Книга Афанадор - Евгений Гаркушев

Мальчик достал из папки, которую притащил с собой, почтовый конверт и два чистых листа бумаги.

– Подписывать его нужно на принтере? – спросил он. – Или специальными чернилами? Каким цветом?

– Нет, – ответил Носиков. – Можно написать от руки, обычной шариковой ручкой. Черной или синей. А где ты конверт взял? Здесь ведь не продаются?

– Заказал в отделе торговли с махальцами. Он мне недорого обошелся – всего половину укса.

– Ничего себе, недорого! – возмутился Носиков. – Я бы знал – десять конвертов тебе привез за такие деньги.

– Так ведь доставка дорого стоит. Я бы и сам купил, да кто меня выпустит в город к пахальцам? Меня там первый же милиционер арестует.

– Кому ты нужен? – скривился Носиков. – Ладно, давай быстрее. Что ты хочешь Галкину написать?

Надир присел на стул, хотя Носиков его сесть не приглашал, надеясь, что он скоро уйдет.

– Хочу спросить, как дела, почему не едет? Он мне понравился. Может быть, его еще восстановят в академии?

– Может, и восстановят. Хотя вряд ли. Что ж, давай напишем, – согласился Носиков.

Судьба Галкина волновала Андрея мало. Более того, он был бы рад, если бы Дима не появился в стенах академии вообще. Но Носиков вспомнил свой разговор с Блескальцевым и подумал, что неплохо было бы разузнать, где прячется Галкин. Попечитель округа мог хорошо заплатить за эту информацию. Или повысить стипендию. Ведь Галкин был нужен Блескальцеву! От своего друга Надира Галкин подвоха не ждет…

– Пиши, – предложил Андрей более любезно, чем раньше.

– А как начинают письма? – спросил Надир.

– Так же, как везде. Со "здравствуйте".

Надир вынул из папки шариковую ручку, пристроился за столом и вывел:

"Здравствуй, Дима!

Что у тебя нового? Понравился ли отцу радиоприемник, а маме – духи?

Где ты сейчас, и когда собираешься вернуться в академию? Приказ о твоем отчислении не выходил, я проверил. Но могут отчислить, если прогуляешь много занятий. Где ты тогда будешь учиться? Опять с пахальцами? Хотя мне, конечно, было бы интересно посмотреть, как это. Может, даже лучше, чем у нас?

У нас все только и говорят о пойманном махальце. Его держат где-то неподалеку от нашей академии – наверное, в министерстве авиации и космонавтики. Но никто точно не знает, где. Вот бы посмотреть!

Напиши мне, что у тебя нового.

Привет тебе от твоего друга Андрея Носикова.

Надир".

– Не пойдет, – резко заметил Андрей. – Приветы у нас не принято передавать. Я лучше сам ему напишу письмо.

Носиков соврал насчет приветов специально – чтобы Магометов не упомянул о нем в письме. Ни к чему.

– А где ты возьмешь конверт? – поинтересовался Надир.

– Куплю. Уксов уже много заработал.

Надир вычеркнул привет, но Носиков снова покачал головой. Прочитать зачеркнутое все равно можно было.

– Не пойдет. Исправлять нельзя. Перепиши.

Пыхтя от усердия, Надир переписал письмо.

– Теперь – лучше, – заметил Андрей. – Но его ведь нужно отправить? В какой ящик ты его бросишь?

– Не проблема. Ребята, которые продали мне конверт, сказали, что отправят письмо. Это входит в стоимость заказа.

– Вот оно что, – протянул Носиков. – Хорошо. Ты напиши, чтобы он ответ прислал скорее. По электронной почте, или заказным письмом.

– Опять переписывать? – расстроился Магометов.

– В конце допиши, – предложил Носиков.

Надир добавил: "Можешь связаться со мной по электронному адресу Уфонета: Надир. Магометов.1989.06.ИРВ. Если у тебя работает приставка, что мы купили".

– Вот теперь – порядок, – усмехнулся довольный Носиков. – Не забудь сразу рассказать мне, когда наш друг ответит тебе.

Глава двадцать восьмая

На дне

Сквозь сон Дима услышал тихий, но настойчивый спор. Его новый друг Фергус кому-то что-то доказывал. Басовитые голоса возражали рыжему мальчику. Галкин, которому снились сны о магической лепке горшков и попытках познать бубё с помощью математики, с трудом раскрыл глаза и увидел двух крепких коротко стриженых ребят в синих комбинезонах, которым Фергус горячо что-то доказывал.

– Вот он и проснулся, – объявил парень побольше. – Так что нечего спорить, Фергус. Нам нужно на работу.

Дима заметил на комбинезонах мальчиков такие же значки, как и у него: черные квадраты с белыми трубами. Комбинезоны у мальчиков были в подозрительных пятнах и, если Диме не показалось после сна, немного попахивали. Не иначе, он видел знаменитых братьев Зимм.

– Иду, иду, – проворчал Дима, рывком вставая с кровати. – Чистить пора? Что же вы заранее не предупредили?

– Так и нас заранее не предупредили. Канализация, знаешь, никогда не предупреждает. А плановый осмотр у нас в пятницу, перед выходными. Забилась труба под бассейном. Случай редкий, но интересный, – сообщил младший мальчик.

Дима едва не схватился за голову. Интересный случай! Это он о забившейся канализационной трубе! Да они и правда ненормальные, эти братья.

– Познакомимся, – предложил старший мальчик. – Меня зовут А Зимм. Мой брат – И Зимм.

– Изим? – переспросил туго соображавший после сна Дима.

– Можно просто А, – ответил мальчик.

– И просто И, – добавил его младший брат.

– Очень приятно, – кивнул Дима.

Для чистки канализации Галкин и решил одеться в спортивный костюм, который он получил в ателье. Там ему выдали комплект школьной формы: костюм и три рубашки; комплект домашней одежды: светлые брюки, рубашку, свитер; и спортивный костюм с двумя футболками. Еще он получил на складе отличный кожаный портфель. Конечно, новый спортивный костюм было жаль, но не чистить же канализацию в домашней одежде и, тем более, в школьной форме?

– А ты говорил, он устал, – обратился И Зимм к Фергусу. – Видишь, еще и спортом собирается заняться после работы.

При этом мальчик странно улыбнулся, и Дима начал подозревать, что, если после очистки он сможет доползти до спальни, это будет хорошо.

– Пойдем, мы уже взяли для тебя комбинезон, – объявил А. – Он на сборном пункте. Кто знает, где мы могли бы тебя найти. Ты старайся чаще просматривать сообщения об авариях. И вызывай нас по мобильнику со сборного пункта. У меня он постоянно. Служба такая…

Дима заметил на поясе старшего брата устройство, которое не очень напоминало мобильный телефон. Оно, видимо, выполняло функции пейджера. Насколько мог судить Галкин, в серебристой коробочке загорались огоньки пунктов, откуда поступал вызов.