он гнался, находилась где-то близко, безусловно достаточно близко, чтобы с уверенностью предположить, что это именно они. Эскарготу нужно было взглянуть поближе.

Он повел субмарину вперед, однако выше по реке дорога уходила еще дальше от берега и скрывалась за густыми зарослями и высокими осыпающимися скалами, по которым стекали потоки дождевой воды. Один раз повозка появилась в поле зрения, но почти сразу исчезла в густой тени леса. Эскаргот прибавил скорости и вырвался вперед. Он запросто может обогнать телегу на пару миль, спустить на воду шлюпку и выйти на берег, чтобы подождать их на дороге – в плаще и в низко надвинутой на глаза шляпе, затеняющей лицо. Он возьмет с собой пару пистолетов капитана Перри и пальнет в воздух у них над головами, чтобы показать, какое опасное осиное гнездо они разворошили.

Эскаргот сочинял речь, пока спускал на воду шлюпку и залезал в нее, упиваясь мыслью о предстоящей встрече – в основном потому, что свидетельницей происходящего станет Лета. Если в телеге сидит слепая старуха, конечно, никакого особого восторга он не испытает. Но если там окажется Лета, он переживет звездный миг своей жизни. Ее глаза широко распахнутся. Вот он появится перед ними, словно разбойник с большой дороги, в своем плаще и с пистолетами, – понятное дело, разбойник-сорвиголова. Он внезапно выступит из зарослей и перекинет плащ через плечо, скрестив на груди пистолеты. «Стойте!» – грозно крикнет он, или не «стойте», а какое-нибудь другое слово – наверняка можно придумать что-нибудь получше. «Ни с места» или «стоп, машина». В конце концов, он капитан дальнего плавания. Но «стоп, машина» испортит впечатление. Эскаргот это понимал. Широко взмахивая веслами, он греб к берегу, надеясь, что дождь в скором времени прекратится и тогда сцена разыграется во всем своем великолепии. Если он появится перед ними, промокший до нитки, впечатление будет совсем не то.

Эскарготу пришлось немного спуститься вниз по течению в поисках отлогого участка берега, где он вытащил лодку из воды, а потом вскарабкался по грязному откосу и вышел на дорогу, прислушиваясь, не раздастся ли в отдалении грохот телеги. Буквально через минуту он послышался. У обочины стоял огромный корявый дуб, простиравший кривые ветви над дорогой. Эскаргот мог в считанные секунды забраться на него и с обезьяньей ловкостью спрыгнуть на телегу, с грохотом проезжающую внизу, и выхватить пистолеты, и расхохотаться с таким видом, словно он с самого начала играл со своими жертвами. Он довольно ухмыльнулся, вообразив такую картину. Но времени на то, чтобы свалиться на них с неба, уже не оставалось. Ствол дерева наверняка был скользким от дождя, и он запросто мог подвернуть лодыжку, а повозка уже показалась из-за поворота, влекомая забрызганной грязью лошадью, идущей вскачь.