Книга Поступь империи - Иван Кузмичев

По «Уставу Витязей», начиная с батальона, применение горнистов обязательно и необходимо, при этом в каждом батальоне должно быть не менее двух горнистов, дабы была возможность замены убитого или раненого горниста.

Звуковые команды горниста минимум всегда дублируются, во избежание ошибок, но чаще всего команда подается три раза, причем интервал подачи звуковой команды небольшой, около двух-трех секунд. С одной стороны это много, а с другой наоборот мало, все зависит от младших командиров обстановки боя.

Сигналы горниста: «В атаку!», «Стой!», «Отступление!», «Огонь!», «Отбой!», «Схема-1», «Схема-2» и т.д.

Применение схем, т.е. построений не ново в войсках Русской армии, вот только схемы витязей все же отличаются от обычных, принятых по Уставу Петра построений.

К примеру: Схема – 1 заключается в том, что данное соединение (максимум полк), выстраивается в четыре линии, при чем первые две линии дублируют друг друга с той лишь разницей, что первая шеренга встает на колено, а вторая остается на ногах, при этом расстояние между данными двойками составляет не более двух метров, расстояние между корпусами так же не должно превышать двух метров. В результате даже две роты способны покрыть расстояние в двести метров, при этом не неся огневой потери.

Что же касается остальных двух шеренг то их построение аналогично с той лишь разницей, что обе шеренги стоят на ногах и расстояние между корпусами должно быть не менее трех метров, дабы после залпа первые две шеренги могли отойти за спины своих товарищей и приготовиться к штыковому или оружейному бою, в зависимости от обстановки. В целом же данная схема рассчитана на крепко спаянные десятки и сотни соответственно, с квалифицированным унтер-офицерским составом.

Два коротких сигнала и один длинный, прозвучали два раза. Сразу же за ними из-за поворота дороги, находящейся метрах в двухстах от позиции витязей, выехали первые всадники, на небольших лошадках. Всадники были одеты в кафтаны, с кавалерийскими пиками в руках, с боков на поясах у них висели сабли, голову покрывали пушистые шапки.

Увидев стоящих поперек дороги солдат, первые ряды всадников замерли, видимо ожидая появления командира. После пары минут ожидания, из скопившейся кучи всадников выехало трое воинов, одетых, так же как и остальная масса, правда, у одного из них был повязан красный кушак поверх кафтана. Проехав пару десятков саженей троица замерла в ожидании.

-Эй, хлопцы, вы пошто тут остановились?– спросил казак с красным кушаком, крича во всю мощь своей глотки.

Ряды приготовившихся к бою витязей молчали, только Михей снова вопросительно на меня посмотрел. Мол: «Дозволь?», приготовив свою фузею. Я лишь покачал головой, пуская коня вперед, перед рядами своих воинов, следом за мной направили своих коней мои гвардейцы. Но, покачав головой, я оставил их, взяв с собой Кузьму и Михаила. Через полсотни метров я остановил своего жеребца, следом за мной, на полкорпуса сзади застыли мои друзья.

-А нам тут стоять положено,– ответил я.

-Як, каков хлопец! Еще усы не выросли а он уже со старшими без почтения говорит!– возмутился один из сопровождающих командира сего отряда, казак с пробивающейся на черных волосах сединой.

-А какое почтение у благородного к холопам и смутьянам может быть?– спросил у выскочки Михаил.

-Да ты хлопчик совсем…

Речь седого прервалась по мановению руки казака в красном кушаке.

-Мы, не хотим воевать с простыми солдатами…

Не знаю, что хотел сказать командир отряда повстанцев, но это не так и важно, пропустить их мимо я попросту не имел права. Не то время, не те взгляды на жизнь, поэтому поднял руку. Прерывая командира отряда восставших.

-Мы не станем вас убивать при одном условии – вы немедленно сложите оружие и сдадитесь нам, в противном случае мы будем вынуждены уничтожить всех бунтовщиков,– отрезал я, наблюдая, как лица казаков начинают наливаться кровью.

Ничего, не говоря, только бросив многообещающий взгляд в мой адрес, казак с красным кушаком повернул своего коня к своим позициям.

-Кажется, он не много разозлился,– улыбнулся Кузьма, смотря на удаляющихся всадников.

-Как не разозлиться, когда кучка «хлопцев» перед ним, дорогу перегораживают,– добавил Миша.

-Думаю, нам не стоит здесь задерживаться,– вооруженная толпа бунтовщиков стала перестраиваться в некое подобие конного строя, готовясь пойти в атаку.

-Поддерживаю,– согласился Кузьма, разворачивая коня.

Наконец шевеления в стане противника прекратились, и первые всадники выдвинулись вперед. Я тем временем занял позицию немного левее своих витязей. Решив больше не ждать, подал знак горнисту.

«Огонь!» – один долгий чистый «крик» трубы пронесся над строем, следом за ним двадцать стволов 12-фунтовых пушек выплюнули гранаты, начиненные картечью, какие я предлагал сделать государю еще в мае 1707 года.

Через пару секунд, в скачущие ряды конницы восставших влетели дымящиеся чугунные болванки, почти сразу же разорвавшиеся на части, выпуская десятки чугунных чушек. На счастье первых линий гранаты пролетели чуть дальше положенного расстояния, все же пристрелки не было, а прицельные приспособления на «колпаках» были теми еще «штангенциркулями», поэтому они не увидели того, что произошло у них за спинами. Прошло немного времени, развеялся дым от взрывов, унесенный ветром, открывая ужасающую картину на поле сражения. Поворот дороги, в который вошли восставшие, перекрывали телеги обоза, на которых лежали десятки окровавленных тел, бомбы со смертоносной начинкой собрали богатый урожай.

-Пушки в тыл!– отдаю команду на автомате, наблюдая за приближающимися всадниками, азартно кричащими какую-то ахинею о свободе.

Тут же расчеты покатили сквозь образовавшиеся дыры в шеренгах витязей орудия, сами же витязи, сжимая фузеи, в правой руке, упираясь прикладом в землю возле носка правого сапога, левой держали штыки, ожидали команды своего сержанта: «Примкнуть штыки!».

Подпустив конницу на рубеж в сотню метров, кадеты-витязи, наконец, примкнули штыки, взяли фузеи на изготовку…

-Ждем,– тихо шепчу я сам себе.

Рядом со мной нервно гладит рукоять палаша Илья.

-Ждем,– вновь говорю я сам себе тихо.

Бунтовщики преодолели еще двадцать метров. Горнист, подносит свой инструмент к губам на изготовку, готовясь тут же сыграть требуемую команду. Но ее все нет и нет, на лбу у молодого отрока выступает испарина…

В глазах горниста легко читается: «Когда же?!».

-«Пли!»– наконец крикнул я долгожданную команду.

Серия отрывистых звуков – фузеи поднимаются к плечу. Повтор команды – сабли сержантов опускаются в сторону противника, до которого остается меньше трех дюжин саженей. Две сотни витязей спускают курок, отворачиваясь в сторону от прицельной мушки, сразу же поворачиваются на 180 градусов и отступают за спины своих соратников, вставая на колено, вытягивая фузею со штыком вперед. Взводы замерли в ожидании. Нового залпа оставшихся фузей, до последнего держащихся у плеча. Но вот роковая черта пройдена и почти в упор по всадникам стреляют две с половиной сотни стволов.